Судный день, или ночь цивилизации

Карибский кризис 1962 года: самолеты США «вели» каждое советское судно, идущее на Кубу. Фото с сайта www.navy.mil

Иду по гамбургскому Рипербану. Все как будто такое же, как и сорок лет назад. Та же комфортабельная европейская улица, увеселительные заведения, вспышки рекламы и поток автомобилей…

Но сорок лет есть сорок лет. Изменился я сам, да и город тоже не так ярок и динамичен. Не бьет ключом аура ночного порта, заметно меньше прохожих, не видно назойливых зазывал сомнительных учреждений, а туристические гиды называют проституток не дамами легкого поведения, а «работницами горизонтального бизнеса». Стиль сменился на более строгий, прагматичный и тусклый... И в моих воспоминаниях яркие драматические сцены и переживания сорокалетней давности тоже обретают более четкий упорядоченный характер.

Сорок лет назад, в феврале 1980 года, я приехал в Гамбург совсем не для знакомства с достопримечательностями города, а с делегацией советских ученых на научный форум СБСЕ. То было мероприятие в высшей степени характерное для смены эпох – между пиком брежневских дипломатических побед и грядущей «катастройкой».

Тогда в Белграде на саммите СБСЕ было принято решение провести встречу ученых для объективного анализа общемировой ситуации и глобальных вызовов, угрожающих человечеству. Надо сказать, что эта цель в высшей степени соответствовала чаяниям мировой научной элиты, собравшейся тогда в гамбургском отеле «Плаца». Но иными были задумки политических кукловодов от науки.

Падение Берлинской стены вскоре забылось. И мир стал снова ближе к войне. Фото Reuters

Коллективный Запад, как бы сказали сейчас, конечно, не мог упустить такой случай для дискредитации советской внутренней и внешней политики. Но это не значит, что США – а блоковая дисциплина западного лагеря была тогда куда стороже, чем сейчас – с безоговорочным энтузиазмом восприняли идею форума, а Кремль изо всех сил противился ее реализации. Дело в том, что к тому времени достаточно ощутимо обозначилось технологическое отставание СССР от западного блока. Информационно-коммуникационная революция уже стала реальностью на Западе и в детских игрушках, и в крылатых ракетах.

А в советском быту даже понятия еще не было о персональных компьютерах. Восполнить разрыв можно было в том числе и посредством конструктивного общения с научными коллегами США и европейских стран. И этого диалога американские кукловоды от науки боялись в Гамбурге больше всего.

В полной мере это противоречие между профессиональными интересами ученых и планами дисижин-мейкеров отразила позиция главы американской делегации на предстоящем форуме профессора Филиппа Хэндлера. Добиваясь позитивного решения о поездке в Гамбург, он на состоявшихся 31 января 1980 года совместных слушаниях подкомитета по международной безопасности и науке Комитета по внешней политике палаты представителей и комиссии по безопасности и сотрудничеству в Европе Конгресса США заявил следующее:

«Мы поедем в Гамбург не потому, что нам как ученым нужна возможность обсудить наши профессиональные дела. Это не имелось в виду изначально при постановке вопроса о проведении форума. Научная повестка дня – это всего лишь еще одна возможность и катализатор для обсуждения вопросов расширения международного сотрудничества и статуса прав человека и научных сообществ. И мы знаем, что есть делегаты из других западных стран, которые разделяют это мнение так же определенно, как и мы».

Еще более серьезными были сомнения советской стороны относительно целесообразности поездки наших ученых в Гамбург. На совещании в МИДе по этому вопросу один из ведущих дизайнеров позиции СССР по общеевропейскому процессу посол Александр Белоногов задал вопрос, ответ на который имел решающее значение для судеб форума: состоится ли мероприятие в Гамбурге, если советские ученые на него не поедут?

При этом в состав делегации были включены известные на Западе выдающиеся ученые в области точных и естественных наук: академики Евгений Велихов, Михаил Стырикович, Анатолий Дородницын, Алексей Созинов и другие. Одновременно вместо известного своей близостью к Кремлю и политически уязвимого зятя главы советского правительства академика Джермена Гвишиани руководителем делегации был назначен ученый с мировым именем академик Николай Блохин. Определенную роль в выборе его кандидатуры сыграл, видимо, тот факт, что он был уроженцем Горьковской области и длительное время работал в городе Горьком – месте ссылки Сахарова. Таким образом, сомнения политических кукловодов были преодолены, и 18 февраля 1980 года ученые 35 стран встретились в Гамбурге.

2020 год. Столь близко к глобальной катастрофе стрелка не приближалась никогда со времени запуска механизма часов в 1947 году. График составлен на основе данных проекта «Часы Судного дня» Бюллетеня ученых-атомщиков (США)

В этом бушующем море политического шторма капитаны двух кораблей Николай Блохин и Филипп Хэндлер сумели вывести научную эскадру на верный путь настоящего разговора ученых о глобальных проблемах человечества. Сказался жизненный опыт и четкое во многом философское понимание происходящего: Блохин был онкологом с мировым именем. Хэндлер боролся со своей злокачественной опухолью, жить ему оставалось только год…

В итоге из шелухи политических взаимных обвинений родился заключительный документ, в котором не было никаких политических оценок. Но были трезвые реалистические рекомендации правительствам стран – участниц СБСЕ о конкретных мерах для противодействия глобальным проблемам и предотвращения связанных с ними катастроф. По настоянию, в частности, шведских ученых в текст этого документа было включено положение о необходимости повышения внимания к безопасности функционирования атомных электростанций. Эта рекомендация ученых не была учтена должным образом. Шесть лет спустя случилась чернобыльская катастрофа, и именно Швеция попала в число европейских стран, пострадавших от нее наиболее ощутимо.

Осмысливая сорок прошедших лет, нельзя не вспомнить библейскую истину «Если Бог хочет наказать, он лишает разума». Действительно, в 1980 году нашлись умные ученые и трезвомыслящие политики, которые сумели собрать мировую научную элиту для оценки глобальной ситуации в мире. А ведь ситуация эта была объективно намного лучше, чем сейчас. Тогда, несмотря на осложнение международной обстановки, стрелка на часах Судного дня отстояла от роковой Полночи на семь (!) минут… 23 января 2020 года совет директоров журнала «Бюллетень ученых-атомщиков», среди которых 18 нобелевских лауреатов, принял решение перевести стрелку этих часов на отметку 100 секунд до полуночи. Столь близко к глобальной катастрофе стрелка не приближалась никогда со времени запуска механизма часов в 1947 году.

И дело не только и не столько в угрозе санкционированной термоядерной войны, для противостояния угрозе которой и учреждались часы Судного дня. Все понимают, что вероятность того, что кто-то из власти предержащей сознательно нажмет на «кнопку», ничтожна. Но, как сказал Генсек ООН Антонио Гутерриш, холодная война вернулась. И новая холодная война намного хуже, чем война 80-х годов прошлого века. Значительновозросло число факторов нестабильности и непредсказуемости. Молох научно-технического прогресса триумфально шагает по планете, и отсутствие его адекватного осмысления порождает технологические перекосы, выходящие боком для человечества.

В этом нет ничего нового, кстати. Еще великий Гегель сокрушался, что сова Минервы вылетает только ночью. Но в его времена издержки технического прогресса компенсировались привносимым им комфортом. Именно комфортом, а не лучшим качеством жизни. Нынешние издержки чреваты не дискомфортом, а невосполнимой деградацией человечества.

Попытка ученых отвести мир уже от нынешней угрозы. Фото Reuters

Когда-то на заседании Женевской конференции по разоружению писатель-ученый Артур Кларк оценил эту ситуацию, бросив в лицо представителям 40 крупнейших государств мира упрек: «Вы похожи на мальчиков, которые спорят, у кого спичек больше, стоя в луже бензина». Так не пора ли нам выбраться из такой лужи бензина? Ведь есть же выходы из складывающейся ситуации. И есть ученые, которые ищут эти пути и готовы поделиться своими соображениями на этот счет и со своими коллегами, и с лицами, принимающими решения, и с широкой общественностью. Почему бы не повторить опыт форума 1980 года и не созвать новый ареопаг всемирно известных академиков, пригласив на него, кстати, и еще живых ветеранов Гамбурга? При этом необходимо избавить их от узд политических кукловодов, предоставить им возможность анонимно, по принципу Chatham Nouse, выработать совместный документ с изложением реальных путей выхода из глобализационного тупика. Может быть, этот документ будет наивным, может быть, шокирующим или утопическим. Но так или иначе это будет, безусловно, полезный ориентир в море существующих вопросов о будущем нашей цивилизации и целеполагании для ее развития. Надо наконец дать человечеству ответ на вопрос о том, что нас ждет от создания искусственного интеллекта и как избежать рисков, связанных с его вторжением в общение человека с машиной. Назрела необходимость спокойно в научной парадигме обсудить совсем не праздный ныне вопрос о том, что будет с Homo Sapiens после изобретения «таблеток бессмертия», и не приведет ли оно к глобальному коллапсу. Наконец, совсем не праздным в свете трагедии с уханьским коронавирусом был бы вопрос о происхождении потенциальных угроз для здоровья человека и возможным способах их предотвращения.

Хотелось бы, чтобы при этом был преодолен созданный еще Наполеоном Бонапартом барьер между естественными и «противоестественными» науками. Пора, наконец, понять, что науки о закономерностях общественного развития так же необходимы, как и исследования в области ядерной физики, химии и биологии. Непонимание этого стоило Наполеону короны. Ставки человечества в войне с непознанным значительно выше – само его существование.