Михаил Лашков
Хочешь жить в роскоши – готовься к приходу незваных гостей.
Фото Reuters
Если все время помнить, что в списке национальных угроз коррупция стоит на почетном втором месте, то самое время в очередной раз поговорить, как с ней, проклятой, бороться. А то в пылу переживаний о судьбе Украины мы как-то подзабыли, что внутренний враг в лице коррупционера не дремлет, а только и ждет момента – как бы половчее что-то схватить, да и убыть восвояси на тот самый, загнивающий…
Но сначала ностальгическое. Помнится, пригласил меня к себе в гости в самом конце прошлого столетия один из последних министров внутренних дел СССР, а позднее председатель Совета министров РСФСР Александр Владимирович Власов. По современным бытовым стандартам госслужбы, жил он неприлично скромно. Четырехкомнатная квартира в центре Москвы, компактная прихожая, небольшая кухня, обычные потолки и мебель… с инвентарными номерами, аккуратно выведенными заботливой рукой министерского завхоза. Да, была еще в распоряжении Александра Владимировича государственная дача, по сравнению с которой «домики для прислуги» у некоторых наших теперешних «слуг народа» выглядят гораздо внушительнее. В принципе чему удивляться: так жила вся пресловутая верхушка советской партноменклатуры, о привилегиях которой слагали легенды.
Про нынешнюю элиту легенд не слагают и песен не поют. А зачем, когда никто и так ничего не скрывает и даже, более того, гордится тем, как преуспел и нажил, разумеется, честным трудом. Несколько лет назад историографы российской полиции документально зафиксировали случай, как оперативная группа прибыла с обыском на дачу к скромному генералу МВД Александру Бокову и… заблудилась в четырехэтажном особняке площадью несколько тысяч квадратных метров посреди двух гектаров реликтового соснового бора.
Вообще, образ жизни наших нынешних «слуг народа», которые, едва поступив в чиновники, мгновенно превращаются в «хозяев жизни», не оставляет повода желать им лучшего. Куда уж больше?! Хотя, по их собственным заверениям, тем, кто не имеет прямого отношения к государственной службе, трудно понять, что, взваливая на себя бремя ответственности за судьбы страны, человек тем самым совершает нечто вроде акта самопожертвования (а также самоочищения от всех бытовых проблем, финансовых неурядиц и социальной несправедливости) с готовностью самоотверженно, то есть практически бескорыстно, сложить голову на «плахе Отечества» (автор термина – Д.А. Медведев). Поэтому не логичнее ли было бы сравнивать государственных служащих не с «бизнесменами от власти», а скорее с руководителями благотворительных организаций? Тем более что, судя по декларациям об их доходах, нами правят отнюдь не Корейки, скрывающие свои доходы от глаз народа.
«Нет, конечно же, отдельные недостатки у нас пока еще имеются», – вынужден признать нынешний премьер-министр, который некогда, будучи нашим президентом, самолично возглавил борьбу с коррупцией, результатами которой, как оказалось, не остался доволен никто: «…ни граждане, ни чиновники, ни сами коррупционеры»! Хотя в целом, опять же по его словам, сегодня в правительстве работают «кристально честные», хотя и «немного сверхобеспеченные» люди. А вот с чиновниками низшего звена – «совершенно озверевшими и оборзевшими», действительно «надо что-то делать».
По старой бюрократической традиции Дмитрий Анатольевич лишь обозначил проблему, не преминув переложить груз ответственности на безответных клерков, находящихся, так сказать, в пределах «шаговой доступности» от критики населения. Но такие уж правила у государственной службы, где каждый сверчок обязан знать свой шесток. И главное для них – эти шестки не перепутать. Правда, похоже, что в данном контексте мы возвращаемся к неписаным регламентам советской партноменклатуры, в которой если председатель обкома вкушал на завтрак бутерброд с икрой, то председатель горкома мог позволить себе позавтракать лишь бутербродом с сырокопченой колбасой.
Как бы то ни было, а практика свидетельствует, что в свои бюрократические максимы наши госслужащие вписываются весьма успешно. И, что называется, стройными рядами перемещаясь из одного, менее «взяткоемкого», кресла в другое – более «взяткоемкое», плодятся на просторах Отечества как грибы… красивые такие грибы, мухоморы. Невзирая ни на какие сокращения. Тот же Медведев на днях в который раз попенял, мол, слишком уж их поголовье, не грибов, разумеется, чиновников, стало избыточным. Однако «что с этим делать», опять не уточнил.
И пока в правительстве решают, каким образом все-таки подсократить чиновничий аппарат, на самом деле уже становящийся обузой для государства, чиновники тем временем ломают головы над тем, что делать со всей этой антикоррупционной риторикой своего руководства? Благо, что у них есть положительный опыт нашей уважаемой Валентины Ивановны Матвиенко, которая в ранге градоначальника Северной столицы еще в 2007 году успешно отрапортовала Владимиру Путину, мол, «из федерального Центра не всегда обоснованно звучат обвинения, что… все погрязли в коррупции. Могу совершенно ответственно заявить, что в Петербурге этой проблемы нет!»
«То, что вы побороли коррупцию в Петербурге, это радует, но требует дополнительного внимательного рассмотрения», – осторожно ответил тогда Владимир Владимирович и объявил борьбу с коррупцией под флагом бюрократии приоритетом внутренней политики государства.
«Мы победили олигархию, победим и коррупцию!» – уточнил он по возвращении в кресло главы государства. И поставил своим подчиненным задачу – в кратчайшие сроки достичь гармонии между их доходами и расходами. «Хотите зарабатывать деньги, идите в бизнес, хотите посвятить себя государственной службе – живите на зарплату», – добавил глава государства и своим указом практически удвоил им оклады. Ведь «если человек в рамках закона и приобретает значительное имущество, денежные ресурсы, то дай бог ему здоровья», – мудро рассудил президент и, что называется «алаверды», существенно увеличил жалованье депутатам Госдумы.
«Да, и только не надо путать взяточничество с коррупцией, – на всякий случай уточнили как-то в нижней палате парламента. – Когда чиновник берет деньги за то, чтобы что-либо сделать, – это взятка. А вот когда чиновник берет взятку и не делает ничего – это уже коррупция! Коррупцию необходимо приравнять к государственной измене со всеми вытекающими уголовными последствиями».
«Тогда почему же так увеличили штрафы за взятки?» – возникло справедливое недоумение у экономически активных россиян, среди которых, по опросам общественной организации «Опора России», в незаконных выплатах чиновникам участвуют 68% бизнесменов, и только 32% никогда никому не давали «на лапу».
«Хорошо бы эту лапу отрубать, как было в средневековые времена, – философски заметил по данному поводу Владимир Владимирович. – Стоит только начать, сразу лапа перестанет высовываться за соответствующей мздой».
Тем временем ответ на недоумение граждан не заставил себя ждать.
«Это вопрос не только политический, но и экономический, – пояснил сияющий гладкощекостью некий политолог, глядя на нас с экранов телевизоров с таким же выражением лица, с каким опытный врач-психиатр смотрит на своих пациентов. – Возьмем, к примеру, сельское хозяйство в общем и птицеводство в частности. Деньги, потраченные хозяином куриной фермы на взятки, наверняка предназначались на покупку корма для кур. Не получив должного питания, куры могут погибнуть от голода. Но это еще полбеды. Погибнув от голода, курицы не смогут снести яйца, которые они смогли бы снести, останься они живыми. А это уже кругленькая сумма. Так что введенный нами кратный штраф за взятку – это своего рода компенсация за ущерб всей российской экономике».
Вот это по-нашему! Уж если и мыслить о чем-то, так мыслить «по-государственному» и «в промышленных масштабах». Немало не заботясь о фактах окружающей действительности. А она у нас такова, что за взятку не только можно откупиться штрафами, но и сесть в тюрьму. Правда, и не сесть тоже можно – за взятку.
Но вернемся к государственной службе, где, по уверениям ее высокопоставленных представителей, заниматься коррупцией – ниже их достоинства. Как правило, говорят они об этом с металлической дрожью в голосе, подбородки их мгновенно бронзовеют до монументальности, а в глазах беспрерывно щелкают нули. А вот у граждан о чиновниках мнение, что называется, диаметрально противоположное. Судя по социологическим опросам, среднестатистический российский обыватель уверен, что на «государевой службе» любая возможность порождает вора, и лишь тот, кто не имеет возможности, мнит себя честным человеком. Причем исходя из данных, перманентно просачивающихся наружу из недр государственной бюрократии, воровать из бюджета наши чиновники меньше не стали, хотя «честных» среди них с каждым днем становится все больше и больше.
Органы власти исполняют важнейшую функцию в государстве, и нельзя опускать их ниже плинтуса. Прежде всего нам нужно поменять психологию общества, потому что чиновничий аппарат наш – это часть нашего народа. Давайте будем говорить откровенно, нам их не привезли из другой галактики. Поймите – сегодня не время разбрасываться ценными кадрами».
Кстати, согласно официальной статистике, несмотря ни на какие антикоррупционные законы и запреты, эти «ценные кадры» по-прежнему живут в соответствии с нашим главным экономическим принципом – все, что можно украсть, должно быть украдено! По крайней мере в Государственной Думе не скрывают, что «10–12% госзаказа – это официально признанные Федеральной антимонопольной службой откаты и распилы». При этом в правительстве дают более прагматичные оценки сложившейся ситуации, и когда планируют бюджет, заранее обязательно имеют в виду, что «что 30% куда-то денется». Потому что: «У нас не только в бюджете, у нас вообще везде 30% куда-то девается, – сетуют министры и советуют своим коллегам типа «надо быть скромнее, хотя бы иногда, через раз».
Сии формулировки сродни известной народной гипотезе о том, что на государственной службе каждый второй стремится стать миллионером… притом что каждый первый из них им уже является.
P.S. Все приведенные в тексте цитаты, разумеется, имеют непосредственного автора.
