Песня об уходящем поезде

Для художников слова «железная дорога» – символ неотвратимой судьбы. Исаак Левитан. Поезд в пути. 1890-е. Одесский художественный музей, Украина

180 лет назад, 11 ноября 1837 года, первый в России пассажирский поезд отправился из Петербурга в Царское Село. Дорога была построена иностранными инженерами, но это не помешало ей стать феноменом национальной культуры. Поэты и прозаики, драматурги и публицисты принялись слагать о железной дороге всевозможные сочинения – от похвальных од до скептических фельетонов. Нестор Кукольник по свежим впечатлениям сочинил «Попутную песню», которую Михаил Глинка вскоре положил на музыку и сделал популярнейшим шлягером (правда, в советское время цензура потребовала отредактировать строчку «Православный веселится весь народ»). Пушкин, увы, не дожил нескольких месяцев до открытия царскосельской дороги, хотя можно себе представить, как прокатился бы он с ветерком из Петербурга к своей альма-матер. А вот Лермонтов неоднократно пользовался новым видом транспорта, отправляясь из столицы в расположение своего гусарского полка. Символично, что памятник Михаилу Юрьевичу в Москве сегодня стоит на площади Красных Ворот, возле здания железнодорожного ведомства.

Приятель Пушкина Петр Вяземский писал: «Когда, как будто вихрь попутный,/ Приспособляя крылья нам,/ Уносит нас вагон уютный/ По русским дебрям и степям:/ Благословляю я чугунку!» Со «змеем огненным» сравнивал поезд Афанасий Фет, хвалу «железному коньку» возносил Яков Полонский. А вот Николай Некрасов не ограничивался поездками в уютном вагоне и посещением торжественных церемоний на вокзале. Когда в конце 40-х годов строилась железная дорога Петербург–Москва, начальниками двух дистанций были назначены Валериан и Ипполит Панаевы – двоюродные братья писателя Ивана Панаева. Все они входили в круг ближайших друзей Некрасова. Поэт и гражданин побывал на стройке и своими глазами увидел тяжелый труд рабочих. Написанное на этом материале стихотворение «Железная дорога» вызвало нарекания цензуры, но все-таки Некрасов сумел напечатать его в «Современнике».

А потом – пошло-поехало. Точнее – покатилось по рельсам, которых в России становилось все больше. Материала у писателей прибавлялось с каждым годом. Во второй половине ХIХ века бум железнодорожного строительства совпал с невиданным расцветом русской прозы. У Достоевского на первых же страницах «Идиота» Мышкин и Рогожин знакомятся в купе. Апокалиптической железнодорожной символикой пронизан 

Лермонтов не раз пользовался чугункой, и его московский памятник стоит возле здания железнодорожного ведомства. Фото Евгения Никитина

сюжет «Анны Карениной» (знакомство героев в вагоне – смерть обходчика – объяснение на перроне маленькой станции – гибель героини под колесами паровоза). «…Вдали уже свистел паровоз. Через несколько минут платформа задрожала и, пыхая сбиваемым книзу от мороза паром, прокатился паровоз с медленно и мерно насупливающимся и растягивающимся рычагом среднего колеса и с кланяющимся, обвязанным, заиндевелым машинистом; а за тендером, все медленнее и более потрясая платформу, стал проходить вагон с багажом и визжавшей собакой; наконец, подрагивая пред остановкой, подошли пассажирские вагоны». Герой рассказа Чехова, заядлый рыболов Денис Григорьев, попал под суд за хищение гайки, коей рельса прикрепляется к шпалам. О неповторимой атмосфере вокзалов и дальних поездок писали Катаев, Бунин, Паустовский (последний, кстати, – сын железнодорожного служащего).

Через 100 лет после открытия движения по первой российской чугунке вышла книга «Железнодорожный транспорт в художественной литературе», адресованная в первую очередь работникам отрасли. Но почитать эту антологию (ныне ставшую библиографической редкостью) будет интересно всем. Равно как и две книги на ту же тему, составленные уже в наши дни литератором Сергеем Дмитренко. Эти издания напоминают о писателях, связанных с железной дорогой различными эпизодами биографии, а то и всей своей жизнью. Николай Гарин-Михайловский окончил Петербургский институт инженеров путей сообщения и, даже став известным беллетристом, не оставлял работы инженера-путейца. Среди героев его произведений немало железнодорожников, а сюжеты, что называется, подобраны автором на рельсах.

Лучший русский прозаик ХХ века Андрей Платонов родился в семье машиниста паровоза, учился в железнодорожном политехникуме, некоторое время работал помощником машиниста. Герой его рассказа «Среди животных и растений» – простой стрелочник, ценой увечья предотвративший гибель поезда.

Поэт Евгений Долматовский сооружал рельсовые пути под землей, работая в 30-е годы на Мосметрострое. В Главных железнодорожных мастерских Киева трудился после Гражданской войны Николай Островский. Был и специальный «железнодорожный писатель» Марк Ефетов, автор широко издававшихся в СССР повестей о машинистах, кочегарах, инженерах, а также об истории бронепоездов. Из редакции газеты «Гудок» в 20-е годы вышла, как из шинели железнодорожного кондуктора, новая литература России.

Скольких русских писателей увлекала железнодорожная тематика, и сосчитать невозможно. В советское время создавались производственные романы, книги путевых заметок, исторические сочинения о тяжелой жизни пролетариев-железнодорожников при царе. Борис Пастернак, по воспоминаниям его старшего сына, прилежно штудировал справочные издания о железных дорогах России начала ХХ века, чтобы достоверно воссоздать осколки этого мира в «Докторе Живаго». А забытый ныне прозаик Алексей Кожевников выпустил в 30-е годы роман «Семафор открыт» – о разоблачении врага народа в паровозоремонтном депо.

Для художников слова «железная дорога» становились метафорой жизненного пути, необъятности пространства, стремительности движения. Прямые, как стрела, рельсы – символ неотвратимой судьбы. Стоя на захолустном полустанке, можно увидеть весь мир и понять душу России. «О разлуке поют на перроне,/ Хулиганов везут на восток», – читаем у Сергея Гандлевского. Вагон поезда – особый микрокосм. Здесь происходят важные встречи, ведутся горячие дискуссии, совершаются загадочные преступления. А иные персонажи здесь выпивают и философствуют, благо путь предстоит длинный. Ох, не случайно памятник автору поэмы «Москва–Петушки» установлен недалеко от дома, где жил крупнейший российский ученый-железнодорожник Владимир Образцов. Тут же рядом находится и главный в стране вуз, готовящий путейцев. На трамвае (с пересадкой) отсюда за час-полтора можно доехать до Курского вокзала.