Анна Партош
Год назад – нереальная занятость...
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)
Мы могли не возвращаться из отпуска. За время нашего отсутствия ничего не изменилось – в офисе пустота и настроение на нуле. Мы с самого утра сидим перед экраном компьютера с таймером отсчета рабочего времени – скорее бы пробило шесть. И это при том, что год назад мы уезжали из офиса за полночь и у нас не было времени на обед. Удивительно, как перестраивается организм. Еще совсем недавно нам было физически плохо от отсутствия работы, а сейчас мы уже привыкли. Мы оценили вкус жизни в расслабленном режиме без дедлайнов и стресса и узнали, чем можно занять свои вечера помимо труда на благо клиентов. Я с ужасом думаю о том времени, когда стабилизируется экономика и вернется эта нереальная занятость по 10–12 часов в день (если она, конечно, вернется), и я этого не хочу. Мне совсем разонравилась идея работать круглые сутки, то есть СОВСЕМ разонравилась.
В офисе пахнет мертвечиной. Никому ничего не хочется, и все тихо и мирно разлагаются. Это как в раковом корпусе: вроде и умирать жалко, а продолжать жить такой жизнью тошно, и все ждут освобождения. Третья волна сокращений, ну где же ты? Приди, я жду тебя!
Мой сосед по кабинету полуспит, положив голову на стол. Ему плохо, оттого что он не знает, чем себя занять. Он шел в консалтинг для того, чтобы очень много работать, как и все мы – кучка высокооплачиваемых трудоголиков-идиотов, которые находят драйв в выбросе адреналина при поиске решений для срочных и очень срочных задач. А сейчас слово «срочность» потеряло свою актуальность, рынки капиталов умерли, и умерли все наши сделки, и нам невыносимо скучно.
– Может, спустимся в кафе, кофе выпьем? – говорит он, даже не глядя на меня.
– Мы вернулись час назад. И эта третий поход за этот день. Пощади свое здоровье, нельзя потреблять столько кофе даже от скуки, – отвечаю я ему.
– Ну ладно, скоро обедать пойдем.
– Скоро.
Первая волна сокращений грянула зимой, перед Новым годом. Увольняли «поштучно» на специально оговариваемых с каждым индивидуально условиях. Обиженных не было, условия были шоколадные. Надо сказать, что ушедшие «в первую волну» вообще внакладе не остались – все нашли себе теплые места почти сразу. Тогда еще было неясно, сколько продлится кризис, и работодатель с руками отрывал свежеуволенных специалистов топовых компаний в надежде на то, что они окупят себя потом.
Кризис запустил естественный отбор – чуть ленивые, недостаточно инициативные и не особо талантливые вышли из игры, и в этом раскладе, безусловно, были положительные моменты – произошло «оздоровление» коллектива и оживление деловой активности.
Вторая волна последовала в конце марта и унесла с собой карьеры 30 человек (четверть офиса). Под сокращение попали очень хорошие специалисты, и это многим казалось несправедливым. Мы пытались проанализировать, как выбирали, кого увольнять, и пришли к выводу, что уволили тех, кто качественно и аккуратно выполнял свою работу, трудолюбивых, старательных и «правильных» исполнителей, которые слишком серьезно относились к своей работе, к кризису и к жизни вообще. Оставили концептуальных раздолбаев, креативных и чуть «не в стандарте», которые не потеряли своего оптимизма и ко всему подходили творчески и немного пофигистически. В условиях кризиса на первый план выходят отнюдь не профессиональные качества, а сугубо личные – умение общаться и лояльность к компании.
 Пока у тебя есть работа – ты не одинок. Фото Артема Чернова (НГ-фото) |
Жертвам второй волны пришлось сложнее с поиском нового места. Работодатель уже не спешил предлагать хорошие условия, и специалисты высочайшего класса выставлялись на продажу почти с 70-процентной скидкой. Многие из наших вообще решили не искать работу, не видя в этом смысла, потому что никого не интересует зарплата в три раза меньше. Я отправила ребятам SMS, оказалось, что наши «сокращенные» в свое удовольствие получают второе высшее, пишут диссертации и путешествуют на щедрые выходные пособия (полугодовая зарплата), а мы, как дураки, сидим в офисе за те же деньги. Правда, у нас остались перспективы. Вероятность того, что нас уволят позже и уже на менее выгодных условиях.
И вот тут началось самое интересное. Работы нет. За тобой следят как никогда, потому что всем хочется себя чем-то занять, в том числе и начальникам. На тебя орут по пустякам, косо смотрят, когда ты уходишь домой вовремя, а ты уходишь, потому что не видишь смысла сидеть овертайм без дела. Тебе пытаются придумать работу на выходные, чтобы показать, что мы консалтинг и чтим давние традиции работать по семь дней в неделю, и это при том, что всю рабочую неделю ты промаялся без дела, и это раздражает. И приходит странная фантазия для ситуации общемирового экономического кризиса: а не уволиться ли по собственному, так сказать, желанию?
За бокальчиком хорошего вина я аккуратно делюсь идеей со своим знакомым. Он смотрит на меня, пытаясь определить, вызывать ли психиатра или посмеяться над отличной шуткой. Но я говорю на полном серьезе.
– Вот ты странная какая-то, в стране кризис, все без работы, а ты выпендриваешься. С жиру просто бесишься. Это несправедливо, многие мечтали бы оказаться на твоем месте.
– Обычно тот, кто мечтает, и тот, кто оказывается, – разные категории людей. – Я расстроилась, что меня не поняли.
На следующий день я еще более аккуратно намекаю на то же самое своему коллеге во время ланча.
– Как я тебя понимаю! Я бы с такой радостью сейчас свалил с шестью зарплатами! Уже все так надоело!
А потом я выяснила, что мы в своем дезертирстве не одиноки и многих прельщает перспектива бонуса из полугодовой зарплаты с правом выхода на свободу, ведь это означает, что, не меняя своих привычек, можно пожить для себя: заняться танцами, выучить новый иностранный язык или выйти замуж, и все за счет бывшего работодателя. Конечно, страшновато думать о том, что будет, когда деньги закончатся, но ведь к этому времени может закончиться и кризис, и в конце концов хуже с вакансиями уже не будет, потому что, надо признать, что хуже некуда.
Но в большинстве случаев дело не в деньгах, просто невозможно сидеть в болоте по самые ушки, ощущается острая нехватка адреналина и хочется перемен. Снаружи все смотрится не так, как изнутри, а когда ты внутри, ты просто задыхаешься. И компания ни в чем не виновата, и никто ни в чем не виноват, просто так складываются обстоятельства, и обстоятельства тебя ставят в рамки того, что ты плаваешь, как цветок в проруби, хоть и с высокой зарплатой, а никому не нравится чувствовать себя цветком.
Сейчас самое опасное время. Ситуация застоя стабилизировалась, мы на дне, и нам хорошо, и никто особенно не стремится «всплывать». И третья волна сокращений нужна для того, чтобы всколыхнуть это болото, потому что иначе кризис будет продолжаться, так как у людей внутри кризис. Понятно, что никто из нас не уйдет сам, сколько бы мы это ни обсуждали, но когда большая часть офиса (а это, поверьте, действительно большая часть офиса) была бы не прочь получить освобождение от должности, компанию остается только пожалеть, потому что результативности от сотрудничков с таким настроем ждать не приходится.
Вас интересует, кто «пересидит» третью волну сокращений? Элементарно: тот, кто захочет ее «пересидеть» и у кого еще осталось желание работать. Идеологические трудоголики и «комсомольцы» консалтинга, которые при полном отсутствии реальных дел умудряются придумывать себе занятие: разрабатывают пустые по сути стратегии и концепции, проводят какие-то никому не нужные внутренние исследования, ревностно контролируют других. И есть надежда, что эти ребята со своей энергией и запалом выведут компанию из кризиса, и я искренне желаю им удачи. А остальных на свежий воздух – улицы ждут!
