Святослав Рыбас
Петр Столыпин
Кто такой Столыпин? Сегодня его можно назвать выходцем из спецслужб. Премьер-министром он стал после того, как был министром внутренних дел в правительстве Горемыкина, а став премьером, сохранил этот пост и руководил полицией и жандармами. По политическим взглядам - либерал. "С ног до головы густо обмазанный провинциальным либерализмом", - как ядовито заметил бывший премьер Витте, не любивший Столыпина.
По происхождению - выходец из правящей элиты. Его отец - генерал, командовал корпусом
в русско-турецкую войну 1877- 1878 гг., был защитником Севастополя, где подружился с юным артиллеристом Львом Толстым, своим дальним родственником. Кроме того, Петр Столыпин приходится троюродным братом Михаилу Лермонтову.
Столыпин окончил Санкт-Петербургский университет и начал службу чиновником министерства государственных имуществ в департаменте земледелия и сельской промышленности в должности помощника столоначальника. Потом переезд в свое имение Колноберже в Литве, избрание уездным предводителем дворянства, затем назначение Ковенским губернатором, Саратовским губернатором, министром внутренних дел, премьером.
Лично очень смелый, дрался на дуэли и всю жизнь носил ее метку на поврежденной правой руке. Мог без охраны войти в бунтующую толпу и успокоить ее. На него было девять покушений. В завещании он пророчески написал: "Похороните там, где меня убьют".
Его реформы - это доделка, завершение реформ Александра II. Поразительно точную характеристику им дал Ленин, который был непримиримым политическим противником премьер-министра: "После "решения" аграрного вопроса в столыпинском духе никакой иной революции, способной изменить серьезно экономические условия жизни крестьянских масс, быть не может".
Сегодня к опыту той реформы относятся по-разному. Многие политические публицисты, не иначе как устав от ельцинских "реформ", говорят, что "Столыпина раздавила крестьянская община", что ради наведения порядка в годы его премьерства были казнены "десятки тысяч" и что вообще столыпинские преобразования закончились тотальным крахом 1917 г.
Но другая точка зрения более объективна: столыпинские реформы были нацелены не против крестьянской общины с ее коллективистскими сдерживающими порядками, а направлены на освобождение деревни от скрытой безработицы (52 млн. человек в одной европейской России), на интенсификацию сельского хозяйства и перераспределение рабочей силы в промышленность, которая в ней нуждалась.
Чтобы понять динамику преобразований, обратимся к выводам французского исследователя Эдмонда Тэри, которого официальный Париж специально направил в Россию выяснить перспективы столыпинских планов (кстати, немцы тоже послали правительственную комиссию с той же задачей, ее возглавлял профессор Аугаген).
Выводы французов и немцев совпали.
"Если у больших европейских народов, - писал Тэри, - дела пойдут таким же образом между 1912 и 1950 гг., как они шли между 1900 и 1912 гг., то к середине настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении".
Любопытен прогноз французского экономиста относительно численности населения. К 1948 г. (млн. чел.): Россия - 343,9; Германия - 104,6; Англия - 61,9; Италия - 45,3; Франция - 42,3.
Вывод Аугагена: через десять лет Россию никому не догнать.
Теперь приведем несколько исторических картин того времени, чтобы лучше понять положение Столыпина.
Правящий режим совсем недавно ввязался в ненужную войну с Японией, которую не смог завершить победой, несмотря на неготовность противника к затяжным боевым действиям, - не смог из-за внутренних настроений, перешедших в революцию. Революционный террор потряс Россию. Убийства высокопоставленных чиновников, губернаторов, генералов, офицеров, полицейских и просто случайных людей следовали одно за другим, создавая у общества впечатление, что власти бессильны что-либо предпринять.
Манифест 17 октября 1905 г. ввел в стране парламентаризм. Одновременно правительство усилило борьбу с террористами, введя в обход Государственной Думы указ о военно-полевых судах. Юрисдикции этих судов, в состав которых назначались армейские офицеры, подлежали такие дела, в которых состав преступления был очевиден с самого начала и не требовал расследования. Судебное рассмотрение должно было завершиться в 48 часов, а еще через 24 часа, после утверждения командующим округом, следовало исполнение приговора.
Число смертных казней за 1906-1909 гг. составило 2825 человек. Число жертв террора было еще больше, за три года было 26268 покушений, 6091 убийство должностных и частных лиц, свыше 6000 раненых.
В общественном мнении именно Столыпин остался усмирителем революции, автором "столыпинских галстуков". На самом деле это не совсем так.
Столыпин не был ни автором, ни инициатором указа о военно-полевых судах. Указ - плод коллективных усилий военных и полиции, которые настаивали на введении военного положения.
Столыпин в интервью французскому журналисту Гастону Дрю заявил: "Да, я схватил революцию за глотку и кончу тем, что задушу ее, если┘ сам останусь жив┘"
"Столыпинские галстуки" так же отвечают исторической правде, как и "столыпинские вагоны" (предназначенные для перевозки крестьян-переселенцев из европейской России в Сибирь), соответствуют понятию "тюрьма на колесах".
Премьер стремился не только подавить революцию чисто полицейскими методами, а вообще убрать ее с российской сцены путем реформ, которые разрешали бы революционную ситуацию эволюционным путем.
Он считал, что надо устранять не последствия, а саму причину, "обращать все творчество правительства на полицейские мероприятия - признание бессилия правящей власти".
Вспомним высказывание Пушкина: "У нас только одно правительство - европеец". Эти слова мог произнести и Столыпин. Общество в лице Государственной Думы не было готово принять его программу, стержнем которой была общая либерализация, - от отмены круговой поруки в крестьянской общине до свободы вероисповедания. Поэтому он широко пользовался так называемым "указным правом", которым и была начата 9 ноября 1906 г. столыпинская реформа.
Столыпинской она стала по имени не автора (авторов было много), а человека, который стал ее душой и двигателем. Суть реформы - ненасильственное разрушение крестьянской поземельной общины, скупка помещичьих земель через Крестьянский банк и продажа их в кредит крестьянам. Вводились и ограничения: запрещалось продавать землю некрестьянам, закладывать ее в частных банках, покупать больше шести паев в одном уезде. Конечно, всеми этими мерами проблема не могла разрешиться, крестьяне нетерпеливо требовали "всей помещичьей земли и даром", а премьер-министр твердо вел линию на постепенность преобразований.
Если взглянуть на положение Столыпина как политического деятеля, то бросается в глаза сила его врагов. Это поместное дворянство, неуклонно размываемое приливной силой развивающегося капитализма, это все правые и левые партии, это большинство депутатов Государственной Думы и членов Государственного Совета, это семья Николая II, это промышленники, считавшие, что премьер уделяет им мало внимания. О настроениях крестьян уже говорилось.
Столыпин так оценивал в письме Льву Толстому свое положение: "┘Я про себя скромного мнения. Меня вынесла наверх волна событий - вероятно на один миг! Я хочу все же этот миг использовать по мере моих сил, пониманий и чувств на благо людей и моей родины, которую люблю, как любили ее в старину. Как же я буду делать не то, что думаю и сознаю добром? А Вы мне пишете, что я иду по дороге злых дел, дурной славы и, главное, греха. Поверьте, что, ощущая часто возможность близкой смерти, нельзя не задумываться над этими вопросами, и путь мой кажется мне прямым путем".
Толстой, вначале пытавшийся убедить премьера в "греховности" обращения земли в частную собственность и выступавший против репрессий, в конце концов разочаровался в Столыпине.
Кто же из элиты был на стороне Петра Аркадьевича?
Никто. Практически никто. Именно отсюда не оставлявшие его мысли о гибели.
И вместе с тем был у него союзник, его имя Сергей Семенов, крестьянин Волоколамского уезда Московской губернии. Этот человек необычен. Занимаясь крестьянским трудом, он еще писал книги, издал собрание сочинений, удостоенное премии Академии наук. То есть это был культурный здравомыслящий человек. Так вот, за то, что он работал в поле во время местного церковного праздника, община подала на него в суд "за святотатство", и он был осужден к аресту на несколько дней. У Семенова есть повесть "Односельцы", единственное в отечественной литературе произведение, раскрывающее суть раскола общины в результате земельной реформы: там спор заканчивается кровавой драмой. Для сведения отмечу, что из-за скрытой безработицы число праздников доходило до 125 дней в году.
Много ли было в России крестьян, подобных Семенову? Оказывается, немало. Они не были писателями, но мыслили сходно.
Закон от 1906 г. дал им ("полуперсонам", по выражению Победоносцева) право самостоятельно определять свою судьбу независимо от воли соседей и односельчан, несмотря на возражения последних. Это было "вторым освобождением" крестьянства.
Статистика свидетельствует, что из 10,9 млн. крестьянских хозяйств порвали с общиной 3,1 млн., то есть 28%, причем в двух третях случаев разрыв сопровождался конфликтами. Следовательно, по-настоящему мечтавших об освобождении от насилия большинства должно было быть гораздо больше.
Сегодня многие авторы оценивают результаты реформы как провальные, приводя в качестве аргументов ее незавершенность и двойственное отношение к ней крестьян. Но на самом деле результаты были положительные и перспективные. В историческом плане Столыпин оказался прав: он расчищал путь производителю, защищал его и не стремился устранять несогласных насильственными методами.
То, что в СССР потом прошла "общинная контрреволюция", - это уже другая история.
Столыпин ушел из жизни не понятый ни старой элитой, ни новой эпохой. Поэтому его опыт сегодня может послужить своеобразным зеркалом для постельцинских времен.
Сходство же между президентом Путиным и премьером Столыпиным можно найти.
Во-первых, оба близки спецслужбам.
Во-вторых, оба нацелены на решение внутренних проблем и для обоих не пустой звук выражения: "Дайте России 20 лет мира, и вы не узнаете ее". Действия Столыпина во время Боснийского кризиса 1909 г., когда он был категорически против втягивания страны в войну на Балканах, и действия Путина во время недавнего президентского кризиса в Югославии имеют общую почву.
В-третьих, к обоим одинаково плохо относятся правые и левые. Как Столыпин, так и Путин стремится к гармонизации внутренней жизни, ее развитию без революционных потрясений.
В-четвертых, оба - консервативные либералы и патриоты, открыто говорящие о своей любви к России как о главной мотивации.
В-пятых, оба одиноки, их команды малочисленны.
Но есть существенное различие: над Столыпиным был царь.
Над Путиным - только воля элит и терпение народа. Поэтому президенту совсем не легче, чем премьеру.
Какой же вывод можно сделать из горькой судьбы реформатора?
Самый главный: у реформаторов в нашей стране никогда не хватало времени.
Для Путина скоро начнется предцейтнотная пора. Перед следующими президентскими выборами правые открыто бросят ему вызов. А что будет дальше - Бог ведает.
