"До "Моремолла"? Что ты там забыла?"

«Это вам, бабушка, не Горки Ленинские». Фото Reuters

В Сочи на десять дней я попала совершенно случайно. Ни в ближайших, ни в отдаленных планах никакого Сочи не было, тем более в конце февраля, когда не купаются в море. Горнолыжным спортом я не занимаюсь, курортно-санаторные привычки мне глубоко чужды, пословица про «знал бы прикуп» всегда смешила, и к тому же накануне полета я была сильно напугана. Но дело было семейным, поэтому пришлось лететь.

Напугала же знакомая поэтесса, побывавшая в Сочи парой дней раньше. Я прочла на ее странице красочное описание, в общем, соответствовавшее моему заочному представлению о советско-постсоветском курорте: «По набережной разгуливают понаехавшие с регионов («с регионов» – это не безграмотность поэтессы, а художественный прием) семейства граждан, гордо предоставив обозрению взрослые и детские животы, обтянутые китайским неликвидом с олимпиадной символикой. На меня с восторженными криками набросилась незнакомая семейная пара кубанских станичников с просьбой вместе сфоткаться, а потом так долго и истово обнимала, тискала и ощупывала меня, что пришлось проверить карманы. Но я быстро отогнала от себя эту дикую и недостойную мысль, поскольку их восторг оказался неподдельным: не иначе, они приняли меня за гастролирующую здесь Аниту Цой или что-то вроде того».

Дальше она рассказывала уж совсем ужасные вещи, описывая «сталинский ампир» здания морского порта: «Подобной специфической инфраструктуре соответствуют дефилирующие по камням приезжие дамы на шпильках, в раскочегаренный до двадцати градусов полдень выгуливающие привезенные на курорт шубы с уморительно высокомерным, «как у поп-звезд», выражением лица и утиными губами. Каблуки, силикон, нарощенные пластмассовые ресницы и ногти-стилеты здесь на пике популярности, прямо как певица Аллегрова, чье лицо украшает каждый столб».

Мне стало страшно, но семейный долг превыше всего. Меня успокаивали люди, немного знакомые с Сочи по работе: все не так плохо, кое-что подновили и не все попортили, и, во всяком случае, там сейчас, в конце февраля, есть солнце и бывает плюс 15, что после зимы неплохо для бледнолицей петербурженки. К тому же жить предстояло не в центре Сочи, а на загадочной Мамайке, где теоретически должно быть меньше дам в шубах и на шпильках и где была когда-то древняя крепость Мамай-Кале.

Скажу сразу: шубы, каблуки и певица Аллегрова были замечены за все десять дней в минимальных дозах, хотя в центр так или иначе выезжала почти каждый день. Люди ходят, как везде – в куртках, джинсах, кроссовках, кедах и ботинках. Да и не особо попрыгаешь на каблуках вверх-вниз по многочисленным ступенькам или по галечному пляжу, особенно если с детскими колясками, коих в изобилии. Эмоциональные станичники тоже обнаружены не были, если не считать людей в казачьей форме, вместе с полицейскими кучкующихся на охране входа в аэропорт в Адлере. Аэропорт, к слову, хороший. Как мне рассказали, раньше он напоминал то ли сарай, то ли большой ларек с  шавермой. Сейчас он большой и вполне современный.

Из аэропорта и назад очень удобное транспортное сообщение. Допоздна ходит 105-й автобус – через Хосту, Мацесту, железнодорожный вокзал до ТЦ «Моремолл», откуда можно пересесть на другие автобусы и маршрутки, которые тоже ходят часто. Все сочинцы, с которыми я говорила, свой транспорт хвалят. Я тоже похвалю. Правда, бывают и оригинальные поездки. Садилась поздно вечером в тот же 105-й: «Мне до «Моремолла». Услышала от водителя: «А что ты там забыла?» Впрочем, его устроил ответ: «Надо». А потом, когда в ночном автобусе остались две пассажирки, внезапно выскочил из кабины и исчез во тьме. Вернулся через пару минут с шавермой, проговорил «извините» и поехал дальше по маршруту.

У меня на Мамайке было кольцо «тридцатки». Беленькие такие маршруточки, 22 рубля проезд. По вечерам к кольцу подъезжала легковушка, на которой было написано «Кофе с собой». Открывался багажник, и водители подходили, покупали кофе в бумажных стаканчиках и пили его за неспешной беседой. А по утрам я заходила в забегаловку, где кофе берут строители.

Утро на Мамайке – это набережная реки Сочи. Адептов здорового образа жизни здесь много – с 7 утра на набережной бегуны. Она упирается в муниципальный пляж. Сначала меня изумила спортплощадка на этом пляже. В бывшем олимпийском городе – такой квадратик с турниками и подобием тренажера из каких-то бросовых материалов. Выяснилось, однако, что это не власти «расщедрились» – это сами жители микрорайона сколотили, сварили, установили физкультурные агрегаты и с огромным удовольствием приходят сюда качать мышцы. А некоторые после тренировки идут плавать в холодной воде – вопреки представлению о том, что южане сами в своем море и летом не купаются. Некоторый культ ЗОЖ, одним словом, налицо.

Кто здесь какой национальности, внешне не особо определишь. Разве что хорошо разбираясь в акцентах. Жгучий брюнет кавказского типа вполне оказывается русским или украинцем, а светловолосая пенсионерка с зеленью, сидящая на набережной, – торговкой из ближней Абхазии. Абхазские лимоны и мандарины, абхазская черемша, кинза, зеленый лук и сельдерей – все это на Мамайке стоило раза в полтора-два дешевле, чем в центре Сочи. Как и жареная очень вкусная рыбка барабулька в столовке на этом муниципальном пляже. Там еще рыбная лавчонка, куда привозят свежую рыбу: некрупную ставридку, иногда ту же барабульку, а буквально перед моим вылетом домой рыбаки привезли уже в разделанном виде ската – плавники и печень. «Паштэт дэлать! В интэрнэте пасмотрыш!» – сказала продавщица, когда я поинтересовалась деликатесом, стоившим 150 рублей за кило. Паштет в самом деле выходит отличный.

Но Мамайка Мамайкой, а как же знаменитые достопримечательности, прославленные курорты, красивая жизнь, в советские годы для трудных подростков, а также взрослых уголовников и гопоты бывшая хрустальной мечтой и мерилом жизненного успеха? Стоят курорты, одни живые, другие не очень. Бывает, что санаторий отдельно, а пляж отдельно – закрытый, вход только по пропускам. Появилось множество маленьких гостевых домиков и большие отели. И очень много долгостроя и недостроя. Это я чисто по визуальным впечатлениям, в тему глубоко не вникала – основным пунктом моей поездки было обихаживание и оздоровление двух маленьких людей четырех и полутора лет. Все зависело от их режима, так что очень туристской поездку было не назвать – ни экскурсий на олимпийские объекты, ни водных прогулок на катере, ни всего того, что предлагалось на афишных тумбах – от пещер и водопадов до той же Абхазии.

А так мы ходили в дендрарий – всего один раз, потому что с коляской там не оценить всей красоты: ступеньки многих подъемов и спусков не предназначены ни для детской, ни для инвалидной коляски. Иногда думалось: ну хоть бы деревянные настилы устроили, если уж не пандусы. Поэтому мы предпочитали парк «Ривьера» с аттракционами.

Зато как автомобилист оценила новые тоннели и развязки. Таксисты рассказывали о том, что было раньше, и о том, что за четыре года новые дороги еще не пришлось латать: «Умэют, кагда захатят! Какые-то дэнги не своровали, а для людэй палезна!» Здесь в фаворе белые машины. Как правило, намытые до блеска. Сколько раз видела: останавливается такая машинка, выходит водитель с тряпочкой и вытирает с поверхности авто пылинку, которую можно заметить разве что под микроскопом.

Но центр центром, парк «Ривьера» «Ривьерой», а Сочи вспоминается мне прежде всего Мамайкой. Галечный пляж, дети бросают в воду камушки, солнце уже пригревает, а мимоза уже отцвела раньше срока, не дождавшись 8 Марта. Водители и строители пьют кофе и обсуждают спортивные телепередачи, на новом гостевом доме висит мемориальная табличка про крепость Мамай-Кале, идут вверх-вниз извилистые южные улочки, состоящие из жмущихся друг к другу строений, вьющейся растительности и непонятного назначения конструкций.