Елена Новикова Говорят, на берегу Байкала вырастет несуразный поселок, судя по проекту, подражание американским пригородам. Алтай из заповедной зоны превратится в игорную. Как Лас-Вегас. Только тот вырос в пустыне, а Алтай до пустыни придется выкорчевывать: игрокам пейзаж не то что по барабану, а откровенно мешает. Если баррель не рухнет, то на корчевку хватит денег.
Хочется поездить по местам, еще не выкорчеванным. На худой конец – восстановленным. Или построенным заново, но исконным. А растущая цена на нефть сносит крыши у людей и домов. Стирается грань между городом и деревней, семиренкой и гольденом, сливочным и молочным, мужчиной и женщиной┘ Оно и понятно: все развитые страны развиты одинаково, все неразвитые не развиты по-своему.
Тем и интересны.
Интересны, пока в лесах есть избушки, в деревнях – коровьи лепешки, в яблоках – червяки, в масле – холестерин. У каждого человека в каждой стране есть свои места. Причем не имеет значения – какие. Хоть избушка Бабы-яги. Когда лично я была маленькая, она жила недалеко от танка, что стоит на 160-м км питерского шоссе. В огромных черно-зеленых елях. Родители там лисички собирали, а мы с сестрой в машине под сиденьем прятались, столько жути я наслушалась, она же старше.
А родина малая у меня где-то в Эммаусе, на подъезде к Твери. Тоскливо то, что родители там надолго после этого застряли, а так симпатичный городок. Дело в том, что я очень люблю Москву, а из-за той нелепицы часть детства прошла в треугольнике Эммаус – аэродром Мигалово – танк с Бабой-ягой. Внутри очерченной фигуры ничего не держит. Но места, которые расходятся от вершин тверского треугольника, – мне там как медом намазаны. Если на юго-восток от Эммауса – то до Пушки в Москве плюс Замоскворечье, на северо-запад от Бабы-яги – до самого Финского залива. А на запад от аэродрома Мигалово – до Изборска.
И еще город Стамбул. Он туда уж вовсе не вписывается, но сидит гвоздем как любимый. Там мама родилась, и бабушка с дедушкой тоже надолго застряли. Как только границы открылись, я уже была на Босфоре. Поселилась там, где по утрам орут муэдзины и печки топятся углем – почему-то радость большая. Так же, как смог над проливом и пешеходный мост с попрошайками. Пароходные гудки в тумане┘ На берегу Босфора стояла вилла, где моя мама жила с моей бабушкой и моим дедушкой. Я хочу ее разыскать в следующий приезд. И Бабу-ягу тоже. Только будет жалко, если в Стамбуле уже не топят углем, у танка срубили ели, а в Мигалово не взлетают истребители – моменты взятия ими сверхзвукового барьера удивительным образом сочетались в детстве с моментами засыпания и пробуждения.
Шикарную экскурсию мне совершенно неожиданно устроил житель Пензенской области. Правда, он об этом и не подозревает. Его дядька – работяга на деревенском спиртзаводике – такие чудеса нам показывал, как и что в чанах бродит, как ему, Сергеичу, пить ни капли нельзя, а то без его, Сергеича, присмотра все взорвется – давление пара нешуточное. Изображал в лицах, говорил без остановки. Кстати, это я к Лермонтову в Тарханы ездила.
Одно дело – ехать на что-то посмотреть, другое дело – с кем-то, кому это место чем-то особенным дорого. У хозяина места развязывается язык, у слушателя распахиваются глаза. Такие попутчики – подарок. Буду искать.
Почему-то вспомнилась сценка. Два карапуза с улицы звали через окно маму. Они не были братьями, поэтому один кричал: «Мама!», а другой – «Сашина мама!» Причем один растягивал, а другой скороговоркой, чтобы хором получалось. А еще один парнишка натурально скучал по дому. Дело было в Крыму на берегу моря, и соскучился он вовсе и не по Москве, что для меня было бы очень понятно, а по какому-то поселку Гомельской области. Хорошо там, где мы есть, прав был мальчонка. Такова и будет концепция моей «Трассы» – куда еду, туда и надо. Потому что следствие гораздо важнее и интереснее, чем причина.
Совершенно необычайный пеший тур в Карелии вместо запланированного джип-сафари устроила мне как-то Russia Discovery, когда я сотрудничала с одним журналом. В пять утра в Лодейном Поле ее директор Тимофей Рогожин сообщил, что я в джип не помещусь, потому что он, директор, тоже решил поехать, а мне придется вернуться в Москву. Поезд вечером, вот деньги на дорогу. А если девочки в офисе что-то неправильно скоординировали, то он их уволит – и сразу же по телефону сообщил об этом одной из них. Дева из телефона плакала, извинялась. Мне не хотелось, чтобы ее уволили, и я решила побыстрее вернуться в Москву, даже с радостью – какое сафари с такими чудачествами. Не успела глазом моргнуть, как директор рассадил группу по джипам, они укатили, а я осталась одна. Не то чтобы без группы, а до горизонта никого не было. Кто не знает: станция Лодейное Поле – это площадка с будкой-остановкой, а до городка еще ехать надо. Думаю, Рогожин то же самое и на Чукотке может отчебучить. Ну так оттуда и выбираться интереснее.
Так вот, фокус турфирмы и стал причиной пешего тура. Ждать вечера у будки не стала, вышла на трассу, сумасшедший рассвет, пустыня во весь горизонт, только что-то блестит вдалеке и движется. Оказалась селедка «Ауди», на эстакаде поравнялась со мной, и на этом пешая часть внезапного тура закончилась. Мужик ехал из Мурманской области, матери крышу чинил, теперь у него машина набита пирожками и банками с молоком, так что я должна есть и пить до самого Питера. А я для приличия будто и не хочу, еще уговори меня. Зато он про жизнь расскажет, какая она заковыристая. Сто раз женился-разводился, на сто первый попалась ему постарше, слегка за пятьдесят. На том перестал гулять и успокоился. Зазвонил телефон: «Соскучилась моя девочка┘»
Ему в Питер, а у меня – пересадка. Ни одной легковушки, пришлось в фуру забираться, сразу две остановились – парой ехали. Водила принял меня за автостопщицу, думал, я ему по ушам буду ездить, а я пирожков объелась, меня в сон клонит. Рассказывал, как они в придорожных кафе денег не жалеют. Зарабатывают много, всей родне дома поставили, а отдохнуть толком могут только по дороге. Ездить уже не страшно. У них даже мадам одна фуры перегоняет, то ли Галина Петровна, то ли Валентина Степановна, попробуй ее тронь – все водилы съедутся.
На заправке удалось безобидно улизнуть в легковую. Точнее, в более легковую – микроавтобус. А что это вы, спрашиваю водителя, Челентано слушаете? Я-то люблю, а вот вы – странно как-то даже.
– И я люблю, однофамилец все-таки.
– А вы что – Челентано?
– А что – не похож?
Тут-то я к нему откровенно повернулась и┘ в общем, как живой.
– Покажите паспорт. Надо выяснить – вы Адриано или все-таки нет.
– Права подойдут?
– Ладно.
На фотографии вообще вылитый. И фамилия Челентано. Звать уже не помню как. К гаишникам выходил фирменной походкой. Потому что и телосложение один в один. Но не Адриано. На этом автобусе они с семьями на выходные в Финляндию ездят. На каникулы – на Северный полюс. Интересная все-таки у них в Питере жизнь.
А я мечтаю увидеть в натуре сеновал, на котором можно спать, и печь с горшком, в котором топится молоко. Ну и Северный полюс. С двумя Челентанами вместе желательно.
В принципе необходимо и достаточно определиться лишь с пунктом назначения. Остальное – экспромт.
