Игорь Атаманенко
|
|
Роман Нифонтов, главный геолог предприятия «Висмут», вокруг которого бушевали шпионские страсти. Фото с сайта www.person.lib48.ru |
Но расцвет такого шпионажа пришелся на более поздние эпохи, когда от обладания технологиями или коммерческой тайной стало зависеть процветание или банкротство целых корпораций.
Промышленный шпионаж вначале назывался коммерческим шпионажем. И применялся для получения сведений, недоступных законными методами. Включая, например, несанкционированное проникновение с целью копирования секретной документации.
Многие компании на протяжении веков шпионили за своими конкурентами. Но после Второй мировой войны этот термин стали применять также к государственному шпионажу одной державы против другой. В отличие от экономической разведки, которая, как правило, использует открытые источники информации, промышленный шпионаж предусматривает добывание сведений тайными методами, включая убийства.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ РАЗМАХ
С появлением двух враждующих систем – капиталистической и социалистической – в разведывательных сообществах росла тревога по поводу усиления промышленного шпионажа. В докладах начальников контрразведки социалистических стран Восточной Европы подчеркивалось, что лазутчики из стран Запада и из Японии пытаются завладеть интересующими их сведениями через секретарш или обслуживающий персонал: «Поскольку работники этих категорий имеют прямой доступ к любой информации, а их невысокие должности и заработная плата дают простор для различных манипуляций со стороны противоборствующих иностранных спецслужб».
Некоторые страны освобождают студентов колледжей от призыва на военную службу, если они согласятся отправиться в развитые страны в качестве шпионов. Что же касается студентов высшей школы, они также проходят курс шпионской подготовки. А затем нанимаются лаборантами к ученым, занятым исследованиями в той области, с которой им придется иметь дело в стране заброски.
В Японии, к примеру, есть технический колледж, где студентов обучают шпионским приемам и затем посылают за границу на стажировку или учебу. Западные спецслужбы прозвали его «кузницей кадров» для промышленного шпионажа. Сначала студентов там учили теории. После чего в рамках культурного обмена засылали в СССР, ГДР, ЧССР, Венгрию, Польшу, Китай. А также в США, Великобританию, Францию, ФРГ. В Париже во время экскурсии по отделению фирмы «Кодак» японские студенты якобы случайно обмакивали кончики своих галстуко в химические реактивы, чтобы затем выяснить их формулу.
ДОБРОВОЛЬНЫЙ, НО КОРЫСТНЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ
В 1960-е годы режимное совместное предприятие СССР и ГДР «Висмут» по добыче и обогащению урановой руды было объектом устойчивого внимания спецслужб НАТО. Основные мощности были сосредоточены в городе Карл-Маркс-Штадт. И разведка ФРГ постоянно наращивала усилия по инфильтрации своей агентуры в структуры «Висмута».
Майским утром 1960-го подполковник Олег Казаченко, заступив на дежурство в представительстве КГБ СССР в Берлине, принял заявителя, назвавшегося Вальтером Гизе. Следуя инструкции, запрещавшей принимать письменные заявления от немцев, Казаченко порекомендовал ему обратиться к дежурному офицеру Министерства госбезопасности ГДР (Штази). Визитер предложение отверг и на хорошем русском языке заявил, что за пару сотен марок готов сообщить «старшим братьям» – сотрудникам КГБ, – как днем ранее его пытался завербовать разведчик из Западной Германии, некий Густав Вебер.
Казаченко с недоверием отнесся к словам посетителя – за время службы в контрразведке ему пришлось иметь дело с множеством прохиндеев и чудаков. Но Гизе предъявил служебное удостоверение инженера «Висмута». И с ироничной улыбкой добавил, что не только долг интернационалиста заставил его обратиться в советское представительство, но и желание «срубить деньжат». Потому что от крохоборов из Штази награды не дождешься.
ПОБЕДИТЕЛЕЙ НЕ СУДЯТ
Казаченко похвалил русский язык заявителя. Уловка сработала, и Гизе рассказал, как в 1943 году он, штурман СС, попал в плен. И до 1955-го трудился в СССР, где и выучил язык. Рассказ звучал убедительно. И Казаченко не устоял перед искушением приобрести в лице этого циничного, но вроде бы рефлексирующего немца источник информации – у контрразведчиков они всегда в дефиците.
Он играючи провел вербовку немца, успокоив себя тем, что победителей не судят. Ведь модель операции по компрометации офицера западногерманской Федеральной разведывательной службы (БНД), о котором сообщил Гизе, казалась ему беспроигрышной.
Инициативу Казаченко поддержал его непосредственный начальник полковник Крылов. Вместе они отработали с Гизе линию поведения для завоевания доверия западного разведчика. С последующим его разоблачением и захватом с поличным. Но глава представительства генерал-майор Беляев был категорически против. «Висмут» – совместное предприятие, значит, и работу с Гизе надо вести совместно с товарищами из ГДР. Поэтому Беляев согласовал оперативную разработку лазутчика с начальником Главного управления разведки (ГУР) генерал-полковником Маркусом Вольфом.
При этом выяснилось, что еще до появления агента Вебера в Карл-Маркс-Штадте сотрудники ГУР собрали на него пухлое досье. Поэтому все мероприятия волей-неволей должны были проводиться под контролем генерала Вольфа.
МЕЧТЫ, МЕЧТЫ, ГДЕ ВАША СЛАДОСТЬ
Прогуливаясь с корзинкой по лесу в окрестностях Карл-Маркс-Штадта и собирая мароны (благородные грибы, цветом и размером как спелые каштаны), Густав Вебер, сотрудник 1-го отделения по атомной физике, химии и бактериологии Научно-технического управления БНД, размышлял о превратностях своей судьбы.
Монте-Карло. Агентессы-стриптизерши в антрактах между актами любви с русским генералом выполняют задание: расспрашивают его об операциях Варшавского договора.
Моментальные вербовки – за коктейлем на дипломатических приемах и светских раутах – послов и министров социалистических стран. Нападения на курьеров и похищения шифровальщиков противника. Пачки банкнот, оргии с длинноногими блондинками и пышногрудыми мулатками.
Именно такая картина грезилась юным выпускникам разведшколы в Пуллахе 20 лет назад. Боже, какими они были наивными. Впрочем, он сам виноват: напридумывал себе беззаботное путешествие. А путь разведчика усеян капканами и минами, а не сладкими сюрпризами. Кандидат в разведчики сродни абитуриенту медицинского факультета. Став студентом, тот верит, что разгадал формулу счастья. И даже мысли не допускает, что станет проктологом и дело ему придется иметь по большей части с геморроями.
Мог ли он 20 лет назад представить, что будет месить грязь в дебрях Рудных гор, изображая грибника?
Стоп, Густав, не пора ли вспомнить совет наставников из разведшколы: «Никогда не занимайся самопрограммированием и никогда не думай о себе плохо». Дебет с кредитом ты уже свел. А в сухом остатке есть ли что-то позитивное? Еще бы! Три месяца назад удалось завербовать инженера с «Висмута» – Вальтера Гизе!
Спасибо рейхсфюреру Гиммлеру, сумевшему до взятия русскими Берлина переправить картотеку личного состава войск СС в Мюнхен. А он не поленился туда съездить и потратил неделю на поиски и изучение анкеты Гизе. При встрече напомнил ему об арийских корнях, о боевом прошлом, об унижениях, перенесенных в плену. И в заключение сделал ему предложение о сотрудничестве.
И уже через день Гизе вышел на связь! И на первую же явку притащил сведения, представляющие такой интерес для БНД, что вмиг был оформлен особо ценным источником под псевдонимом Янтарь. После этого, правда, пришлось отменять все встречи с ним в городских гаштетах, для связи использовать только тайники. Ничего не поделаешь – конспирация превыше всего.
На последней явке Янтарь передал описание трех тайников. Первый Вебер уже обработал. Сегодня очередь второго.
НЕПРИСТУПНЫЙ ТАЙНИК
Вебер остановился у края поляны. Корзину с грибами поставил у ног. Вынул из кармана жилета клочок бумаги и сверился со шпаргалкой. В центре поляны возвышался кряжистый дуб. В стволе, в полутора метрах от земли, зияло дупло. Лучше бы на уровне травы – нагнулся, будто гриб срезать, и выпотрошил тайник.
Он обошел поляну по периметру и, никого не обнаружив в кустах, приблизился к дубу. Янтарь на две головы выше. Руки Вебера короче, поэтому он никак не мог дотянуться до дна дупла.
Чертыхаясь и проклиная агента-верзилу, он еще раз обследовал кусты в округе и остановился напротив дуба. Ломая ногти и сдирая кожу с ладоней, стал взбираться вверх. Через несколько минут ему удалось взобраться на нижние ветви. Раскорячившись так, что ягодицы оказались выше головы, он окунул руку в дупло и кончиками пальцев нащупал контейнер.
Еще раз огляделся. Но увидел лишь крышу каменного строения с круглым оконцем в торце. До строения не менее километра. Конечно, Вебер понимал, что для телеобъектива это не расстояние. Но он был так уверен в надежности Янтаря, что не придал значения увиденному.
Одной рукой он обхватил ветвь, затем, резко подавшись вперед, выхватил из дупла контейнер и сунул его в карман жилетки. Злой и промокший от пота, спрыгнул на землю. Подхватил корзину с грибами и побрел к оставленному на автобане «Мерседесу». Где тотчас же оказался в объятиях полицейских и людей в штатском.
Из кармана его жилетки они извлекли контейнер с микрофотопленками. И предъявили понятым – сознательным аборигенам, случайно оказавшимся на месте происшествия.
НЕВОЗМОЖНО ОТКАЗАТЬСЯ
Вебер протестовал. Потрясая дипломатическим паспортом сотрудника Министерства иностранных дел ФРГ, он клялся, что нашел контейнер, собирая грибы, и подобрал его из чистого любопытства.
Окружавшие в знак согласия кивали головами и, улыбаясь, составляли протокол. Сознательные аборигены, упиваясь ролью понятых, возмущались вероломством дипломата-грибника. Подписывать протокол Вебер отказался. Но подписей остальных участников действа хватало для того, чтобы объявить его personа non grata и выслать из страны.
Процедура оформления протокола задержания Густава Вебера в связи с действиями, несовместимыми со статусом дипломата, подходила к концу. Как вдруг подполковник Казаченко заметил, что из окна подъехавшего «Мерседеса» выглядывает… Маркус Вольф!
Он помахал рукой группе захвата и, одарив Вебера подкупающей улыбкой, пригласил его занять место на заднем сиденье. Затем потребовал передать ему контейнер и протоколы. Проходя мимо Казаченко, переодетого в форму гэдээровского полицейского, Вебер прошипел: «Я из этого свинства сумею вырезать кусочек ветчины для себя, вот увидите!»
– Не видать нам орденов, товарищ полковник, – провожая взглядом удаляющийся «Мерседес», произнес Олег. – Генерал Вольф на наших спинах в рай въехал. А мы дырочки на мундирах собирались сверлить…
– Не дрейфь, Олег Юрьевич! – Крылов похлопал подполковника по плечу. – Что бы ни предпринял генерал Вольф, все пойдет в актив не только ГУР, но и КГБ. А то, что Маркус Вольф делает сейчас, называется «работа на контрасте». Мы c тобой плохие дяди, а он – хороший… Играет роль спасителя, который поможет провалившемуся шпиону выйти сухим и чистым из дерьма, в которое вляпался.
– Каким образом?
– Для начала Вольф покажет Веберу фото, где тот, раскорячившись на дубе, пытается «обработать тайник» – достать из дупла контейнер. При этом пояснит, что фото Вебера и комментарий о шпионе с дипломатическим паспортом, задержанном с поличным жителями Карл-Маркс-Штадта, появятся в газетах всех стран Варшавского договора. А также в коммунистических изданиях Западной Европы. Публикации с фотографиями Вебера сначала обнаружит Информационно-аналитический отдел, а затем они окажутся на столе руководителей БНД…
Далее генерал Вольф посетует, что путь каждого разведчика усеян банановой кожурой, и зачастую она лежит на льду. А Карл-Маркс-Штадт и есть тот самый лед и та самая кожура, на которой Вебер поскользнулся и упал… А в конце беседы генерал вобьет последний гвоздь. То есть участливо поинтересуется, не скажется ли провал операции по добыванию информации о «Висмуте» на размере пенсионного пособия Вебера. Ведь он утратил бдительность и не распознал подставу в лице инженера Гизе...
Когда генерал Вольф убедится, что его доводы достигли цели, тогда он начнет говорить с Вебером как профессионал с профессионалом. И сделает ему такое предложение, от которого тот не сможет отказаться.
– Предложит поработать на ГУР?
– Именно!
комментарии(0)