Вечерний звон голубых мечей в Саксонии

Сторонники PEGIDA проводят митинги на центральной площади Дрездена. Фото Reuters

Говорят, фарфор вышел из моды. Он якобы уже не роскошь, а средство производства, не «белое золото», а обычный ширпотреб, не предел мечтаний, а заурядная материя. Может, оно и так. На меня эти доводы трезвого ума и здравого рассудка не действуют. Ты оказываешься в плену неизъяснимого очарования и волшебной магии, когда ходишь по замку Альбрехтсбург в Мейсене, бастионам Кёнигштайна или слушаешь вечерний звон в Фарфоровом павильоне Цвингера. Голос истории, отзвук былых времен, аромат минувшей эпохи…

В том же высокопарном духе изъясняется и гид, рисуя в воображении публики картины Средневековья, где слились воедино легенды и реальность, правда и вымысел, сказания и быль. Если его послушать, то и впрямь начинаешь верить, что европейская история самый крутой поворот сделала именно в этой точке координат, где красавица Эльба, обогнув западный мыс Саксонской Швейцарии, течет прочь от скалы с нависающей башней в океан времен, в беспредельность. Было это якобы в 1708 году, когда здесь в казематах главного саксонского узилища Иоганн Бёттгер открыл тайну китайского фарфора.

Да, в наш прагматичный век интерес к фарфору утрачен. Майсен еще держит марку, еще идет в ряду мировых брендов, но в последние годы дела не ладятся. Товар с эмблемой в виде голубых скрещенных мечей залеживается, производство падает, убытки растут. В 1991 году компания сменила вывеску и стала не народным предприятием, а обществом с ограниченной ответственностью. Единственный акционер – Свободное Государство Саксония.

Президент ООО Тилльманн Блашке показывает финансовый отчет: в 2014 году убытки – 19,2 млн евро, в 2015-м – 12,1 млн, в 2016-м – столько же. Спрашиваю: в чем причина – законы рынка, правила ЕС, глобализация, а может, антироссийские санкции? Всего понемногу, но в этом что-то есть символичное, напоминающее закат Европы по Шпенглеру. Чтобы избежать банкротства, кто-то хочет запустить конвейер, отказаться от ручного труда, сделать упор на компьютеры и роботов. Но кому нужен мертвый шаблон вместо живого оригинала? Что там впереди, неясно, позади – целая эпоха. 300 лет майсенский фарфор диктовал моду, сводил с ума, определяя вкусы, нравы и предпочтения. Его история не менее увлекательна, чем эпоха Просвещения.

Над тайной рецепта веками бились европейцы – от Марко Поло, прожившего в Китае 26 лет, до авантюриста Франсуа Ксавье д’Антреколля, который в конце XVII века под личиной миссионера Ордена иезуитов попал в Поднебесную и влез в доверие к «сынам неба». Вспомним и русских купцов – Афанасия Никитина, сибиряка Андрея Курсина, других искателей удачи. Фарфоровая лихорадка набирала силу, становясь причиной войн, заговоров и дворцовых интриг. Ходили слухи, будто звенящая посуда темнеет, если на нее попадает яд. Представляете, какая это была ценность. Достоинство знати измерялось суммой предметов в сервизе.

Прусский король Фридрих Вильгельм I выменял у своего друга, курфюрста Саксонии Августа Сильного 600 лихих драгун на коллекцию ваз. Людовик XIV не жалел денег на закупку «китайского чуда», а испанская королева Изабелла Католичка пуще глаза берегла чашку, которая стоила ей дороже пяти деревень. Она до сих пор хранится в сокровищнице Альказара в Кордове.

Фарфор считается визитной карточкой Саксонии. Фото автора

Любопытно: Бёттгер, ученик берлинского аптекаря Цорна, был вовсе не гончаром, а алхимиком. Он посвятил себя поискам ответа на вечные вопросы: что от чего пошло и в чем суть вещей. Ошибаются те, кто считает алхимию лженаукой, источником суеверий и мракобесия. В конце концов именно благодаря ей мы узнали, что такое серная, азотная и соляная кислоты, селитра, порох, «царская водка», многие лекарства.

Истоки надо искать в древнегреческой философии, халдейской астрологии, персидской магии. В Египте алхимические лаборатории размещались в главном Храме жизни и смерти на территории Александрийской академии. Кажется, не было в мире ученого, которого бы не преследовали алхимии сны золотые. «Целомудренная блудница» соблазняла пытливые умы призраком философского камня, магического кристалла, эликсира молодости, формулой счастья, вибрационной материи, астрального бытия…

Иное дело, многие плохо кончали. Так, в 1709 году, пока Бёттгер сидел в Кёнигштайне и обжигал горшки, в Берлине был повешен его сподвижник – некто Каэтан, называвшийся графом Руджиеро. Этот сын неаполитанского крестьянина долгое время промышлял в Мюнхене, Вене и в городах Пруссии, показывая фокусы обращения свинца и ртути в желтый металл. Виселицу украсили мишурным золотом. Тем не менее в Саксонии алхимия считалась «королевским искусством». Август превратил Дрезден в настоящую столицу алхимии.

По иронии судьбы с изобретением своего фарфора просвещенная Европа не избавилась от лихорадки, более того – ажиотаж перекинулся на Россию. В Петербург и Москву шло до 40% экспорта. По случаю бракосочетания великого князя Петра Федоровича и Софии-Фредерики Ангальт-Цербстской, будущей Екатерины II, в Мейсене изготовили сервиз из 1 тыс. предметов с российским гербом и орденом Святого Андрея Первозванного.

В запасниках Эрмитажа хранятся богатые коллекции из собрания царской семьи, князей Юсуповых, купцов Строгановых, Демидовых, Фаберже. Самое крупное собрание в Музее керамики в Кускове принадлежало графу Шереметеву. Я уж не говорю о советских гражданах, которым доводилось бывать в ГДР. Они обязательно везли с собой «что-нибудь из Мейсена».

Изобретателем русского фарфора стал Дмитрий Виноградов, друг Ломоносова, с которым они вернулись из Марбурга, где «между прочими науками и художествами особливо изучали химию и горное дело». Когда Елизавета Петровна спросила, кто из них явил усердие, указали на Виноградова. Его посадили на цепь в Невской порцелиновой мануфактуре и не выпускали до смертного часа. Умер от болезней и непосильного труда, не дождавшись ни благодарности, ни свободы. Похоронен на Спасо-Преображенском кладбище Санкт-Петербурга. Могила, за которой некому было ухаживать, затерялась еще в XVIII веке. Завод стал называться Императорским, потом им. Ломоносова, сейчас это – Ленинградский фарфоровый, известный всем ЛФЗ.

Судьбы Иоганна Бёттгера и Дмитрия Виноградова схожи. Оба сделали великие открытия и умерли как колодники в возрасте 38 лет в нищете и забвении. В стенах Кёнигштайна слышен гул прошлого, будто с настоящим оно сковано одной цепью. Здесь бывали Петр I и Наполеон Бонапарт, сидели за решеткой канцлер Николаус Крелль, анархист Михаил Бакунин, один из основателей Социал-демократической партии Германии (СДПГ) Август Бебель. Более широкие аналогии напрашиваются сами собой.

Вообще путешествие по Эльбе – это путешествие во времени. По берегам расставлены вехи минувших дней. Река – словно нить Ариадны. В Дрездене русский след встречаешь на каждом шагу – от Петра Великого и Достоевского, Рахманинова и Цветаевой до Путятина и Путина. Далее вверх по течению – Мейсен с его мануфактурой, на которой написано: «Фрау Катукова спасла завод».  Екатерина Сергеевна, вдова маршала бронетанковых войск Михаила Катукова, и сейчас живет в Москве, пишет книги. Еще дальше – Торгау, где 25 апреля 1945 года встретились войска союзников. Потом – Магдебург, обращавший в католичество славян к востоку от Священной Римской империи. Затем Гарц, гулянье в Вальпургиеву ночь на Броккене, как в «Фаусте» Гете, погружение в тему…

В наши дни Дрезден называют столицей ультраправых. Самая горячая тема. Именно здесь зародились «Альтернатива для Германии» (AдГ), PEGIDA и им подобные. Столица Саксонии имеет репутацию самого консервативного города ФРГ. Во времена ГДР Дрезден был единственным центром, лишенным западногерманского телевидения. Поэтому считается, что жители «долины несведущих» имеют узкий кругозор и психологию зашоренного провинциала. Они более других подвержены страхам за свое будущее в условиях глобализации.

Главный раздражитель – миграционная политика Ангелы Меркель. Нигде так часто не жгут казармы беженцев, как в Дрездене. Лидер АдГ 41-летняя Фрауке Петри родом отсюда и пользуется поддержкой чуть ли не половины сограждан. Мать четырех детей от первого брака, беременная пятым от второго мужа – Маркуса Претцелля, однопартийца, депутата Европарламента. Кстати, от АдГ в Страсбурге заседают два человека, вторая – Беатрикс фон Шторх. Правда, родом из Любека. Выступают за отмену санкций и признание Крыма частью РФ.

Дрезден–Москва