Заведение для зэков-счастливчиков

Здесь заключенных консультируют инструкторы-психологи.

Автобус с представителями прессы, минуя вполне обычную ограду со шлагбаумом, неспешно подъезжает к современному серому зданию, похожему на офисное.

«Добро пожаловать!» – встречают нас с улыбкой одетые в красивую униформу сотрудники исправительного заведения. Слово «тюрьма» не встретишь тут ни в брошюре, ни в речи окружающих. Фотографировать во время этого своеобразного «тура» не разрешили заранее. Мне все же удалось снять момент приезда, предварительно спросив разрешение.

Внутри здания, справа от входа в холл, обнаружилась большая витрина в несколько ярусов с выставленными экспонатами: статуэтками, кубками и прочими подарками от посещавших делегаций из разных стран мира. Эдакая мини-выставка сувениров.

«Музей», – подумала я. Чем дальше в глубь здания мы проходили, тем больше ассоциаций с совсем непохожими на ожидания зданиями появлялось в голове. Вот мы в коридоре, где на стенах висят картины маслом и акварелью – не Третьяковка, но все же. Необычно.

Решетки, конечно, были, но такие с виду хлюпенькие, что и не подумаешь, что это тюрьма. То есть исправительное учреждение. Светлые стены, почти белые коридоры, белые радиаторы, лампы. Вторая ассоциация – «похоже на больницу». Больницы в Корее тоже такие же светлые.

«Официальную программу» нашего визита открыло краткое знакомство с руководством. Мой однофамилец, господин Ю Тэ О с красивой сединой излагает историю «Сеул Намбу Гёдосо» – сравнительно молодого исправительного заведения, открытого на юго-западе столицы в 2011 году. При общей вместимости в 1100 человек всего в нем сейчас находится около 900 заключенных. В этой тюрьме сидят только приговоренные судом граждане со сроком до пяти лет.

Самые распространенные преступления здесь – мошенничество и кражи. Камеры – 1-, 3-, 5- и 7-местные. Во всех зэки спят на матрасах на обогреваемом полу типа  «ондоль» – традиционном способе обогрева полов при помощи газа или электричества. Кровати не приняты.

Сопровождающий нас офицер приглашает в камеру-одиночку: «Снимайте обувь и проходите сюда». Мы втроем едва помещаемся в крохотной каморке. Комната – она же спальня, она же гостиная размером чуть больше 2 кв. м и отгороженный стеклянной стенкой туалет – унитаз и кран с водой из стены. Маленький телевизор смотрит на нас черным плоским экраном. На стене – что-то вроде доски объявления с прикрепленным меню на месяц по дням недели, списком дополнительных блюд, которые можно с помощью специальной кэш-карты оплатить и заказать с доставкой «на дом» и тут же съесть. Наличные, а также мобильные телефоны запрещены для всех без исключения зэков.

Режим у «нашего» зэка 40 с чем-то лет, отбывающего 4 года за мошенничество, примерно такой: подъем – в 6.00, завтрак – в 6.30, выход на работу – в 7.30, обед – в 12.00, в 17.00 – возвращение на нары. Отбой – в 21.00, и так каждый день. Работает на выезде, обед доставляют на место работы. Завтрак и ужин – в камере.

Поговорить лично с корейскими зэками все же не удалось – это запрещено местными правилами. Поэтому пришлось довольствоваться рассказом сопровождающих офицеров, которые весьма охотно и подробно отвечали на наши вопросы.

После одиночной камеры нам показали зал, где зэки, одетые в темно-голубую униформу и белые кроссовки, сидели за столами и получали консультации от инструкторов-психологов, а также рисовали и делали записи.

Показали нам и комнаты для общения. В зависимости от своего персонального уровня (от 1 до 4-го) зэки имеют право общаться с близкими от 5 раз в месяц до ежедневного контакта. Каждый сеанс длится 15 минут. Часы работы комнат общения – с 9.00 до 18.00.  Удивило, что заключенным даже могут разрешить временно покинуть исправительное заведение. Правда, в исключительных случаях, для участия в таких семейных событиях, как похороны, собственная свадьба, рождение ребенка. Также возможно отлучиться для сдачи экзаменов в учебных заведениях. Такая отлучка производится либо с круглосуточным сопровождением офицера, либо под расписку близкого члена семьи.

По ходу осмотра главного здания, по совместительству выполнявшего роль тюремной стены, мы наблюдали, как во внутреннем дворе зэки почему-то в разгар рабочего дня весьма азартно играли в футбол.

Примечательно, что во время отсидки можно получить дополнительные профессии – научиться кулинарным премудростям приготовления традиционных корейских блюд, освоить компьютерную графику, кладку плитки, получить навыки строителя и мастера-электрика и т.д. Те заключенные, которые уже обладают подходящими специальностями, могут заниматься пошивом одежды, изготовлением мебели, ремонтом и хозяйственными работами. Таких в тюрьме 353 человека. Осваивающих новые профессии в ходе учебных тренингов – 181.

В этой тюрьме содержатся только мужчины, для женщин – отдельные исправительные заведения. Для тех, кому уже стукнуло 65, предусмотрены поручни вдоль стены коридоров. Заболевшие зэки могут воспользоваться комнатой для телемедицины: там напрямую получают консультацию по видеосвязи с врачом одной из соседних клиник. В общей сложности в тюремной больнице три врача плюс средний медперсонал – всего 19 человек. В медпункте оказывают первую помощь и проводят легкие операции, в более тяжелых случаях отравляют в стационарную клинику.

По словам офицеров, самые распространенные заболевания среди зэков – простудные, ревматизм, некоторые болеют раком, сердечно-сосудистыми расстройствами. В нескольких случаях подозревается туберкулез. Во время недавней эпидемии коронавируса ближневосточного респираторного синдрома (MERS), убившей десятки корейских граждан, меры предосторожности были более строгими, чем на воле, – были запрещены массовые мероприятия, а также введена тотальная дезинфекция.

Одноместная камера мала, но оборудована всем необходимым. Фото предоставлены Министерством юстиции Республики Корея

Как рассказала мне психолог по фамилии Ким, отвечающая за консультации, обязательные для совершивших преступления сексуального характера, алкоголиков и серийных убиц, работа ей вполне по душе, ведь она видит плоды своих усилий: как изменяется к лучшему личность преступника под влиянием обучения, общения и исправительных работ. «Какие все-таки неравнодушные люди – практически воспитатели работают здесь», – думала я после знакомства с коллективом сотрудников. Атмосфера полностью соответствовала лозунгу над главным входом: «Создать мир, где каждый может стать счастливым».

Счастливые зэки, видимо, живут в этой тюрьме. Ну, или сильно желающие стать таковыми.

По окончании экскурсии мы вернулись в зал для брифингов, где смогли задать мучившие нас вопросы. Основной темой стало обсуждение смертной казни, которая все еще существует согласно Конституции Кореи. Однако применялась эта мера, как выяснилось, в последний раз 31 декабря 1997 года, то есть почти 20 лет назад. Тогда были казнены 23 преступника. На мой вопрос к служащим тюрьмы, считают ли они необходимым отменить смертный приговор или нет, один из них витиевато ответил, что высшая мера противоречит сути работы сотрудников тюрьмы, которые нацелены на исправление оступившихся граждан. А лишение их права на жизнь этому не способствует.

После визита то ли в тюрьму, то ли в больницу с картинами на стенах осталось странное чувство – это место вполне можно назвать Институтом благородных исправителей.

Сеул