Светлана Гамзаева
Копание в телефоне – увлекательнейшее занятие для молодежи. Фото Агентство «Москва»
Как раньше узнавали об измене? В советские, скажем, времена? Кто-то догадывался по запаху, кто-то – по следу помады на рукаве, кто-то – по другим артефактам, неясным и причудливым, как сон. Было или не было? Или все мне только мнится? В общем, мужья и жены тогда могли иметь интрижку на стороне без особых последствий для собственного брака. Потому что недоказуемо, не пойман – не вор. Но теперь все по-другому. Теперь у нас мобильники.
«Я никогда не смотрел в ее телефон. Даже мысли не возникало. Но тут он словно звал меня. Она была в душе, телефон лежал и просился ко мне в руки. Ну, я и взял. И сразу увидел их переписку… Теперь меня разрывает. Что мне делать? Сказать, что я все знаю? И тогда признаться, что я лазил в ее мобильник? Нет! Но и делать вид, что ничего не происходит, я тоже больше не могу!» Вам приходилось слышать что-то подобное? Мир полнится теперь такими историями. О том, как мобильники взрывают нашу реальность и из шкафов-купе вылезают скелеты, рушатся отношения, судьбы. Ведь эсэмэски или переписка «ВКонтакте» в отличие от запаха чужого одеколона – это неопровержимый факт и уж точно не фантазия. Наша жизнь стала запротоколированной, заархивированной, не скроешься, и все учтено. Больше нет места интимности и тишине.
 |
| Забытые уже пейджеры оставляли их владельцам куда больше свободы, чем современные мобильники. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru |
В нашем офисе первый сотовый телефон появился у известного телеведущего. Он каждый вечер говорил о вечном в эфире местного ТВ, считался мэтром голубого экрана еще с советских времен, в общем, был нашей стареющей звездой, и казалось вполне справедливым, что именно ему первому достался новый гаджет. Cлово «гаджет» тогда еще мало кто знал, был конец 90-х. Телефон ему выдали первой модели – большой, тяжелый, черный, угловатый, как джип, с антенной, торчащей вверх, словно указательный палец. А в коробке к нему прилагалось специально полученное разрешение от ФСБ.
Мы все в редакции, конечно, немного завидовали этому коллеге с его уоки-токи (мы-то ходили тогда с пейджерами, маленькими и легкими, как спичечные коробки). Но наша зависть быстро сменилась сочувствием. «Этот телефон – несчастье, – признался он спустя неделю, – раньше шеф мог мне послать на пейджер «срочно перезвони», но это ничего не значило. Я звонил, когда считал нужным. Ну мало ли, может быть, я в туалете, или какая другая отмазка. А теперь меня могут достать всегда. Представляете, я больше себе не принадлежу!»
Мы не представляли тогда. А сейчас это происходит само собой. Мы ныряем в манящий экранчик и можем не заметить, как теряемся в нем. И непонятно, не то телефон принадлежит нам, не то мы ему. Эти странные плоские коробочки в наших руках – как волшебные предметы из сказки сродни скатерти-самобранке или ковру-самолету. Кажется, они могут помочь нам в чем-то насущном, очень личном, важном. Но в чем? Почему они нас так захватывают? Почему их так трудно даже выпустить из рук и так страшно потерять?
Вы задумывались, что значит для вас ваш телефон на самом деле? Вы кладете его на стол, когда едите? Берете его с собой в туалет? Может быть, вы даже спите с ним? А если вы занимаетесь сексом, и вдруг светится экран и раздается знакомый сигнал, что с вами происходит? И каковы тогда ваши действия?
Сейчас и термин есть такой – «номофобия», страх оказаться без телефона («но» – «нет», «мо» – «мобильник»). И масса историй с примерами. Например, о женщине, которая шла с телефоном в руках по набережной. То есть, с одной-то стороны, она шла, а с другой – висела, в Facebook. И не заметила, как упала в воду. Плавать она толком не умела, вода была холодная, но ей удалось кое-как продержаться на поверхности, пока ее не спасли. И все это время, когда она барахталась, она не выпускала телефона из рук, стараясь его не замочить. А оказавшись, наконец, на суше, первым делом пообещала своим спасателям рассказать о них в Twitter.
Даже время теперь течет по-другому. Оно словно опять стало из линейного цикличным, как в древности. Оно уже не лечит, как раньше, потому что прошлое больше не уходит в никуда, а сохраняется гигабайтами в соцсетях, в ЖЖ, в поисковиках, на сайтах… И все это у тебя в кармане.
Неудивительно, что смартфоны вызывают галлюцинации – когда неожиданно мерещится звонок. Или вдруг чувствуешь знакомую дрожь, понимаешь, что вибрирует мобильник, достаешь его, а там ничего (этот феномен называется фантомной вибрацией). Или то и дело накрывает навязчивое беспокойство, не садится ли батарейка (всего 5% зарядки, ужас!). И постоянно этот зуд – проверить, не звонил ли кто, нет ли сообщения в мессенджерах (которых зачем-то обязательно должно быть несколько), не появились ли новые комментарии и лайки. То и дело, как алкоголика водки, тянет глотнуть очередную порцию новостей. Странных таких новостей, которые вызывают временное ощущение теплоты, но не оставляют почти ничего ни в памяти, ни в душе. И вскоре заставляют тянуться за новым глотком.
Но главное, пожалуй, все-таки звонки. Которые имеют право врываться в нашу жизнь когда и где угодно: во время еды, в ванной, в моменты особой внутренней тишины, душевного разговора с близким человеком, задумчивости, встречи с самим собой.
А какие позы он заставляет нас принимать? Взгляните, например, на пассажиров в метро. Большинство – с телефонами, спины ссутулены, головы ушли в плечи, носы поникли. Поза понурого неудачника. Тело посылает в мозг соответствующий сигнал, и вы рефлекторно лишаетесь сил и погружаетесь уныние. Но если расправить плечи и выпрямить спину, мобильником ведь пользоваться неудобно.
Не говоря о том, что современный смартфон – капризная и неудобная штуковина. Легко бьющаяся, боящаяся воды, требующая постоянных обновлений, подзарядок. А в нашем климате тем паче: батарейка, не терпящая мороза, необходимость снимать перчатки, чтобы принять вызов...
Так почему же тогда мы к ним так привязались? Может, потому что мы спроецировали на их экраны самих себя? Там лучшие наши образы, наши надежды, наша поддержка. Все то, чего так хочется в этой жизни и так трудно получить.
Мы ищем у телефона подтверждения, что живы. Что я и правда есть. Я существую. И не потому, что я мыслю или что-то там сейчас жую, а просто так. И телефон откликается на этот вызов, мигает экранчиком, подбирает понятные для тебя новости, ищет друзей. И ты ощущаешь, что не одинок. Ты фоткаешь и даришь ему свои важные моменты – новое платье, красивый вид на реку, случайно пойманный курьез. Ты делаешь селфи и даришь ему свое лицо, опять свое лицо, еще раз свое лицо. Ему для всего твоего есть место (пока не кончится память, но и ее можно подчистить). Он творит твою личную летопись, словно подтверждая факт твоего бытия. И создает для тебя иллюзию контроля над собственной жизнью.
…Но ничего не меняется. Обновляются приложения, но не душа. Потому что он – лишь гаджет, игрушка, обманка. Только в настоящем контакте с другими запускается алхимия подлинной жизни. Только в живых отношениях, а не в мессенджерах мы творим самих себя. Только так мы можем доподлинно себя узнать.
И теплота вновь оборачивается пустотой. Плюшевый мишка никогда не заменит ребенку маму. Но его можно сейчас обнять. И мы опять нажимаем на кнопку, привычно разблокируем экран, начинаем бегать пальцем по стеклу. Чтобы полегчало. Пусть ненадолго. Хотя бы так.
