Нина Хрущева Пока американский президент находился в загрантурне, я решила посетить его столицу. Проверить, действительно ли это только мы в Нью-Йорке "либеральные и непатриотичные", как нас часто рисуют здешние СМИ?
Сюрпризы начались, как только я села там в такси. Шофер оказался из Филадельфии, сюда приехал за работой.
"Хорошо у вас тут, деревья, природа┘ У нас в downtown (нижнем городе) в Нью-Йорке единственное произведение природы - это человек", - нeнавязчиво начала я разговор. Downtown, известный своим либерализмом, было кодовым словом, обозначавшим, что со мной можно говорить откровенно. "Это вам хорошо, - клюнул водитель. - У нас, наоборот, все человеческое теперь заменила механическая кукла с лозунгами. Я когда Буша по телевизору вижу, его сразу выключаю. Так, наверное, в тоталитарных режимах типа СССР выключали свою идеологическую пропаганду".
Этот таксист не подозревал о моем московском происхождении и вряд ли читал статью, которую я недавно написала для либерального журнала The Nation ("Нация"), сравнив Брежнева и Буша. Он вообще, я думаю, мало знал об СССР, но неожиданно опроверг критиков моей статьи, настаивавших на том, что никто в США моих сравнений не разделяет. В основном этими подвижниками нового американизма оказались некоторые русские эмигранты, которые по вполне понятным, благородным даже причинам считают своим долгом во всем защищать когда-то приютившую их страну.
Целью моей поездки в Вашингтон были встречи с разными официальными и неофициальными экспертами по России. Убедительных ответов на свои вопросы я так и не получила, кроме уже знакомого - моралистический и богоищущий Буш уважает моральность других и всерьез поверил, что Путин выступал против войны в Ираке из благородных соображений, потому что считал, что "так было правильно", тогда как "старая Европа" расчетливо плела свои старосветские интриги.
Одному из известных в США аналитиков я предложила собственную версию расклада международных сил - Путин для Буша оказался "неверным любовником". Шутка не прошла: с политически некорректным юмором в пуританской Америке просто беда. Но в качестве компенсации этот специалист предложил мне собственную антибушевскую шутку (кстати, на отличном русском языке): "Мы всю жизнь боролись с вашими большевиками, а сами оказались с бушевиками". У нас учатся! Наконец-то в Америке появился политический (пусть пока корректный) юмор, обычная прерогатива неблагополучных режимов!
Менее утешительным было то, что все (даже политически неангажированный таксист посомневался прежде, чем заговорить откровенно), кто признавался мне в недовольстве Белым домом, как один из официального пробушевского closet [шкафа] выходить не хотели - просили не упоминать ни имени, ни звания, ни положения.
Это напомнило мне знакомые антиправительственные разговоры на малогабaритной советской кухне. Но мы тогда, понятно, боялись ГУЛАГа, Кащенко, черного списка. А чего боятся они - в этой самой свободной и самой демократической стране? Работу потерять? Может быть, но, главное, я думаю, боятся пойти против большинства, так как правота в Америке определяется принадлежностью к ней толпы. И кто не с нами, тот, как известно, против нас. В психологии это называется "peer pressure" (давление окружающих).
Еще недавно либеральная газета "Вашингтон пост" теперь вывесила новую рекламу - "Мы были консерваторами, когда консерваторы были не в моде". И, как показывают опросы общественного мнения, вранье президента не мешает нации морально его поддерживать и лишних, неприятных (теперь считающихся неприлично-непатриотичными) вопросов не задавать. Джейсон Блер, недавно уволенный за плагиат репортер "Нью-Йорк таймс", ведь тоже врал, чтобы получше история получилась, но его народ заклеймил позором за публичный обман.
Америкaнцы - молодая нация, оставившая старый мир, чтобы, как говорится, "сказку сделать былью", уйдя от его "плохих" законов. Поэтому они считают, что к их нации эти плохие законы в принципе не могут быть применимы. Так что, критикуя других, они поощряют захватническое поведение в себе, уверенные в своем особом свойстве - им полагается "сеять разумное, доброе, вечное" не потому даже, что они сильные (было бы слишком просто), а потому что они - хорошие. Поэтому как отдельная особь Джейсон Блер врать может, а Джордж Буш, как представитель этого всегда правого народа, не может! Билл Клинтон, хоть тоже был "представителем", тоже мог, потому что врал на личные темы, а не о государственной безопасности.
Американцы совершенно добровольно берут на себя обязанность поддерживать патриотические лозунги правительства о насаждении демократии в любой отдельно взятой стране. Им не надо наших Кащенок с ГУЛАГами. Здесь сами люди жизненно заинтересованы в том, чтобы верить в свое "absolute goodness". Уверенность, что их мессианство - нового типа, не русское духоборческое, а мессианство удобства, комфорта и супермаркета, позволяет им целеустремленно двигаться вперед, завоевывать окраины и улучшать мир, не сомневаясь, что будущее народов в их руках. Как только позволят себе усомниться, сразу потеряют - и мир, и будущее, как когда-то Петр, оступившийся на воде.
Мне вдруг открылась простая истина: им, этой нации волевых победителей, просто неудобно признать, что они могут быть не правы, что их хваленая демократия допустила недопустимое, например нелигитимные и неполитические выборы Буша-младшего в 2000 году.
Поставленные перед дилеммой - признать себя посмешищем для всех или делать вид, что так и надо, - они решили делать вид, шепотом (не от страха, от стыда) поражаясь: "Как же мы дошли до жизни такой!"
И уж совсем иррационально (обычно худшее оскорбление деловому американцу) они вдруг начали верить в приметы. Одному из вашингтонских аналитиков я предложила русским формулу природного гнева. Вообще-то магнитные бури - вещь в Америке неслыханная (в отличие от нас, страдающих нигилистов, они, мыслящие позитивно, не валят свои личные и национальные проблемы на погоду или плохой урожай), но, услышав, что холодная зима и дождливая весна - это природное недовольство войной в Ираке, мой собеседник изумил меня задумчивым признанием: "В этом что-то есть".
