Кровавый путч в Эфиопии

Эфиопия – страна древней культуры и одно из самых бедных государств Африки. Фото Reuters

Пять длительных зарубежных командировок. Десять лет работы в кризисных районах, там, где шла война. Такова жизнь военного разведчика полковника Александра Ерохина. В одной из командировок он оказался в огне военного переворота.

СОМНИТЕЛЬНОЕ ВЕЗЕНИЕ

Полковнику ГРУ Александру Ерохину везло на предателей. Так уж распорядилась судьба. Иному разведчику достаточно одного изменника, чтобы затрещали по швам карьера и служба. А вот Александр Иванович оказался крепким орешком.

Трещали судьбы тех, кто сдавал Ерохина. А он продолжал служить отечеству. Коли не было возможности работать на Западе, ехал на Восток, из Европы перебирался в Африку.

С предателем Генкой Сметаниным они учились в одной роте в Казанском суворовском, потом на разведывательном факультете Киевского высшего общевойскового училища.

Заместитель резидента КГБ Олег Гордиевский сдал Ерохина в Лондоне, и его в составе группы советских дипломатов выслали из Британии на родину.

Когда арестовали «дедушку Полякова», как звали начальника факультета слушатели Военно-дипломатической академии, стало ясно: личные дела завтрашних выпускников генерал Поляков фотографировал и отправлял хозяевам за океан. В картотеке ЦРУ значилось и досье слушателя 3-го факультета капитана Александра Ерохина.

После двойной гордиевско-поляковской сдачи путь в Европу ему был заказан. Хотя он, собственно, и не собирался туда.

В 1988 году Александр Иванович уехал в далекую Африку – и право же, имел основания рассчитывать, что судьба будет к нему более благосклонна. Ан нет. В Аддис-Абебе ему противостояли не только американцы и англичане, но и свои, «соседи».

Впрочем, предателя Александра Запорожского, офицера резидентуры КГБ, трудно назвать своим. Но Ерохину от этого было не легче. Активность Ерохина страсть как не нравилась цэрэушникам, работавшим в Эфиопии, и они руками Запорожского всячески старались подставить ножку офицеру ГРУ.

И даже когда полковник Александр Ерохин уволился в запас, его догнало «счастливое известие». Оказалось, что и здесь, в Москве, когда после длительных командировок он работал в отделе кадров ГРУ, за соседним столом сидел предатель Сергей Скрипаль.

Неприятно об этом вспоминать, но слов из песни не выкинешь. Сметанин, Гордиевский, Поляков, Запорожский, Скрипаль – все они на протяжении полутора десятков лет сообщали своим хозяевам, что есть такой советский военный разведчик Александр Ерохин.

Разумеется, не об одном Ерохине писали. Но неизменно в этих списках возникал он. И враги пытались убрать Александра Ивановича с дороги – да видать не судьба.

Пять зарубежных командировок. Десять лет работы в кризисных районах планеты. А он жив-здоров и, как говорили прежде, «готов к труду и обороне».

ПРАРОДИНА ПУШКИНА

Эфиопия – удивительная страна. «Страна людей с обожженными солнцем лицами», как называли ее греки и римляне. Одно из древнейших государств на африканском континенте. Единственная традиционно христианская страна в Африке. А еще – самая высокогорная страна Черного континента. Родина кофе. И родина предков «солнца русской поэзии» Пушкина.

Все это Ерохин знал и прежде, а теперь ему предстояло познакомиться с Эфиопией на практике.

Центральная власть во главе с Менгисту Хайле Мариамом боролась с сепаратистами. Страну преследовали жестокие засухи. Во время голода 1983–1984 годов погибло около миллиона человек. Задачу вывести Эфиопию из феодального общества в социализм выполнить так и не удалось. Попытки коллективизации сельского хозяйства привели к его деградации и упадку.

Советский Союз оказывал большую экономическую помощь Эфиопии. Наши специалисты построили крупный нефтеперерабатывающий завод, четыре нефтебазы, тепловую и гидроэлектростанцию, предприятие по сборке тракторов, политехнический институт и несколько профтехучилищ.

Вложив огромные средства в эту страну, руководство СССР желало знать истинное, без прикрас, положение дел в Эфиопии. Состояние экономики, ход боевых действий в борьбе с сепаратистами, вероятность стабилизации обстановки. Опытному оперативнику резидентуры полковнику Ерохину поручили найти ценный источник информации и заняться его разработкой.

Такой источник вскоре был найден и завербован. Им оказался высокопоставленный офицер Генерального штаба Эфиопии, полковник. Он занимался вопросами тылового обеспечения армии.

«Благодаря этому агенту, – вспоминает Александр Иванович, – мы имели постоянную и самую свежую информацию об обстановке на фронте: куда переместилась линия соприкосновения, какие боестолкновения произошли, сколько конкретно танков, бронетранспортеров потеряно.

Организация встреч с агентом особой сложности не представляла. Я жил с семьей в многоэтажном доме в центре города. Соседи разные – и эфиопы, и иностранцы, работавшие в стране. Людей много. Видеонаблюдения в ту пору не существовало. И он, переодевшись в гражданку, приходил ко мне домой в условленное время».

«ОБЛИКО МОРАЛЕ»

Но главной задачей Ерохина была работа не с местной агентурой, а с иностранцами, которых в Аддис-Абебе было немало. Кроме сотрудников посольств здесь размещались представительства многих международных организаций. Ведь Эфиопия – одно из государств-основателей ООН и Организации африканского единства. Член Африканского банка развития, организации ООН по продовольствию и сельскому хозяйству, Интерпола, МАГАТЭ и других организаций. Разумеется, представительства их находятся в Аддис-Абебе.

Что ж, полковнику Ерохину, как говорится, и карты в руки. Он один из немногих сотрудников резидентуры, который имел опыт работы с европейцами. Это была его третья зарубежная командировка – позади Германия и Великобритания. Ну и владение английским языком – немаловажное обстоятельство.

«У нас в резидентуре, – рассказывает Ерохин, – в основном были молодые офицеры. Как правило, с первой командировкой, максимум со второй, и то с африканской. Им было сложно найти подход к европейцу-западнику. Поэтому я и получил такую задачу.

Скажу сразу: в большинстве своем они не были нашими агентами. Просто со многими у меня сложились прекрасные человеческие отношения. И они давали полезную информацию на доверительной основе.

Знакомился с ними на мероприятиях, которые проводило советское посольство, другие представительства. И, конечно же, в местах досуга. По вечерам приходилось, оставив семью, идти туда, где отдыхали европейцы – то есть в ресторан. Там обязательно встретишь несколько европейцев. Раз пришел, второй – уже знакомые лица. Там к белым свое отношение. Спрашивают: «Ты кто?» – «Русский». – «О-о!» И уже возникает интерес. А это очень важно».

Среди доверенных лиц Ерохина были люди разных национальностей – американцы, канадцы, шведы, швейцарцы, испанцы. В самых добрых отношениях он был с настоятелем англиканской церкви в Аддис-Абебе отцом Колином. Казалось бы, что мог знать настоятель, чего не ведал советский полковник? Оказалось, мог. У англиканской церкви неплохо поставлена система информирования о событиях в мире.

Когда в августе 1990 года войска Саддама Хусейна ударили по Кувейту, в первые дни немного было известно о наступлении иракских сил, о потерях боевой техники с той и с другой стороны. От Эфиопии до Персидского залива – не ближний свет, и закрытые данные добыть не просто, но они-то и нужны.

Ерохин отправился к знакомому настоятелю. В успех дела не очень верил. Однако ошибся. Отец Колин владел серьезной информацией. И, разумеется, поделился ею с Александром Ивановичем по старой дружбе.

Активность Ерохина не осталась незамеченной. Судя по всему, она крайне раздражала американцев. Однако Аддис-Абеба – не Вашингтон, здесь подставить ножку советскому разведчику достаточно сложно. И тогда цэрэушники решили действовать чужими руками. А точнее, руками своего агента – офицера КГБ Александра Запорожского.

Запорожский начинал в управлении внешней контрразведки, побывал в командировке в Эфиопии, хорошо владел ахмарским языком. В 1985 году приехал в Аддис-Абебу во второй раз, теперь уже начальником контрразведки резидентуры. В его обязанности как раз и входило наблюдение за поведением сотрудников советского диппредставительства за рубежом.

Кто такой Ерохин и чем он занимается, Запорожскому было прекрасно известно. Тем не менее ему удалось убедить резидента КГБ направить письмо «соседскому» руководителю Владимиру Луговому. Оказывается, представители КГБ были крайне обеспокоены моральным обликом офицера ГРУ Ерохина: он посещал злачные места, водил дружбу с иностранцами.

К счастью, военный атташе Советского Союза в Эфиопии, полковник, а потом и генерал-майор Луговой был человеком опытным и высокопрофессиональным. О том, что приехала «телега» из КГБ, рассказал, успокоил, отправил работать дальше. Да иначе и быть не могло. Походы в злачные места он утверждал сам. Сидя в аппарате главного военного советника, связей не заведешь, а значит, и разведданных не добудешь.

Это потом, через много лет, когда предателя Запорожского выманят из США и арестуют у трапа самолета, станут ясны истоки его заботы о моральном облике коллеги из ГРУ.

«ОРУЖИЕ НЕ ПРИМЕНЯТЬ ДО ПОСЛЕДНЕГО»

Командировка в город Асмару, во 2-ю революционную армию у Ерохина заканчивалась 15 мая 1989 года. В этот день он собирался убыть на самолете в Аддис-Абебу. Беспокоило одно: оставались незавершенные дела. И он решил задержаться еще на денек, как говорят, «замести хвосты».

С раннего утра следующего дня Александр Иванович занимался «хвостами». А когда часов в 11 рядом с их штабным домиком бухнула пушка, понял: революция, то бишь военный переворот, о котором так долго говорили в Аддис-Абебе, начался.

Это не было новостью для Ерохина. В армии зрело недовольство центральной властью. Данные, что готовится выступление военных, приходили из разных источников.

Как выяснилось позже, путч начался в столице. Когда Менгисту убыл с рабочим визитом в ГДР, заговорщики собрались в Генеральном штабе.

Кстати, первой о начавшемся перевороте военному атташе Луговому сообщила жена Ерохина – Татьяна Алексеевна. Она из окна квартиры увидела, как от президентского дворца в сторону Министерства обороны спускалась колонна танков.

Мятежников поддержал командующий 2-й революционной армией Демиссис Булто.

Вскоре путч в Аддис-Абебе был подавлен, но командарм-2 сдаваться не собирался. Он желал двинуть свою армию на столицу и свергнуть режим Менгисту.

Военных советников в Асмаре разделили на три группы. В штабе армии оставили десяток человек во главе с советником командующего армией генералом Виктором Красноштаном. Среди них оказался и полковник Ерохин.

Генерал Красноштан встретился с командующим армии Булто. Тот приказал советским советникам не выходить за территорию штаба. Им выделялась автомашина, один раз в день в сопровождении дежурного офицера они могли выезжать за продуктами. Красноштан попросил уточнить, долго ли их будут держать взаперти. «Пока не возьму столицу», – ответил командарм. – «А когда планируете взять?» – «Года через полтора-два».

Что ж, заманчивая перспектива. Командировка в Асмару могла затянуться.

Однако наполеоновским планам Булто не суждено было сбыться. Правда, это станет известно примерно через час. А сейчас выстрелила пушка боевой машины пехоты, стоявшей у КПП штаба, а в ответ… Все, что получили в ответ, заставило советников упасть на пол и прижаться к стене здания. С той стороны ударили автоматы, крупнокалиберные пулеметы, гранатометы.

Советники понимали, чем грозит им желание верных правительству частей подавить путчистов. В горячке боя их могли расстрелять или забросать гранатами. Как на их глазах забросали гранатами соседнее здание. Генерал Красноштан приказал оружие не применять до последнего. Если уж эфиопы ворвутся в комнату и начнут стрельбу, открывать огонь в ответ.

Но Ерохин был не просто советником, он был разведчиком. К счастью, командарм оставил им радиостанцию. И Александр Иванович успел передать в Аддис-Абебу две шифрограммы – одну в начале боя, другую в конце.

«В ходе штурма, – вспоминает Ерохин, – уничтожили всех, кто оказал сопротивление. Одиннадцать генералов и старших офицеров во главе с командармом расстреляли и трупы выложили перед входом».

Командировка закончилась через три дня. Их вывезли из Асмары самолетом.

Потом начались жестокие репрессии. Эфиопская контрразведка вылавливала, пытала и расстреливала каждого, кто мог быть причастен к попытке переворота. Более 600 генералов и старших офицеров погибло в застенках.

Изменилось и отношение к нашим советникам. Собственные провалы Менгисту пытался переложить на чужие плечи.

Командировка в Эфиопию для полковника Ерохина завершилась в 1991 году. По итогам работы он был награжден орденом. А жена получила благодарность от министра обороны и ценный подарок.