Анатолий Хазанов Рано утром в Бейруте меня разбудил надрывно протяжный и заунывный крик муэдзина, настойчиво призывающий мусульман совершить молитву. Вскоре улицы ливанской столицы ожили. Непрерывно сновали автомашины, кричали продавцы хлеба, овощей, арбузов и прочей снеди, с оглушительным треском проносились мотоциклисты. В 6 часов утра на бейрутских улицах уже полным-полно людей, спешащих по своим делам, причем подавляющее большинство из них одеты по-европейски.
Мусульмане и христиане в Бейруте живут в разных районах. Западный и Восточный Бейрут разделены так называемой зеленой (или горячей) линией. В Западном живут мусульмане, а в Восточном (расположенном на склонах гор) - христиане. С 1975 по 1991 г. в Ливане бушевала кровопролитная гражданская война, в столице шли уличные бои. Самые сильные сражения были в начале войны - в 1976-м и во время израильской агрессии в 1982-м, когда непрерывным бомбардировкам подвергались те районы Бейрута, где находились вооруженные отряды ООП. С тех пор мусульмане боятся жить в восточных кварталах Бейрута среди христиан, и наоборот. Немало жителей Бейрута вообще бежали подальше от арабо-израильских войн, даже в далекой Бразилии есть многочисленная ливанская диаспора. Некоторые ливанцы возвращаются на родину с женами-бразильянками.
Самые бедные кварталы ливанской столицы - юго-западные, где живут главным образом мусульмане-шииты. Там повсюду можно встретить людей со значками, брелоками, медальонами, на которых изображен шиитский конфессиональный символ - Меч Али. Шииты также преобладают в городах Сайда, Набатия и в южных районах Ливана. Они и сунниты посещают разные мечети, которые, кстати, внешне не отличаются друг от друга.
Вообще в Ливане представлено множество религий и конфессий. Там я впервые увидел друзов - приверженцев одной из шиитских сект, основанной в XI веке. Мужчины-друзы всегда носят серые круглые шапочки, женщины одеваются как обычные мусульманки. В свои мечети они не пускают посторонних, там все под покровом тайны. Иноверцы не должны знать, как молятся друзы, каков их ритуал. Вера друзов смогла выжить только благодаря окружающей ее секретности. Лишь элита ("знающие") имеют полный доступ к религиозной доктрине. Друзы никогда не называют Бога по имени, так как считают его священной аморфной субстанцией, способной к реинкарнации и перевоплощениям. Их можно рассматривать как масонскую ложу в мусульманском варианте. Друзы живут не только в Ливане, но также в Сирии и в Израиле (обычно компактными общинами).
В пригороде Бейрута я поднялся на фуникулере на знаменитую гору Харриса, на вершине которой возвышается грандиозная статуя Девы Марии высотой 20 м. Взгляду открылась совершенно изумительная панорама всего побережья и утопающего в огнях ночного Бейрута. Последовала тщательная проверка вооруженными солдатами (опасаются терактов), после чего по спиралеобразной лестнице (примерно 50 м) удалось подняться к подножию самой статуи. Дева Мария из белого гипса простирает вперед большие ладони и обращена лицом к Бейруту. Закат освещал залив, и в его зареве как-то невольно думалось о том, что человек сам бездумно разрушает то, что великодушно дала ему природа. Ливанская богоматерь в Харриса - священное место паломничества христиан Ближнего Востока. Там всегда можно увидеть самозабвенно молящихся молодых людей (старикам взобраться на 600-метровую гору сложновато).
Но главная достопримечательность этого района - знаменитый Дворец мастера Мусы в Бейт эд-дине. Муса Абдул Карим эль-Маамари родился в 1931 г. в Сирии. Все в этом дворце сделано руками этого скульптора и его жены. Многочисленные помещения заполнены глиняными изваяниями в рост человека. В центре зала - скульптурная группа - мулла, христианский священник, раввин. Здесь заложена идея мирного сосуществования религий. Спускаешься в нижний зал и видишь скульптурную композицию, изображающую школьный класс. Ученики разных конфессий, одни тянут руку вверх, другие бездельничают. Учитель "учит" палкой школьника, в котором Муса изобразил самого себя в юные годы, в углу на камнях на коленях стоит другой ученик. Посетители щедро бросают деньги в помощь талантливому мастеру, который и сейчас продолжает творить.
Довелось побывать и на ливанской мусульманской свадьбе в ресторане на берегу моря. Гостей было около 50, все нарядно одетые, многие женщины усыпаны драгоценностями, в традиционной одежде, головы, разумеется, повязаны платками. И вот торжественно вводят новобрачных, он в черном костюме, она - во всем белом. За невестой несут огромный шлейф ее нарядного белого платья, затем вместе с женихом усаживают на фоне огромной пирамиды цветов (здесь принято дарить не букеты, а корзины цветов). Гостям дали по бутылке минеральной воды и по куску торта, который предварительно нарезали и попробовали новобрачные. Все время играл оркестр, пел солист и танцевали девушки. Кульминацией свадьбы был танец жениха и невесты, за которой при этом несли шлейф платья. При этом лишь в одном танце участвуют мужчины-гости. В общем, свадьба была хотя и без "подогрева", но довольно веселой и праздничной.
На бейрутских набережных в буквальном смысле слова засилье сирийцев. Во-первых, полно туристов из Дамаска, во-вторых, здесь огромное количество сирийских торговцев, которые промышляют всем, от прохладительных напитков до детских надувных шариков. Не раз я был свидетелем забавных сценок: торговец шариками подходит к группе женщин в платках и предлагает купить их по 1000 лир за штуку. И тут же получает обескураживающий ответ: "Ты хоть своих-то не обманывал бы. Мы сами из Сирии".
Однажды я разговаривал с таксистом, который тоже оказался гостем из соседней страны. Он рассказал, что в Ливане работать таксистом гораздо выгоднее, чем в Сирии. В Дамаске маленькая зарплата и большие налоги. А здесь - своя машина, и заработок порядка 700 долл. в месяц. На жизнь ему хватает 100 долларов (сирийцы обычно снимают одну комнату на 10 человек, и каждый платит по 5-7 долларов). Таким образом, остается 600 долл. в месяц, и можно, вернувшись на родину, открыть свое дело.
В Ливане работают около миллиона гастарбайтеров только из одной лишь Сирии. Причем уборщики мусора, скажем, в основном тоже сирийцы, а также египтяне, ланкийцы и чернокожие суданцы.
Людям интеллектуальных профессий гораздо сложнее. Например, врач, городской ли, сельский, должен пройти так называемый коллоквиум: компьютер предлагает 120 вопросов и пять вариантов ответов, из которых надо выбрать один правильный. Причем коллоквиумы проводятся исключительно на французском и английском языках. Сами ливанцы объясняют такое положение преизбытком образованных людей в их стране.
Бейрут-Москва
