У Москвы не женское лицо

Всадник на эмблеме сначала был символом княжеской власти, а не города. Фото Михаила Жуковича/PhotoXPress.ru

Если слово «Москва» женского рода, почему на ее гербе (профессиональные герольды скажут «в ее гербе») изображен мужчина – святой Георгий Победоносец? «Приди ко мне, брате, в Московъ», – приглашал Юрий Долгорукий своего родственника и союзника новгород-северского князя Святослава Ольговича в 1147 году. Правда, есть мнение, что название местности читают неверно: Юрий звал Святослава в Московь. Спустя девять лет князь Юрий повелел на этом месте «соделати град мал, древян и нарече его Москва-град».

Москве не раз приходилось встречаться с врагами, и не зря в ее гербе оказался воин-освободитель. Однако всадник не только заслонил красавицу своей грудью, но и скрыл ее от людских взоров. Это тем более обидно, что в гербах других городов с женственными именами нередко присутствует женщина. В гербе Варшавы – сирена, русалка, в гербе столицы Болгарии – София, Премудрость Божия, покровительница города, в гербе Афин – мудрая и справедливая дочь Зевса, давшая имя столице Греции.

В первые советские годы была сделана попытка вернуть символике столицы женское начало. В 1924 году был принят герб Москвы, в центре которого находилось изображение обелиска советской Конституции со статуей Свободы. Да-да, и в Москве стояла статуя Свободы! Ее изваял в 1919 году скульптор Николай Андреев, известный московскими памятниками Гоголю и Островскому. Скульптор придал Свободе черты греческой богини победы Ники, наградив ее крыльями. Москва не сохранила Свободы: ныне на ее месте стоит памятник Юрию Долгорукому. Свободе не нашлось места и в нынешней свободной России.

Один из главных символов Москвы – Большой театр с квадригой Аполлона на фронтоне. А известно ли вам, что ее сделал московским символом русский князь… еще в XV веке? На одной из печатей великого князя Василия II, внука Дмитрия Донского, лучезарный бог света и искусств правит колесницей, запряженной четверкой коней. Но в конкурентной борьбе со святым Георгием четырехкратное преимущество в лошадиных силах не помогло Аполлону: на Святой Руси берут особыми отношениями с начальством. Небесным покровителем московских князей считался святой Георгий, поэтому античному богу пришлось уступить. Из этого следует немаловажный вывод: строго говоря, всадник на московской эмблеме – символ не Москвы, а московских властей.

В гербе Венеции – крылатый лев, символ евангелиста Марка. Знаменитый главный собор жемчужины Адриатики и не менее знаменитая площадь перед ним носят имя этого святого. Что же касается Москвы, то из 846 церквей, существовавших в ней к 1917 году, лишь 11 были посвящены святому Георгию и по известности не шли ни в какое сравнение с храмами, посвященными Богоматери.

Вообще-то московского всадника стали называть святым Георгием довольно поздно, в XVIII веке, перед этим его звали просто «ездец». В классической византийской легенде «Чудо святого великомученика Георгия о змие» (VII–IX века) Победоносец поражает змия не копьем, а мечом. Интересно, что изначально всадник на московских монетах был вооружен именно этим оружием, из-за чего московские деньги именовались «мечевыми». Позднее под влиянием новгородских денег, где всадник чеканился с копьем, изменились и московские: отсюда «копейка». Между тем главное оружие сказочных змееборцев – именно меч: змей или дракон должен быть обезглавлен. Редкое средневековое копье переживало одно сражение: оно быстро ломалось, и воин брался за более долговечный и надежный меч. Вот и на картине Рафаэля копье разлетелось вдребезги, Георгий разит дракона мечом. А что за девушка изображена на полотне? Та самая особа, ради которой и происходит битва. Обратимся к вышеназванной легенде.

В 1920-е годы на Советской площади (ныне Тверская) стояла статуя Свободы. Фото 1920-х годов

…Был город Ласия, правил в нем царь Сельвий. И повадился ужасный змей пожирать жителей города. Стали они жаловаться царю: «Вот город наш благоденствует и процветает, а мы умираем злой смертью». Тогда Сельвий повелел составить полный список граждан, чтобы по очереди отдавать их на съедение чудовищу. А дабы никому не было обидно, царь внес в список и собственную дочь. Когда очередь дошла до нее, проезжал мимо комит (офицер) христианин Георгий. Он убил чудовище и освободил государство от страшной дани. После этого горожане приняли крещение. Итак, всадник в гербе Москвы борется со змеем ради освобождения обреченной красавицы.

Эта легенда легла в основу стихотворения Бунина «Алисафия» (восточный вариант имени «Елисава», «Елизавета»: по некоторым легендам, действие происходило в районе Бейрута). Георгий-Егорий, пришедший на помощь царевне, засыпает в ожидании чудовища богатырским сном. Приближается змей. Девушка тщетно пытается разбудить своего заступника.

Он не слышит, спит, покоится.

И заплакала, закрылася

Алисафия – и тяжкая

По щеке слеза скатилася

И упала на Егория,

На лицо его, как олово,

И вскочил Егорий на ноги,

И срубил он змею голову.

На полотнах художников итальянского Возрождения – не только Рафаэля, но и Уччелло, Тинторетто, – писавших картины «Святой Георгий», рядом с воином находится дева, ради которой и происходит сражение. На некоторых русских иконах, называемых «Чудо Георгия о змие», также присутствует царевна. Однако в московский герб она не попала. То ли места не хватило, то ли куртуазности. А ведь святой Георгий как воин, и не рядовой, а командир, стал популярен на Руси прежде всего среди князей и дворянства. Вроде бы благородное сословие…

Ради всего святого, пусть в гербе Москвы будет всадник, поражающий змея или дракона. Однако справедливость требует, чтобы там появилась и женская фигура, отсутствие которой делает подвиг воина бессмысленным. Ведь из компонентов герба складывается модель образа действий власти и граждан. Всадник без девушки – символ самовлюбленного самодержавия. Девушка без всадника – знак беззащитности перед лицом угрозы. Необходимо взаимодополнение: власть должна действовать в интересах граждан, а население не должно терять надежду и чувство собственного достоинства. Гармоничный герб стал бы символом социальной гармонии.

Все сказанное заставляет задуматься о создании герба Москвы, в котором она появилась бы в виде царевны. Когда-то Москва, как дама, приглашала для своей защиты кавалеров. Пригласят ли московские кавалеры даму? На герб.