Сергей Плетнев
 |
 |
|
Старинное изображение города Гродно. Гравюра Матвея Цюндта по рисунку Ганса Адельгаузера |
-EСТЬ ЛИ у Западной Белоруссии какие-либо заметные отличия от восточных областей и в этом смысле можно ли ее сравнить с Западной Украиной?
- Отличие западных областей от восточных есть не только в Беларуси и на Украине. Значительные отличия в уровне жизни, менталитете, в традициях свободомыслия мы видим и в Польше, и в Германии, и в бывшей Чехословакии, и в ряде других стран.
Мой родной Гродно в течение пяти столетий имел Магдебургское право - право на самоуправление. Им руководили свободно выбранные люди, а налоги шли на развитие города. И таких городов и даже деревень в Беларуси было очень много, в то время как в самодержавной России местной демократии в средние века не было.
В ХХ веке в межвоенный период судьбы Западной Украины и Западной Беларуси схожи тем, что здесь не было коллективизации, индустриализации и "чистки рядов", а поддерживалась частная инициатива, рыночные отношения, существовала многопартийность. Тут еще живы люди, которые знают, что такое работать на своей земле или торговать в своем магазине. И колхозы пришли к нам не в 20-е, а только в 50-е годы.
В этих западных регионах значительно глубже и чувство гордости за свою землю, за свой народ, сильнее историческое и национальное самосознание. Правда, "западенцам" Украины повезло больше: они в результате разделов Речи Посполитой, оказавшись в Австро-Венгрии, имели не самые худшие условия для развития своей культуры и языка. Белорусы после присоединения к российской империи в конце ХVIII века уже через 50 лет испытали жестокую политику полной денационализации: были закрыты все белорусские школы, запрещено использование белорусского языка в учреждениях. Даже слово Беларусь было категорическим образом заменено на безликое - "Северо-западный край". Белорусов пытались лишить исторической памяти.
- В западной части республики национальная проблема всегда была более острой. На ваш взгляд, какую национальную политику проводит нынешнее руководство во главе с Лукашенко?
- У нас нет национальных проблем. Это глубочайшая традиция толерантности дивной белорусской земли. Пресловутый "польский вопрос" не существует. Его искусственно раздувают и провоцируют те, чья политика всегда строилась на поиске врагов как внутренних, так и внешних. Когда в средневековье в Европе запылали религиозные войны, именно здесь нашли покой и мир евреи. Именно здесь плененные крымские татары были уравнены в правах с местными жителями и служили в гвардии Великого князя. Здесь не было погромов, религиозных распрей, несмотря на традиционную поликонфессиональность.
Вопрос не во взаимоотношениях наций - они у нас живут дружно. Проблема в политике тотальной денационализации, проводимой Лукашенко. В 1994 году, в момент прихода его к власти, в Гродно 75% первых классов средних школ были белорусскими. Мест в русских школах было намного больше, чем требовалось для школьников из русских семей. Сегодня в нашем городе нет белорусских первых классов.
Председатель Союза поляков Беларуси был недавно наказан штрафом, равным его годовому заработку, за организацию мирного пикета против дискриминации польской школы.
Большие проблемы есть у воскресных литовской и еврейской школ. В десятки раз сократилось издание книг на белорусском языке. В школы и вузы вернулись советские учебники истории, где Беларусь начинается с Великой Октябрьской революции. Удивительно? Вовсе нет.
А к чему эта политика может привести? Мне бы совсем не хотелось, чтобы ненависть униженных национальностей обернулась в сторону восточного соседа. Не его вина, что прекрасный русский язык всего лишь средство в реализации завышенных кремлевских амбиций первого белорусского президента.
- Каким образом в республике оцениваются события 1939 года, когда произошло воссоединение западных и восточных земель? Насколько известно, даже это, казалось бы, позитивное событие в жизни любой нации оценивается неоднозначно┘
- Для нас причины осени 1939 года лежат прежде всего в Рижском договоре. Изможденных вековыми попытками денационализации белорусов ни о чем не спрашивали.
А 1939 год? Для сегодняшней власти Беларуси это помпезный праздник. Она марширует в прошлое и все оценивает с точки зрения большевистского СССР.
Для белорусов же, которые отстаивают демократические ценности, событие действительно крайне неоднозначное. Да, восторжествовала справедливость - белорусский народ воссоединился. Это благо. Но какой ценой оно достигнуто? Путем постыдного пакта Молотова-Риббентропа, ударом в спину сражавшемуся в одиночку с фашистами польскому народу, исторически близкому нам. Мы не имеем права забывать о последовавшем разгроме компартии Западной Беларуси, о расстрелянных чекистами в Куропатах, о тысячах вагонов, навсегда увезших "западников" - белорусов, поляков, евреев - в Сибирь.
- В Белоруссии был краткий момент национального возрождения в 1990-1994 годах. Что происходило в то время в республике и в западных областях?
- Это был период второй попытки национального возрождения. Первая осуществлялась в 20-е годы нашего столетия и была жестоко подавлена в ходе процессов так называемых национал-демократов и тотальных чисток молодой творческой и научной интеллигенции республики. К моменту перестройки в республике не было ни одного университета или пединститута, готовившего учителей физики, математики или химии на родном языке. О какой белорусской школе могла идти речь? В моем городе последний белорусский класс исчез еще в конце 60-х годов. Хрущев, выступая в Белгосуниверситете, приветствовал этот процесс, сказав, что благодаря переходу на "великий и могучий русский язык" белорусы первыми войдут в коммунизм.
Еще в 1989 году в Беларуси был принят самый мягкий на территории СССР Закон о языках. Он предусматривал защиту русского языка, которому был придан статус языка межнационального общения, и реальную возможность возрождения языков других национальных меньшинств. Белорусский язык должен был постепенно вернуться в школу на протяжении 10 лет начиная с первых классов. Министерством образования разрабатывались новые учебные программы, издавались белорусские учебники и пособия. Организовывались курсы белорусского языка для учителей-предметников. Исполкомы на местах определяли, каким школам предстоит стать белорусскими, а какие нужно оставить русскими. В Гродно была построена первая польская школа, и это естественно, потому что у нас поляков больше, чем русских. Я бы не сказал, что в Западной Белоруссии этот процесс значительно отличался от других областей. Просто результат здесь был заметнее и пришел быстрее.
Был настоящий бум (в хорошем смысле слова) национальной издательской деятельности. Стали общедоступными книги о богатейшей, трагической и героической истории белорусского народа. Вы можете себе представить русскую школу, по окончании которой дети не слышали бы о Петре Великом, Иване Грозном, Дмитрии Донском и Куликовом поле? Были бы русские, имея такую школу, русскими? Верили бы они в свою государственность? Защищали бы ее? Думаю, вы согласитесь, что это были бы люди "без роду и племени", население, а не народ. Стремление вернуть свой язык, познать свои корни, желание гордиться своими предками, своим происхождением естественно и неистребимо.
Национальное возрождение, начавшееся в 1990 году, не остановилось, а лишь замедлилось. Сегодня этот естественный процесс развивается по законам, диктуемым авторитарным режимом, цензурой, запретами, атмосферой страха, но он набирает особую силу, формирует дух народа.
- Всем хочется, чтобы отношения между нашими странами были бы не просто дружественными (этого можно пожелать в отношении Прибалтики или Польши), а братскими. Зачастую недружественные акции Украины против России объясняют именно националистическим духом прозападного правительства. Можно ли при национальном подъеме в Белоруссии ожидать того, что демонстрирует нам официальный Киев?
- Белорусы и русские действительно имеют общие славянские корни, но мы помним, что славянами являются и поляки, и чехи, и болгары, и словаки, и хорваты. Мы пять веков были в одном государстве с литовцами, два с половиной - с поляками и два - с русскими. Менталитет белоруса формировался в западных традициях. Для того чтобы наши отношения были дружественными, нужно смотреть не столько назад, тем более что правдивая, немифологизированная история наших отношений имеет много трагических и горьких страниц, сколько вперед, в будущее. Нельзя вернуться в прошлое: ни в Советский Союз, ни тем более в Российскую империю. Самый крепкий союз строится не на лозунгах и ностальгии, не на навязчивом желании лидера одной страны порулить в соседней, а на искренней каждодневной уверенности, что объединение взаимовыгодно. Бесперспективно строить крепкие долгосрочные отношения на взаимной необязательности: "вы нам простите вечные долги за нефть и газ, а мы простим неуплату за военные базы". Никогда нам не построить союз и без взаимного уважения.
- Гродно - это пограничная область, где при самом мирном развитии национального вопроса всегда будет идти идеологическая борьба между православием и католичеством. Белорусы - исторически православная нация. Пока, в тяжелом положении, вы с поляками союзники, и это естественно. Но не обострится ли религиозный конфликт в будущем? Примером опять же можно взять Украину или Эстонию.
- Белорусы на протяжении столетий были на границе двух христианских течений - православия и католицизма. В отличие от поляков и русских для нас Церковь не сыграла роль консолидирующей силы. И сегодня тех, кто ходит в костел, называют поляками, тех, кто в церковь, - русскими. Белорусам в этой схеме вроде и места нет. Растворяются духовно, душевно, становятся виртуальным народом.
Большая часть белорусов приняла веру от Византии в конце Х - начале ХI века, когда церковь еще была едина. Католичество пришло в конце ХIV столетия, и его сосуществование с православием у нас было в основном мирным. Конфессиональная принадлежность белорусов выступала в качестве причины для бесконечных войн с целью "приращения земель". Реакцией на попытки денационализации белорусов и украинцев было возникновение униатской церкви. В Беларуси в конце ХVIII века 75% населения относились к этой конфессии, отличительной чертой которой была поддержка национальных традиций, культуры и языка.
Я не сказал бы, что у нас идет идеологическая борьба между православием и католичеством. Вместе с тем после долгих лет воинствующего атеизма перед многими, особенно молодыми, встает вопрос выбора. И он часто делается не в пользу православия. Православие в Беларуси так и не осознало актуальности национального возрождения в отличие от католической церкви. К сожалению, оно безразлично, а иногда и враждебно относится к белорусскому языку и предельно консервативно. Мне неприятно это констатировать еще и потому, что я сам из православной семьи. Если на Гродненщине привлекательным, более европейским выглядит католический костел, то в соседней Брестской области по тем же причинам православие в последние годы проиграло протестантской церкви. Не идет на пользу православию в условиях Беларуси и откровенная поддержка этой церкви со стороны все более непопулярного режима. Печально крылатые слова Лукашенко: "Я - православный атеист" и все более тесное сотрудничество православных иерархов Беларуси с авторитарной властью завершают картину нарастающей бездуховности.
Несмотря на сложнейшую религиозную палитру, а может, и благодаря ей, наша страна всегда сохраняла атмосферу веротерпимости. Эта удивительная толерантность живет в генах белорусов, и я верю, что она никогда не изменит нам.
