Елена Соломински
Без музыкантов дружеского веселья не бывает.
Любители острых ощущений ждали этого события почти год. Верилось и не верилось одновременно: самая известная в Германии трасса А40, которую еще называют автобаном-тружеником и по которой хотя бы раз в жизни колесил чуть ли не каждый третий немец, станет гигантской площадкой для пикника. С немецкой тщательностью к событию начали готовиться за год. Шутка ли: пикник не на обочине, а что ни есть в самом центре Европы. Жители Рура известны своим веселым нравом. Не случайно здесь в ходу пословица: живем от карнавала до карнавала, который традиционно проходит зимой. Летом почти в каждом поселке и городе Рура отмечают праздник стрелков с местными оркестрами, пара месяцев осенью уходит на подготовку к рождественским базарам, а весной – майские танцы. Вот и получается, что дней для работы остается на первый взгляд немного. Регион, однако, исконно считался пролетарским, рабочим, о чем русскоязычному читателю в свое время поведали еще товарищи Маркс и Энгельс. Именно здесь были угольные копи, в конце XIX – начале XX века возникли многочисленные добывающие и перерабатывающие мануфактуры, прокатные станы, машиностроительные заводы, текстильные и красильные фабрики. Все эти гигантские памятники ушедшей эпохи не взорвали и не снесли, их даже не превратили в детские колонии или лепрозории. Похоже, еще в прошлом веке экономные немцы знали, что история сделает еще один виток и индустриальные гиганты обретут второе дыхание, став культурными центрами, театрами, музыкальными и выставочными залами и невероятной арт-кулисой всего региона. Может, поэтому они так берегли это наследие собственной инженерной мысли, потратив миллионы евро на реконструкцию, которая идеологически более всего напоминает успешную перестройку целых ландшафтов.
Усилия эти не остались незамеченными. В 2010 году немецкий город Эссен был выбран культурной столицей Европы. Его города-собратья по Рурскому бассейну – Дортмунд, Бохум, Билефельд, Дуйсбург, Вупперталь, Гельзенкирхен и еще множество городков, сел и поселков – представляют в рамках общего проекта «Эссен – культурная столица Европы» свой опыт современной культурной жизни. Сейчас границы городов сближаются. В Рурском бассейне все и вся – транспорт, архитектура, культуры, индустриальные парки и медиацентры – столь плавно переходят друг в друга, что прошлое тут же становится актуальным настоящим и сразу устремляется в бесконечное будущее, так что уже трудно разобрать, где заканчивается Унна-Массен и начинается Дортмунд, почему улица Энгельса в Вуппертале оказалась в центре турецкого квартала, на каком языке говорит население района, где на одной улице размещены греческая и итальянская школы и русский культурный центр. Рурцы никогда не задавались вопросом, какая культура важна, определяющая. Дискуссию о том, что это могла бы быть немецкая культура, сочли бы здесь неполиткорректной и устаревшей. Здесь рано усвоили истину, что не политики двигают культуру и определяют стиль жизни, а региональные активисты, общественные инициативы, группы и объединения. Точнее, это было всегда долгом чести жителей Рура – думать о красоте города, его процветании и соблюдении традиций.
 Стол – источник нового чувства общности. |
Собраться в родном доме за одним столом – отличная семейная традиция. Ведь еще во времена рыцарей именно за столом (Tafelrunde) принимались важные решения. А если ваша семья – весь город или даже регион? Собраться городами с тем, чтобы обрести новое чувство общности? Прекрасная идея! Подумали и взялись за работу. Где поставить стол? Решили: прямо на главном региональном автобане А40. И если гулять, то гулять с размахом: 20 000 столов – обычных, как в пивном ресторанчике, где каждый чувствует себя как дома, и 40 000 скамеек. Локальный патриотизм здесь столь сильное чувство, что 11 700 помощников участвовали в проекте бесплатно. На гигантском пикнике не было ни гостей, ни хозяев. Первые 5000 столов разыграли еще в марте, а последние 2000 желающие буквально расхватали в июне–июле. В офисах и на фабриках, в школах, синагогах и мечетях рурцы встречали друг друга вопросом: «Вы там, на автобане?» И тут же неслись горячие приглашения: «Приходите к нам┘ За нашим столом мы будем учить японской каллиграфии!» В ответ слышалось: «Нет, лучше вы к нам, у нас будет теннисный стол, заходите, поиграем, а потом будем танцевать», и кто-то, проходя мимо, говорил: «И не забудьте заглянуть к нам: мы покажем вам редких птиц, каких в лучшем зоопарке не сыщешь!», а в ответ неслось: «А мой брат будет выступать с корейскими артистами». Садясь в автобус, такси или просто на остановке метро, незнакомые люди стали обмениваться своими увлечениями, интересами, приглашая друг друга за свои столы. Никто до конца не мог предположить, как это будет, но все участники хотели как можно оригинальнее представить свои города, общества, инициативы.
Педантичные немцы проверили все до сантиметра: парковки и киоски, клозеты и пешеходные дорожки – все предстало в Интернете в метровом расчете. Еще в мае провели первую ночную репетицию: 5000 столов установили за несколько часов, сцены, рации, лампы – невероятный флешмоб по команде. 60 км автобана, разделенные на 115 блоков, четкий менеджмент и логистика по минутам, 300 грузовых машин со столами, 3000 новых указателей на трассе┘ Дабы гости были в курсе событий, в одну сторону организовали путь для велосипедистов и скейтбордистов (Дуйсбург–Дортмунд), а в другую сторону – для пешеходов. Хотите ехать на рикшах? Да хоть на осликах и повозках! Слонов, увы, не разрешили. С учетом жаркой погоды скорректировали время «стола», сократив до пяти часов, хотя планировали изначально до 23.00. Но уже накануне стало ясно: вместо 1 млн. гостей «стол на автобане» посетят 3 млн. человек. 18 июля по церемониям открытия можно было сверять часы в разных концах автобана. По своей красочности и массовости шествия напоминали парады и шоу 20-х годов, а энтузиазм рурцев не знал пределов. Пробки случились в первые часы, когда тысячи велосипедистов не смогли взять одновременный старт на автобане. За столами пели, читали стихи, перед столами танцевали, исполняли гимнастические этюды, показывали фотографии и рисунки, праздновали дни рождения и даже свадьбы, играли в шахматы, ели и пили. Алкоголь, кстати, запрещен не был, но и от его передозировки никто не страдал. Турецкие лепешки, итальянские пиццы, марокканские питты, французское вино, русский чай можно было отведать прямо на автобане. Не забыты были ни дети – для них были специальные концерты, кино, игры, – ни люди с ограниченной мобильностью: больные либо пожилые. Для них были организованы сервисные бесплатные пункты поддержки с едой и напитками. Это тоже часть современной культурной Европы – включение всех ее жителей без ограничений в общественную жизнь. Включение всех на равных правах. И эта равность в правах, как и равность в обязанностях, и есть самое большое достояние европейской культуры. Слова «Германия» и «порядок» невольно складывались в рифму, когда законопослушные хозяева покидали столы, тщательно собирая за собой мусор. 1700 полицейских не оштрафовали ни одного гостя!
 За порядком здесь следят, и он соблюдается. Фото автора |
Когда-то в Советском Союзе мы от мала до велика неустанно говорили о любви к родине. Проявлялась она преимущественно в дни праздников да субботников. А потом, увы, куда-то пропала в суете жизни. Сидя за русским столом на автобане в Эссене, я мечтала о том, что новые поколения россиян соберутся вот так за общим столом, будут петь и танцевать сообща не только в День России и перед камерами Первого канала. Что города и села обретут энтузиастов и меценатов, любящих и ценящих, а главное – искренне готовых поддерживать красоту своей малой или большой родины, объединяющих вокруг себя разные нации, культуры, религии и даже сексуальные ориентации. «Натюрморт на автобане» в широком смысле слова задумывался еще и как праздник повседневных культур.
Праздник повседневной культуры – это какое-то особенное, обновленное состояние даже не общества в целом, а скорее души каждого участника, когда радость одного сливается с множеством других в едином торжестве общности. Не идеологической, не продиктованной сверху, а искренней и гордой, ибо совершенно свободной.
Дюссельдорф
