Наталия Феклисова  |
| Александр Семенович Феклисов. Фото из семейного архива семьи Феклисовых |
Будучи уже взрослым человеком, я впервые узнала, что мой отец занимался разведкой, работал с такими людьми, как Юлиус Розенберг и Клаус Фукс.
Я была ошеломлена. В школе нам рассказывали о жестокости и предвзятости американского суда, пославшего молодых супругов Розенберг на электрический стул. Я и представить себе не могла, что отец встречался с ними и даже считал Юлиуса Розенберга своим другом! Об этом дома никогда не было ни слова, ни намека. Мы с сестрой четко знали одно: отец – сотрудник МИДа.
Он очень любил фильм «Семнадцать мгновений весны». Когда его показывали, всегда звал нас с сестрой, хотел, чтобы мы смотрели вместе. Мы думали: вот как нравится папе картина. Только много лет спустя я стала понимать, что его жизнь, работа в Нью-Йорке, Лондоне и Вашингтоне – материал для нескольких таких фильмов.
В РАЗВЕДКУ ПРИВЕЛ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СЛУЧАЙ
Как рассказывал отец, разведчиком он стал случайно. А в детстве мечтал стать помощником машиниста или даже машинистом. Но когда заканчивал Институт инженеров связи, ему предложили продолжить учебу в ШОН – Школе особого назначения. А уже через год, в 1941-м, его стали готовить к командировке в Соединенные Штаты.
Отец всегда удивлялся: как могли его послать в Америку на такую ответственную работу? Ему было тогда всего 27 лет, языком владел слабо. К тому же не успел обзавестись семьей. Наконец, глуховат. В юности, когда загорелся дом, где жила семья Феклисовых, он всю ночь спасал людей и под утро рухнул спать на холодные доски в сарае. Проснувшись, не сразу понял, что одно ухо не слышит.
Но, видимо, руководство ШОН разглядело в нем нечто более важное: Александр Феклисов был способен работать сутками и всегда добивался поставленной цели. Как вспоминал отец, первое задание, поставленное ему, как начинающему разведчику, состояло в том, чтобы установить двустороннюю радиосвязь с Москвой. Каким образом? Это он должен был решить сам, на месте.
Стажеру генконсульства СССР в Нью-Йорке Александру Фомину, как его звали по легенде, выделили комнату в невысоком доме, окруженном многоэтажками. Парень с Рогожской Заставы находит и покупает несколько бамбуковых шестов (такими пользуются спортсмены), скрепляет их муфтами и ставит получившуюся антенну на растяжки. В результате Нью-Йорк с Москвой соединились постоянно действующим радиоканалом.
Довольно скоро Александр исправляет и графу о семейном положении в своей анкете, где стояла запись «не женат». Это произошло тогда, когда он познакомился с нашей будущей мамой.
В тот судьбоносный для него год в Нью-Йорк прислали для работы в Амторге десять девушек, окончивших в Москве иняз. Отец рассказывал, что в их числе оказалась Зинаида Осипова, которая сразу же очаровала его своими васильковыми глазами. Зинуля – так отец звал маму, стала не только женой, но и хорошей помощницей. Свободно владея английским, она могла заговорить и увести в сторонку любую американскую жену, чтобы мужчины наедине могли обсудить свои проблемы.
Отец умел расположить к себе почти любого человека. За время работы, как мы с мамой узнали намного позже, у него на связи находились 17 агентов-иностранцев. Некоторых из них он называл своими друзьями. Уже много лет спустя отец устроил в своей московской квартире на Большой Грузинской «тайник дорогих вещей». Так любил он его называть. Как-то однажды он достал из него и показал нам с сестрой старый потрепанный бумажник. «Подарок моего американского друга», – пояснил отец. Но кого именно, так тогда и не рассказал.
КРИЗИС, ЕДВА НЕ СТАВШИЙ КАТАСТРОФОЙ
Работа с друзьями-иностранцами не раз приводила его в центр важных, поистине исторических событий.
Особое место в судьбе отца сыграли события вокруг Карибского кризиса, в благополучном разрешении которого он принял самое непосредственное участие. Полковник внешней разведки Александр Феклисов – один из тех очень немногих людей, благодаря которым удалось предотвратить катастрофу.
Однако о своем участии в событиях Карибского кризиса отец много лет молчал. Только однажды, как я сейчас понимаю, было что-то вроде намека, но я тогда по молодости ничего не поняла. Он дал мне два билета в театр Сатиры на спектакль по пьесе Федора Бурлацкого «Бремя решений». Сказал: «Это может быть для тебя интересно – там про американские дела. Президента Кеннеди играет Андрей Миронов. Я пойти не смогу». Мы с подругой побежали только из-за Миронова. В пьесе говорилось о Карибском кризисе, там речь шла о советском разведчике по фамилии Фомин. А я, ведь, поскольку родилась в Нью-Йорке, в детстве носила эту же фамилию! Могла бы, кажется, о чем-то задуматься... Но, честно говоря, нам с подругой спектакль не очень понравился и смотреть его было неинтересно.
О том, как развивались в то время события, мы, члены семьи Александра Семеновича, узнали гораздо позже, после появившихся публикаций в СМИ, из книг, документальных и художественных фильмов.
Согласно ставшим известными мировой общественности материалам, в том числе благодаря рассекреченным архивным документам советской разведки дело обстояло следующим образом.
22 октября 1962 года Александра Фомина, советника советского посольства, приглашает на завтрак в ресторан «Оксидентал» Джон Скали – известный политический телеобозреватель. К тому времени советский разведчик был знаком с ним уже полтора года.
Скали выглядит взволнованным. Без предисловий он начинает обвинять Хрущева в агрессивной политике: «Не свихнулся ли ваш генсек?» Феклисов раздраженно возражает: «Гонку вооружений инициировали Соединенные Штаты!»
Оба собеседника расстаются, недовольные друг другом. Между тем ситуация с каждым часом становится все более взрывоопасной. На Кубу уже переброшен 40-тысячный контингент советских войск, почти завершен монтаж 42 ракет с ядерными боеголовками, нацеленными на США.
В резидентуру поступают секретнейшие сведения: американская армия будет готова к высадке на Кубу 29 октября. Мир находится на грани третьей мировой войны. И в то же время из Москвы не поступает никаких важных указаний…
Утром 26 октября Александр Фомин решает пригласить Скали на ланч в тот же ресторан в надежде получить от него свежую информацию. В книге «Опасность и выживание» Макджордж Банди (советник по вопросам национальной безопасности США) напишет потом, что о предстоящей встрече Скали с советским разведчиком было доложено президенту. Кеннеди велел передать Фомину: «Время не терпит. Кремль должен срочно сделать заявление о своем согласии без каких-либо условий вывести свои ракеты с Кубы».
Память разведчика сохранила эту встречу во всех деталях. Александр Семенович рассказал о ней в книге «Признание разведчика» (первое издание вышло в 1999 году, второе издание, подготовленное к печати мною, его дочерью, увидело свет в 2016 году):
«Потирая руки и с улыбкой глядя на меня, Джон Скали заявил:
– Хрущев, видимо, считает Кеннеди молодым, неопытным государственным деятелем. Он глубоко заблуждается, в чем скоро убедится. Пентагон заверяет президента, что за сорок восемь часов сможет покончить с режимом Фиделя Кастро и советскими ракетами.
На это я возразил тележурналисту:
– Вторжение на Кубу равносильно предоставлению Хрущеву свободы действий. Советский Союз может нанести ответный удар по уязвимому для Вашингтона месту.
Скали, видимо, не ожидал такого ответа. Он долго смотрел мне в глаза, потом спросил:
– Ты думаешь, Александр, это будет Западный Берлин?
– Как ответная мера вполне возможно... Знаешь, Джон, когда в бой идет тысячная лавина советских танков, а с воздуха на бреющем полете атакуют самолеты-штурмовики... Они все сметут на своем пути...
На этом наша полемика со Скали закончилась... Здесь я должен сказать, что никто не уполномачивал меня говорить Скали о возможном захвате Западного Берлина. Это был порыв моей души... Я действовал на свой страх и риск».
СТОРОНЫ ИДУТ НА КОМПРОМИСС
Разведчик Феклисов не мог предположить дальнейшего хода событий. Его слова были без промедления доведены до хозяина Белого дома, и уже через три часа Кеннеди передал через американского журналиста компромиссные предложения об урегулировании кризиса.
Происходило это так. Скали вызвал Фомина на новую встречу и, не теряя времени, заявил, что по поручению «высочайшей власти» передает следующие условия решения Карибского кризиса: «СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные установки под контролем ООН; США снимают блокаду острова и публично берут на себя обязательство не вторгаться на Кубу».
Фомин попросил уточнить, что означает термин «высочайшая власть». Чеканя каждое слово, собеседник произнес: «Джон Фицджеральд Кеннеди – президент Соединенных Штатов Америки».
Фомин заверил Скали, что немедленно доложит о предложении американской стороны своему послу. Но, одно дело обещать, а другое – сделать. Посол Добрынин ровно три часа изучал ошеломляющий текст, потом пригласил Феклисова. Извиняющимся голосом произнес: «Я не могу послать такую телеграмму, поскольку МИД не уполномочивал наше посольство на такие переговоры».
– Удивившись нерешительности посла, – вспоминал Александр Феклисов, – я, как резидент, поставил под телеграммой свою подпись и передал шифровальщику для отправки в Центр моему шефу по линии КГБ».
Положительный ответ Хрущева пришел в воскресенье, 28 октября, в десять часов утра. СССР вывел свои ракеты с Кубы. США сняли блокаду с Острова свободы, а через шесть месяцев убрали свои ракеты из Турции. Земляне вздохнули с облегчением.
ПАМЯТЬ
Доктор философских наук Акоп Назаретян, руководитель Евро-Азиатского центра мегаистории и системного прогнозирования Института востоковедения РАН, утверждает: эти два человека – Александр Феклисов и Джон Скали – спасли не просто миллионы жизней, а цивилизацию планеты Земля. «Это были дни и часы мировой истории, весьма скромно запечатленные в России неблагодарными потомками», – подчеркивает он.
Американский ученый Джеймс Блайт, автор книги On the Brink («На грани»), в 1989 году в Москве вручил отцу свою книгу с дарственной надписью «Александру Феклисову – человеку, с которым я всегда хотел встретиться – личности, сыгравшей ключевую роль в величайшем событии нашего времени».
По книге «Тринадцать дней» Роберта Кеннеди, в то время министра юстиции, был снят одноименный художественный фильм, где один из персонажей выведен под именем Александра Фомина. Когда по ходу событий американцам стало ясно, что возможности официальной дипломатии исчерпаны, политическому советнику американского президента (его играет Кевин Костнер) приходит счастливая мысль подключить к переговорам своего знакомого тележурналиста, который дружен с неким Александром Фоминым. «Его подлинное имя – Александр Феклисов, – утверждает советник, – это супершпион! Главный разведчик КГБ!»
Фильм вышел в 2000 году, и отец успел его посмотреть. Фильм ему в принципе понравился. Рассердило только то, как одели «Александра Фомина» – из-под пиджака у него выглядывал ворот свитера. Он пояснил: «В свитерах ходили только фермеры, а я всегда был в сорочке и при галстуке!» В качестве похвалы отметил, что фильм в целом точно отражает события тех судьбоносных для всей нашей планеты и незабываемых лично для него дней.
В вашингтонском ресторане «Оксиденталь» над одним из столиков висит бронзовая табличка. Ее текст гласит: «В напряженный период Карибского кризиса (октябрь 1962 года) таинственный русский мистер «Х» передал предложение о выводе ракет с Кубы корреспонденту телекомпании «Эй-Би-Си» Джону Скали. Эта встреча послужила устранению возможной ядерной войны».
У них ключевая роль «канала Фомин – Скали» в разрешении кризиса была признана давно и сразу. У нас это произошло с опозданием на 50 лет. Признание заслуг и решительных действий Александра Феклисова в дни кризиса планетарного масштаба долго замалчивалось.
