0
5898
Газета Стиль жизни Интернет-версия

04.04.2017 00:01:00

Как понтифик читал поэта

Юрий Соломонов

Об авторе: Юрий Борисович Соломонов – ответственный редактор приложения «НГ-сценарии».

Тэги: евгений евтушенко


евгений евтушенко Он и пить умел красиво! Фото автора

Я хорошо помню, как мы встретились впервые. Это было в газете «Советская культура».

«Сейчас Евтушенко приедет, статью привезет, – предупредил меня сотрудник отдела Андрей Соколов, – говорит, что получилась бомба…»

И вот он ввалился в наш кабинет в какой-то немыслимой по своему окрасу шубе: «Привет, ребята! Я написал специально для вас эту убойную вещь. Либо вы ее не напечатаете, либо рискнете, но учтите, будет большой скандал. Знаете о чем?! О том, что каждый человек имеет право говорить то, что он лично думает! Она так и называется – «Личное мнение».

Тут он посмотрел на меня с прищуром и завершил вступление: «А могут и главного редактора турнуть».

Никого не турнули. Статью слегка смягчили и напечатали. Сейчас я ее перечитал в сборнике публицистики времен перестройки. Он открывается этим текстом и называется, как и сама книжка, – «Личное мнение».

Сегодня мне даже смешно вспоминать нас всех, включая автора, неожиданно открывших, что любой человек вправе высказываться от себя лично и ему за это ничего не будет. Но надо было знать, с какой малости начинались «гласность и демократизация».

Этот сборник, как мы тогда говорили, «с критическими статьями в газете ЦК КПСС, выпускаемой на деньги партии», я взял с собой в Италию, где по счастливому случаю не без гордости вручил на аудиенции папе Иоанну Павлу II.

Мой поступок поэт прокомментировал с присущей ему скромностью: «Ну, меня-то понтифик уже наверняка прочел...»

У Евгения Александровича странным образом сочетались невероятные черты. С одной стороны, он знал себе цену, и она его никогда не огорчала: «Моя фамилия – Россия, а Евтушенко – псевдоним». Или, как он сказал в одном интервью: «Я не преподаю скромность, это не мой предмет».

Но, с другой стороны, в нем жила патологическая потребность, например, открывать чужие таланты и ничуть этим открытым дарованиям не завидовать.  

«Приходи сегодня, я нашел парня, он бывший зэк, там он и написал потрясающую повесть в стихах…»

И вот мы уже сидим на даче Евтушенко и слушаем недавно вернувшегося из мест лишения свободы Вадима Антонова, который читает поэму «Помиловка». Не скажу, что меня это потрясло, но глаза у Евгения Александровича горят, и попробуй тут сделать кислое лицо… Тем более что спустя некоторое время в печати появится напутствие мэтра новому поэту: «Вадим Антонов принес в нашу поэзию свой мир, о котором он говорит своим языком. Ни в его мире, ни в его языке нет ничего заемного.

Это всегда было редкостью, а сегодня особенно.

Если Вадим Антонов и брал у кого-то взаймы, так это у своей ломаной, неласковой, но зато щедрой на людей и ситуации жизни. Его, с обывательской точки зрения, невезучесть оказалась большой удачей, ибо ввергла в те слои общества, которые оставались за гранью поэзии, во всяком случае, печатной».

А пока мы сидим и слушаем Антонова.

Затем уже в кромешной ночи пошли через железнодорожный тоннель в какую-то деревеньку неподалеку, где Вадим квартировал у женщины, умеющей производить яблочный сидр. Меня радует, что мое мнение о напитке совпало с оценкой Евгения Александровича, который скомандовал вернуться к нему на дачу, где извлекает из запасников грузинское вино.

Хорошо сидим. Неожиданно хозяин исчезает из комнаты и возвращается, держа в руке вешалку, на которой висит шикарный клубный пиджак. «Вадим, – говорит он тюремному поэту, – эту вещь подарил мне сенатор Роберт Кеннеди. Я хочу, чтобы этот пиджак стал твоим талисманом».

И вот он, довольный, осматривает Антонова в легендарном «прикиде». Затем вдруг достает с полки ножницы и просительно произносит: «Дорогой Вадим, ты не обидишься, если я на память о Кеннеди оставлю себе пару пуговиц?»

Он обладал каким-то особым видом романтизма, который не делал его в глазах окружающих притворщиком или восторженным чудилой. Это же он написал: «Когда усталою толпой идут строители КамАЗа, какой мне кажется пустой плаката бодрая гримаса…»

Рисунок Пикассо, подаренный Евтушенко вдовой Леже Надей, – как компенсация за конфликт знаменитого поэта со знаменитым художником.	Пабло Пикассо. 	Танец. 1959. Музей-галерея Е. Евтушенко
Рисунок Пикассо, подаренный Евтушенко вдовой Леже Надей, – как компенсация за конфликт знаменитого поэта со знаменитым художником. Пабло Пикассо. Танец. 1959. Музей-галерея Е. Евтушенко

О «бодрых гримасах» лично мне напомнил недавний сериал «Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках». Конечно, сам я в те годы не мог наблюдать, в каком романтическом ореоле проходила жизнь поэтов Аксенова, Ахмадуллиной, Вознесенского, Евтушенко, Рождественского, Окуджавы… Но эпизоды, в которых из серии в серию переходят обнявшиеся и бодро шагающие по Москве шестидесятники, вызывают недоумение образом некой неразлучной комсомольской бригады, радостно марширующей в коммунизм. Во всяком случае, я, узнавший этих людей позже, понимаю, что их настоящая сложная жизнь была куда интереснее.

О Евтушенко 60-х годов мне много рассказывал поэт Григорий Поженян.

«Он может прогулять и проговорить с тобой всю ночь, под утро начать клясться в вечной дружбе, а на следующий день пройдет мимо тебя так, будто вы с ним не знакомы. Однажды я его встретил в ресторане совершенно убитого ссорой со своей тогдашней женой. Мы сидели с ним долго, я его, как мог, утешал и подумал тогда: это судьба меня ему в тот вечер подарила. Он был так растерзан, что когда я привел его к себе домой, то страшно боялся уснуть. Мне казалось: я задремлю, а Женька повесится.

Когда утром, я, уснувший слабак, в ужасе открыл глаза, то увидел Женьку, свежего, отдохнувшего, выбритого моей бритвой и благоухающего моим одеколоном. Он только скосил на меня свои играющие предвкушением грядущего дня глаза и сказал: «Пока, старичок...»

В другой раз, когда мы случайно встретились с ним в Лондоне и опять провели вместе, как мне казалось, лучшие с точки зрения мужской дружбы часы, я снова расставался с ним в радости и надежде. Но когда спустя неделю в Москве я бросился к нему в Доме литераторов, он, что-то буркнув, прошел мимо. При этом я его люблю уже только за то, что каждый год он приходит поздравлять меня с Днем Победы. Но это далеко не единственное его достоинство».

В то время я уже сам наблюдал Евгения Александровича в ситуациях, когда он проявлял свои самые неожиданные качества.

Как-то в годы моей работы в «Литературной газете» мы позвали его обсудить идею возрождения поэтических вечеров в Политехническом.

Это был заседание оргкомитета, на который позвали и Евтушенко. Обсуждались и составлялись списки приглашаемых поэтов. Евгений Александрович сидел в сторонке и слушал, пока кто-то не спросил его мнение о будущих выступающих.

Он сказал: «На первый же вечер надо пригласить Бродского».

И когда всезнающие журналисты, просвещенные критики и ироничные литературоведы стали разъяснять непонятливому Евгению особенности жизни нобелевского лауреата, рассказывать о пристрастии Бродского к Венеции, о его клятве никогда не приезжать в Россию, Евтушенко начал буквально белеть лицом. Наконец, поймав паузу, он выдавил буквально по слогам: «Но-вы-же-не-про-бо-ва-ли!»

В этом бы он весь. Когда другие станут что-либо долго обсуждать, сомневаться, бояться – он будет пробовать, делать.

Сегодня в Переделкине можно найти указатели к Музею Евгения Евтушенко. Эту галерею он выстроил сам в 2010 году. Чтобы торжественно и безвозмездно передать свою личную коллекцию картин, скульптур, фотографий и документов в дар государству.

А это свыше сотни работ, среди которых Пикассо, Шагал, Пиросмани, Макс Эрнст, Светлин Русев и другие, включая и неизвестных ранее – тех, кого открывал сам Евгений Александрович. Кстати, в этом музее есть и его, теперь уже мемориальный, кабинет.

Появление музея заставило литературную общественность начать классическое обсуждение – зачем это поэту надо? Была версия: он хочет именной музей уже при жизни. В то время как другие музеи Переделкина – Пастернака, Чуковского, Окуджавы – мемориальные.

Своей версией Евгений Александрович на открытии не поделился.

Его долго ждали – как деревенская литературная общественность, так и высокие государственные лица: действующий и бывший министр культуры, спикер Совета Федерации, районные начальники и т.д.

Поэт и даритель появился тихо, слегка опираясь на трость. Он начал спокойно, даже устало – о том, как он собирал эту коллекцию. Точнее, как он ее проживал. Потому как каждая ее работа была частицей жизни, творчества, дружбы, встреч с интересными и великими людьми.

Взять хотя бы только один рисунок Пикассо. Дело в том, что великий художник предлагал поэту на выбор две работы, а тот возьми и скажи: «При всем уважении не возьму. Не нравятся они мне. В них чувствуется ваша обида на женщин. Нельзя из-за одной обижаться на всех и переносить это чувство на творчество».

«Но как она могла уйти от Пикассо!» – вскричал самолюбивый Пабло. А потом сравнил русского гостя, отказавшегося от его работ, с Настасьей Филипповной, способной сжечь огромные деньги.

Ну а рисунок Пикассо, услышав эту историю, Евгению Александровичу подарила вдова живописца и скульптора Фернана Леже.

Да что ему капризы Пикассо?! Евтушенко мне рассказывал, как на  своем 40-летии заставил Константина Симонова покинуть дом. За то, что тот отказался вступиться за Булата Окуджаву, которого в то время травили в прессе.

Однажды летом я с женой и сыном уезжал в отпуск. Уже собрались, как рейс отложили. А тут вдруг со своими собаками появился Евгений Александрович. Мы разместились на веранде и часа два провели за пивом и разговорами. Когда подъехало такси, он вдруг быстро подхватил наш багаж и, шагая к машине, весело бросил моему маленькому сыну: «Знаешь, когда я умру, мне поставят памятник на Красной площади. Если ты с девушкой будешь идти мимо, обязательно ей скажи: «А вот этот дядька мне чемоданы таскал».

Как тут не вспомнить: «Я разный – я натруженный и праздный, я целе- и нецелесообразный. Я весь несовместимый, неудобный, застенчивый и наглый, злой и добрый...»  



Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В ноябре опросы предприятий показали общую стабильность

В ноябре опросы предприятий показали общую стабильность

Михаил Сергеев

Спад в металлургии и строительстве маскируется надеждами на будущее

0
1182
Арипова могут переназначить на пост премьер-министра Узбекистана

Арипова могут переназначить на пост премьер-министра Узбекистана

0
729
КПРФ заступается за царя Ивана Грозного

КПРФ заступается за царя Ивана Грозного

Дарья Гармоненко

Зюганов расширяет фронт борьбы за непрерывность российской истории

0
1425
Смена Шольца на "ястреба" Писториуса создает ФРГ ненужные ей риски

Смена Шольца на "ястреба" Писториуса создает ФРГ ненужные ей риски

Олег Никифоров

Обновленная ядерная доктрина РФ позволяет наносить удары по поставщикам вооружений Киеву

0
1388

Другие новости