Мужчины и женщина

Ох как нелегко даме стартовать на длинную карьерную дистанцию.

Наш филологический факультет МГУ называли «институтом благородных девиц», и это было похоже на правду. Никогда больше я не видела такой плотности молодых и красивых дев. И все в придачу – умницы! Хотя дур среди них было тоже немало. К нам приезжали знакомиться, дежурили у выхода (мой первый муж «образовался» именно так), и лично я совершенно не страдала от того, что мальчиков среди наших студентов не было вовсе, за исключением нескольких экземпляров, с кем наши профессора связывали серьезные надежды на будущее отечественного языкознания и литературоведения.  

В дальнейшем получилось так, что я работала в карьерной организации, где карьеру делали, естественно, кто? Мужчины. Поскольку женщине сделать карьеру в советской организации можно было либо через партком, либо через другое место. 

Меня не устраивал ни первый, ни второй варианты, я пошла, что называется, «по профсоюзной линии». Но я понимала, что никогда, никогда мне не догнать своих ровесников, имевших счастье носить в младенчестве голубые ползунки и позже уверенно осваивающих служебные высоты. Гендерная дискриминация – страшное дело. 

Время шло, «савецкие оковы пали», наступила пора корпоративного бизнеса, и я стала большим начальником. Без парткома и без другого места. И опять началась жизнь среди мужчин. Я к ней уже привыкла и знала, что не будешь показывать зубы, сожрут, затопчут и не вспомнят, как «хороши, как свежи были розы», и в их числе я – в душе такая томная, такая чайная…  

Воевать с мужчинами на служебном поле – дело неблагодарное. Все худшее, чем располагало мое эго, мне пришлось за годы государственной службы и работы в корпоративном бизнесе держать в боевой готовности. Я редко вспоминала в то время о том, что я как бы девочка. И что это огромная привилегия, подаренная мне природой. 

Мне никогда не хотелось стать мальчиком. И отсутствие одной маленькой штучки, которая есть у мальчиков, тоже меня никогда не заставляло страдать. У нас, девочек, и без нее все замечательно устроено. Мальчики не дадут соврать. Кроме того, у нас есть священное право торчать перед зеркалом, плакать, чтобы добиться своего, сплетничать, делать глупости и любить розовый цвет. 

Жизнь доказала мою правоту. Я давно уже не работаю. Больше всего я благодарна замечательному времени, что наступило после моего увольнения, за то, что оно мне позволило опять почувствовать, что я девочка, что я – дурочка и что мне не стыдно любить розовый цвет.

Говоря серьезно, страшнее гендерной дискриминации может быть только возрастная. Я прошла через то и другое. И сейчас расскажу, «из какого сора» произрастают успешные карьеры с красивыми должностями.  

Когда ваше продвижение по службе страдает оттого, что вы не мужчина, можно утешиться тем, что вы – женщина, cо свойственными многим женщинам обучаемостью, креативностью, добросовестностью и ориентированностью на результат. 

Сильный пол – он всегда заодно. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru

В самом начале девяностых, на заре становления международного корпоративного бизнеса в России, Москву наводнили иномарки с номерными знаками желтого цвета, а на работу стали принимать не по знакомству и не по блату, а по конкурсу.

Я прочитала в газете The Moscow Times о вакансии в крупной западной компании и решила рискнуть. Для начала требовалось пройти собеседование в рекрутинговом агентстве. Чтобы не томить вас, читатель, а скорее всего читательница,  сообщаю, что собеседование я прошла успешно, конкурс выдержала и скоро  вступила в хорошо оплачиваемую должность  ведущего менеджера  почтенной британской компании. 

Все было волшебно, если бы не одна маленькая деталь, в которой, как известно, и любят укрываться разные черти и дьяволы. 

Возрастной ценз для должности, на которую я претендовала,   был  29 лет. И это было прекрасно, потому что среди обычных требований к соискателям на серьезные позиции с высокими окладами в те годы  были идущие в связке обязательный опыт руководящей  работы  и чтобы не старше 25 лет от роду.  О гендерных предпочтениях не упоминалось,  но они, конечно же, подразумевались. Здорово, правда? 

Короче, при прохождении собеседования и при оформлении на работу я совершила подлог – хладнокровно обманула людей, которые доверились мне, скостив себе десять лет. 

Документы в те смешные времена никто не спрашивал, потому что глупые дети Туманного Альбиона не понимали, что делать с нашими трудовыми книжками и прочими «корочками». 

Скоро мой обман открылся. Пришлось «внести уточнения», сославшись на «miscommunication», плохой слух принимающей стороны и прочие досадные мелочи. 

Но было уже поздно: выяснилось, что даже среди женщин старше 29 лет бывают отдельные особи, способные разрабатывать успешные стратегии продвижения брендов на рынке. 

Поэтому меня не уволили и даже не пожурили. Потому  что они же были глупые, в том смысле что  англичане. А скоро я вообще стала начальником. У меня появился служебный автомобиль с теми самыми желтыми номерами и водитель Сашка в придачу. 

Немножко о деньгах, которые нехорошо считать в чужих карманах.  

На те деньги, что я зарабатывала в те далекие уже поры, мне удалось сделать много хорошего. Ну, например, отдавать  с каждой зарплаты в госбюджет  30%  подоходного налога, поскольку это  было еще до того, как ввели 13%. Хочется верить, что эти тысячи долларов пошли, конечно же, на строительство детских садиков и обустройство больниц. А еще мне удалось кое-что сделать для своей семьи, не избалованной материальным благоденствием.   Самое лучшее и умное из этого – я купила своим родителям, которые всю жизнь ездили на реликтовом экземпляре «копейки»,  новую машину и навела порядок на их шести сотках. Господи, спасибо тебе: я успела это сделать до того, как они ушли. 

А если кто-нибудь попробует напомнить мне, что  обманывать нехорошо, я знаю адрес, по которому он отправится. Это будет совсем не эротическое,  а скорее проктологическое путешествие. Путь будет долгим, но оно того стоит.

Прошли годы, и мы узнали, что  на нашей земле обетованной тоже случаются экономические кризисы. Ушли в прошлое автомобили с желтыми номерами, остался без работы мой водитель Сашка. Прощались мы со слезами и обещаниями не терять друг друга. Началась новая жизнь. У меня за спиной был опыт работы, приличная репутация,  и  захотелось мне, как той бабке с корытом, немножко продвинуться по служебной лестнице. Стать если не владычицей морскою, то хотя бы каким-нибудь региональным директором или там, прости господи, вице. 

Корпоративные горки оказались крутыми, и укатали они в том числе и меня. Поэтому во второй раз  я уже не рискнула бы сбавлять себе десять лет. Ну, в крайнем случае, девять. 

Но это было совершенно невозможно: резюме на русском и английском языках, паспорт, трудовая книжка, анкеты – все по-взрослому. А мне и не страшно! Я была «спокойна и упряма» и была готова «от жизни получать радости скупые телеграммы».  Но телеграммы приходили на другие адреса, а мне сказали, что я не подхожу по возрасту. 

В первый раз я только сардонически усмехнулась, запахнула воображаемое манто и пошла в другое рекрутинговое агентство, которое годами обрывало мне телефон с заманчивыми предложениями,  а потом – в третье. 

Но оказалось, что мой поезд ушел. Я еще долго боролась за права престарелых, доказывая, что мои пятьдесят лет – это прекрасно, в том числе и для моих потенциальных работодателей. 

Ну, что сказать... В конце концов я нашла работу и даже опять  стала большим начальником. Но я не люблю то время и не люблю себя в  том времени. Вокруг меня были молодые  амбициозные мужчины, а я была  немолодая  и совсем даже  не мужчина,  а сами понимаете кто, даже страшно произнести. 

И опять прошли годы. Они же  только и умеют или идти, или бежать. Не задерживаясь.  Сейчас я люблю свой возраст, и мне нравится, как я выгляжу. По-моему, я тут  уже написала что-то про дурочку и розовый цвет. Да, все так и есть. Это я вам  как бывший директор по маркетингу британской корпорации и вице-президент американской  компании говорю.