Виктор Стальцов  |
| Генерал армии Петр Иванович Ивашутин.
Фото с сайта www.mil.by |
Рассказу о разведке более соответствует жанр художественного повествования, пусть и опирающегося на некоторые рассекреченные документы. Ибо жизнь разведчика строится из деталей, которые не принято раскрывать даже годы спустя. Так происходит потому, что многие разведывательные комбинации могут получить продолжение: те же агенты и прочие доверенные лица оставляют потомков, единомышленников, сочувствующих. А с ними бывает есть о чем поговорить. Рядовые же эпизоды связи между разведчиками или, к примеру, фрагменты радиоперехвата, как правило, малоинтересны для непрофессионала. Поэтому об ауре реального, а не вымышленного «Штирлица» принято судить по детективам. Это мнение разделяют и историки спецслужб.
Еще сложнее вести речь о руководителе спецслужбы мировой державы. Таким на протяжении почти четверти века (1963–1987) являлся Петр Иванович Ивашутин. Столько же лет он до этого отдал контрразведке.
Он избегал публичности не только по профессиональной выучке, но и по классической советской судьбе. Ею он вслух не гордился, но пролетарское происхождение, опыт продвижения к высшим сферам, причастность к многим политическим разломам, следовательно, владение тайнами, в которые никто больше не посвящен, учили не только «государевой» осмотрительности, ответственности за каждое слово и генеральской выдержке, но и человеческой скромности, лучше спартанской. Тем более что разведка – это не только среда выживания, но и способ самопознания. А оно чаще требует тишины…
СЛЕСАРЬ, ЛЕТЧИК, КОНТРРАЗВЕДЧИК
Он родился в 1909 году в Брест-Литовске в семье железнодорожника. Как и отец, отличался интересом к технике, в 17-летнем возрасте поступил на машиностроительный завод. Работал сначала слесарем, потом стал бригадиром. Это произошло уже в Иванове, куда переехали родители. Поэтому его «родовую» белорусскую фамилию Ивашутич местные кадровики изменили на русский лад.
Стране срочно требовались военные кадры. Закончивший рабфак молодой технарь был направлен в сталинградскую школу летчиков. Осваивал тяжелые бомбардировщики: налет – свыше 2500 часов. В 26 лет стал слушателем командного факультета Военно-воздушной академии имени профессора Н.Е. Жуковского. Проучился два года, после чего был отобран в систему особых отделов НКВД. Принимал участие в советско-финской войне. Великую Отечественную встретил заместителем начальника особого отдела Закавказского военного округа. Воевал на Крымском, Северо-Кавказском, Юго-Западном и 3-м Украинском фронтах. В 34 года стал генералом.
По мысли ряда историков, контрразведчик Ивашутин не менее успешно проявил себя как разведчик. Причем разведчик оперативно-стратегического уровня, как, например, Зорге, хотя последний действовал изначально в другой обстановке. Об этом свидетельствует непосредственное участие Ивашутина в комплексной военно-политической операции по выведению Румынии из войны. Считается, что представленный им замысел Маршал Советского Союза Георгий Жуков сначала не оценил. Но начальник управления «Смерш» фронта сумел настоять на своем. Это говорит о многом.
День Победы генерал Ивашутин встретил в Австрии. После войны возглавлял борьбу с бандеровцами. Предупреждал, что ликвидацией банд и схронов дело не ограничится: «Пройдут годы, осужденные отбудут свои сроки… Вырастут дети и внуки репрессированных. В их душах сохранится обида за судьбу своих отцов и дедов... При мощной подпитке с Запада, на волне украинского национализма и русофобии бандеровщина возродится». 40-летний генерал-смершевец с авиационным прошлым умел предвидеть.
НА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОРБИТЕ
В 1954 году начался новый, политический этап его биографии. Ивашутин был назначен заместителем председателя КГБ, курировал военную контрразведку и вскоре – уже как первый заместитель – отвечал за безопасность всех советских стратегически важных объектов.
Особенностью западного подхода к СССР в то время стало столкновение двух точек зрения: первая исходила из слабости, почти обреченности послевоенного Советского Союза, вторая считала его готовым к упреждающему удару по Западу. Та и другая не всегда опирались на достоверные данные, но одинаково подталкивали к войне. Руководству советских спецслужб были поставлены задачи, во-первых, по вскрытию реального потенциала противника, во-вторых, по его стратегической дезинформации относительно возможностей и планов Москвы.
Тем временем военной разведкой была отслежена «прослушка» американцами глобального массива электромагнитных сигналов. Это позволило сделать вывод о создании ими отдельной спецслужбы. Как позднее выяснилось – Агентства национальной безопасности (АНБ). Создание его советского аналога было возложено на военную разведку. Тем более что резидентуры АНБ появились на многих из 400 – по тому времени – американских военных базах. Особенно густо они «селились» вдоль советских границ. Возникла потребность в оптимизации всего инструментария спецслужб, ранее действовавших во многом сообразно реалиям Второй мировой.
На объективные потребности времени наложилась и административно-политическая хроника – недоверие Никиты Хрущева к сторонникам низложенного Лаврентия Берии, а потом и предательство полковника военной разведки Олега Пеньковского. Но для нас важнее другое: в первом случае Ивашутин оказался вне подозрений, во втором – он, судя по должности, имел прямое отношение к разоблачению предателя.
Шел 1963 год: отстранение прежнего начальника военной разведки генерала армии Ивана Серова совпало с инициативным предложением Ивашутина ее возглавить, и нюансы здесь малосущественны.
«БЕРЕГИТЕ ПРОГРАММИСТОВ…»
С приходом Ивашутина к руководству военной разведкой связывают возникновение целых технологических направлений, основанных на научных новшествах. В числе публично упоминаемых – автоматизированные комплексы сбора анализа и доклада развединформации, минимально зависимые от субъективного выбора, подготовки и удачливости традиционно воображаемого «героя-одиночки». Система, получившая условное наименование «Дозор», создавалась на основе специального постановления ЦК КПСС, под пристальным вниманием главного «военмеха» в советском правительстве – министра обороны Маршала Советского Союза Дмитрия Устинова, что подтверждает ее особое государственное значение. В то время еще мало кто знал, что такое программное обеспечение. Но именно с тех пор в памяти сослуживцев Ивашутина сохранилось его почти афористичное напутствие: «Берегите программистов…»
Сегодня, когда многое уже стерлось из памяти, редко вспоминают и задержание в 1967 году в территориальных водах КНДР американского разведывательного корабля «Пуэбло». Но именно с этого времени советская военная разведка существенно переосмыслила свой океанский инструментарий. После личного участия Ивашутина в походе на атомном подводном крейсере активизировалась деятельность кораблей нашей радиоэлектронной разведки. Так, в 1984 году она зафиксировала испытания американцами над Тихим океаном ракеты-перехватчика. Она создавалась в рамках так называемой Стратегической оборонной инициативы, или программы «звездных войн». Советская военная разведка определила, что американцы установили на ракету-мишень радиомаяк, который и позволил ракете-перехватчику показательно уничтожить цель. Так была вскрыта попытка США дезинформировать советских специалистов и втянуть СССР в бесперспективный и дорогостоящий виток гонки вооружений. Насколько это оказалось полезным в более широком геополитическом, точнее, геоэкономическом, контексте, – вопрос сложный. Океанский (а заодно космический) масштаб его целеполагания проявился и в создании на Кубе специальной группы радиоэлектронной разведки, возможности которой во многом нивелировали потенциал АНБ.
При технократе Ивашутине была создана еще одна система, заостренная на практику изучения региональных конфликтов – от расклада внутриэкономических интересов и культурно-этнических противоречий до возможностей манипулирования ими извне. Ивашутин считал эти конфликты одним из источников глобальных столкновений, иными словами, мировой войны, которой при нем удалось избежать. В его окружении находились и облаченные званиями академики-«страноведы», и умудренные опытом «путешественники» – уровня иногда не ниже легендарного генерал-майора Николая Пржевальского, о «лошади» которого мы до сих пор знаем больше, чем о нем самом.
О ЧЕМ ГОВОРИТЬ НЕ ПРИНЯТО
Тут, пожалуй, самое время вспомнить о человеческой составляющей разведдеятельности. Ей сегодня уделено повышенное внимание – в том числе в расчете на встречную запальчивость. Надежды тщетны: в разведке не принято обсуждать дела службы даже в своем кругу. И даже в исторической ретроспективе. Так что едва ли не единственный случай появления начальника военной разведки на публике связан с открытием памятника Рихарду Зорге – но и тогда генерал Ивашутин предпочел остаться неузнанным.
В открытом для «общественности» перечне наиболее важных агентов «эпохи Ивашутина» обычно фигурируют трое. Да и то в основном по «позывным»: Мюрат – доложивший планы ядерных сил США в Европе, Гектор – «уточнивший» химический состав ракетного топлива в США и, пожалуй, Веннерстрём – также вскрывший весьма существенные планы НАТО в Европе (подробнее о Веннерстрёме см. «Как рождался талант военного дипломата» в этом номере «НВО»). О тех офицерах разведслужбы, которые направляли деятельность этих и других агентов, говорить не принято. Разумеется, названные люди и их заслуги имеют отношение к 60–70-м годам прошлого века.
К предположению о «полезных контактах» начальника советской военной разведки с руководителями ряда государств отнесемся с осторожностью. Зато остановимся на таком примере: один из преемников Ивашутина, отвечая на вопрос о наиболее впечатлившем его «подвиге разведчика», сказал: один из наших агентов вынес образец радиоактивного изотопа прямо из «вражеской» лаборатории. Вынес в кармане. О последствиях для него говорить, пожалуй, не стоит…
Да, в бытность Ивашутина начальником военной разведки случались и провалы, точнее, предательства. Некоторые из них получили не меньшую огласку, чем успехи, о которых, повторим, знают немногие. Непредвзятый читатель тут вопросов не задаст. Человек, служащий в разведке, остается человеком. Со своими слабостями, ошибками, а порой и с враждебным умыслом. Но и о достоинствах врача принято судить по числу спасенных им жизней. Даже если это не всегда удавалось. К тому же разведка – это система, которая воюет постоянно. А на войне потери неизбежны...
КОСМИЧЕСКОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ
Об Ивашутине, олицетворявшем собой «плащ и кинжал» времен холодной войны, возглавившем неформальный триумвират руководителей советской и российской военной разведки, наряду с Федором Ивановичем Ладыгиным и Валентином Владимировичем Корабельниковым, можно прочесть в соцсетях. Реже – в СМИ и в беллетристике. Но еще живы ветераны, которые с ним соприкасались по службе. Вот лишь некоторые штрихи, показавшиеся им существенными.
Поступая на новую службу, Петр Иванович не взял с собой никого из прежних сослуживцев (кроме давнего порученца) и не поменял никого (кроме прежнего кадровика) из тех, кто строил военную разведку до него. Он сразу дал понять, что его приоритеты – это техника и технология. Поэтому перестроил даже порядок докладов: не что доложил даже сверхценный агент, а как его донесение подтверждается средствами объективного контроля. Он мог уцепиться за любую, только что упомянутую техническую новинку и прямо в кабинете просчитать перспективы ее практического применения. Просчитать и добиться ее внедрения.
Ивашутин обладал феноменальной, «нечеловеческой» памятью: однажды выступая перед коллегами из армий стран – членов Организации Варшавского Договора, в двухчасовой логически выверенной лекции он обошелся без конспекта и общих слов. А ведь речь шла о потенциале всех, на тот момент шестнадцати, стран НАТО. У него была «негенеральская» форма отдания приказаний – в виде доверительной просьбы, которую проигнорировать было нельзя. Он стал начальником военной разведки потому, что, как контрразведчик, хорошо знал ее мировой опыт. Его «классовым врагом» – с учетом партийной с 1930 года принадлежности – всегда был дилетантизм, а еще – блат.
Он возражал против ввода наших войск в Афганистан. Но когда их ввели, работал над «технологией» национального примирения. Эту «технологию» с учетом нынешних реалий кто-то назовет разобщением врагов во имя интересов своей страны. И не все пошло прахом. Он десяток раз бывал в Афганистане, одно из таких посещений сказалось на его здоровье – он стал слепнуть. Кстати, именно в «афганском» 1985 году генерал армии Ивашутин стал Героем Советского Союза. Он скептически относился к тому, что происходило с нашей страной после 1991-го. Но не поэтому его похороны в 2002 году собрали меньше присутствовавших, чем панихида по Ельцину.
Он принял военную разведку как службу, во многом опиравшуюся на опыт военного и послевоенного времени. А сдал как современную систему обеспечения военной безопасности, включающую в себя не только космическую группировку. Когда говорят, что из своего кабинета на Ходынском поле он видел весь мир, это на сей раз не художественное допущение.
комментарии(0)