И снова здравствуйте

Обезьяна рядом с балконом номера.

Жить как в зоопарке (в самом прямом смысле слова) – это про Шри-Ланку. Утром ты просыпаешься, открываешь шторы, а за ними, прямо перед твоим носом, сидит обезьяна и помахивает длинным хвостом. «Здравствуйте», – вроде она даже подмигивает и продолжает нагло есть зеленый банан. Покрутившись и так и эдак на тонкой ветке, пурпуролицый лангур (темненькая обезьянка в светлых «штанишках») прыгает на другое, стоящее в отдалении дерево, отчего-то опасно шатается, норовя стряхнуть пару кокосов на головы проходящих под ним людей. Стоящая возле балкона пальма теперь становится пристанищем для пальмовой белки, которую русские упорно называют бурундуком, радостно вереща, замечая прыткого зверька на дереве и пытаясь его фотографировать. Местные на это смотрят снисходительно: что им «бурундуки» и лангуры, когда надо успеть впарить туристам массу ненужного барахла, включая платьица, кофточки, штанишки, покрывала, шарфики, кокосы и слоников всех размеров. «Здравствуйте, массаж ступней? Спины? Всего тела? Аюрведический? Массаж головы? Поливание маслом? Здравствуйте, какие обезьяны, помилуйте, тут не до окружающей природы».

В небе, аки те орлы, парят летучие собаки или лисицы – название варьируется. Они гораздо больше летучих мышей, хотя суть от этого меняется мало: собаколисы машут перепончатыми крыльями, повисают гроздьями на деревьях мордой вниз, заворачиваясь крыльями, как плащом факир. Кроме того, в небе иногда пролетает павлин. Он похож на дракона, вырвавшегося из сказки в реальность. Павлин садится на черепичную крышу с грохотом, сравнимым с посадкой самолета. Местные жалуются, что частенько птица наносит ущерб хозяйству, проламывая куски черепицы, отчего во время дождя начинает течь потолок. А что делать? Здравствуйте, птица павлин. Впрочем, обезьяны тоже любят со всего размаху шарахнуться с пальмы на крышу, так что павлину не приходится прилагать усилия в одиночку. Обычные животные, типа кошек и собак, здесь непопулярны. Коты встречаются крайне редко, а тощие собаки бродят по улицам, пытаясь клянчить еду возле столиков кафе.

Отдельный момент, заслуживающий упоминания, – транспорт и манера езды на ланкийских дорогах. Знаменитые тук-туки юрко шныряют между машинами и автобусами, норовя вписаться в самые узкие пространства, выныривая неожиданно со всех сторон. Машины пытаются не отставать, бесконечно гудят (обгоняя, тут принято бибикать окружающим), выезжая на встречку, так как дороги в основном однополосные и другим способом практически никогда обогнать нельзя. Все идут на таран, в последний момент уходя обратно на свою полосу. Автобусы мчатся с открытыми дверями и окнами. Возле передней двери смело висит на поручне специальный человек, который берет плату за проезд и помогает страждущим выйти на нужной остановке. Автобусы можно ловить, как такси, подняв руку, и они останавливаются где угодно, вне зависимости от остановки. Летит общественный транспорт на ужасающей скорости, сигналя и рыча. На совсем узких дорогах встречные машины прижимаются к обочине, пропуская грозного монстра.

Вся работа на бумажной фабрике ручная. Фото автора

На железных дорогах, которые несколькими лучами расходятся от столицы, ходят поезда, сделанные, кажется, еще при англичанах. Двери и окна открыты, и ты можешь высунуться наружу, подставив лицо ветру и пытаясь делать селфи с угрозой вывалиться из вагона. Двери не закрываются в принципе, и местное население порой выскакивает на ходу рядом с родной деревней, когда поезд замедляет ход, но еще не добирается до станции. «Здравствуйте, мы уже приехали, а что нет перрона, так это не страшно». По вагонам разносят яблоки, которые продавец ловко режет ножом, а потом сваливает в пакет, заливает соусом, напоминающим кетчуп, и встряхивает. Не мытые? Одним ножиком резанные? С кетчупом? Здравствуйте, у нас так принято, и не мешайте есть. Ананасы чистят, режут на дольки тесаком, которым только лес рубить, и предлагают посолить. В поезде также носят слипшиеся орешки в пакетиках, надувные шарики, свистелки, песни поют, подаяние просят – в общем, все как у людей.

В тех же поездах, автобусах и тук-туках ездит много красиво одетых женщин. Они умудряются носить сари так, будто это обычное, повседневное платье, а не мудрено замотанный кусок яркой материи. В Банке Цейлона все сотрудницы в сари самых разных расцветок, а сотрудницы аэропорта – в одинаковых. Такая униформа, дресс-код, очень украшает офисы и улицы. Детишки в школах тоже в форме. Девочки носят белые платьица, мальчики помладше – белые рубашки и шорты, постарше – белые рубашки и брюки. Отличаются от школы к школе только галстучки. В одной мы увидели точную копию пионеров: на детишках были повязаны красные «пионерские» галстуки. Белый цвет, наверное, вынуждает мам стирать форму чуть не ежедневно. Ребята в ней и спортом занимаются, и играют на улице во время переменок. Гвалт стоит, как на птичьем базаре. На уроках (по крайней мере в младших классах) тоже шумно. Но это не баловство, просто, судя по всему, от детей не требуют звенящей тишины, и они имеют возможность общаться, переговариваться, могут не сидеть, а стоять возле парты. Многих детишек после занятий домой ведут мамы в сари. А некоторые катаются на поезде, повиснув в дверном проеме, галстучек развевается на ветру, на лице блуждает счастливая улыбка.

Свадьбы на Шри-Ланке справляют на широкую ногу. Протестантская церковь заполнена все теми же женщинами в сари, которые, преклонив колени, читают вслед за священником молитвы. Жених и невеста в нарядах одинакового цвета привлекают всеобщее внимание. Недаром повсюду салоны, рекламирующие свадебные прически и платья. Свадьбы представляют собой жгучую смесь местных обычаев и привнесенных из Европы традиций. Смешение религий для ланкийца – нормальное дело, ничего страшного и предосудительного.

В обед служащий идет в столовую, где ест рис с карри, а туда еще и щедро добавляют креветки, курицу, мясо. В такой столовке практически все блюда острые – это не кафе, где полно туристов, это аутентичное место для местных. Они едят рис руками, ловко собирая по тарелке кусочки мяса, мешая их пальцами и оправляя в рот. Так принято, но если не привык есть руками, ковыряй ложкой. Ножи и вилки тут не в ходу. Зато запивать можно свежевыжатым соком из тропических фруктов. «Здравствуйте, у нас это совсем недорого, почти как вода».

На Шри-Ланке полно маленьких фабрик по производству чая и специй. Сплошное ручное производство, техники минимум. Ланкийцы работают, улыбаясь, словно им не в тягость засыпать мешки с чайными листьями в старинную машину, которая их трясет, натужно кряхтя. Потом листочки надо перебрать, снова засунуть в машину, снова перебрать, собрать, перетащить и так далее и тому подобное. В итоге чай попадает в магазин. На самой фабрике туристы бодро дегустируют около двадцати сортов чая, пытаясь отмечать галочкой в списке понравившийся сорт. Специи положено сначала активно нюхать в саду, слушая быструю речь экскурсовода, который сует тебе под нос листики и плоды, тарабаня про сверхполезные свойства данного вида. Такое впечатление, что местные считают туристов слегка умственно отсталыми особями. А может, и сильно отсталыми – это как уж с кем повезет. И снова здравствуйте!

Отдельного упоминания стоит слоник на унитазе. Крохотная фабрика делает из его «отходов производства» бумагу. Вся работа hand made – от переработки слоновьего туалета до рисунков и аппликаций на многочисленных блокнотах и открытках. «Здравствуйте, мы данную продукцию только экспортируем. На Шри-Ланке она не продается». Кто б сомневался! Местные лучше купят книг и учебников в ближайшем книжном по нормальной цене, а блокнотики из слониковой какашки пусть покупают иностранцы. Кстати, да, книжки на Шри-Ланке чудесные. Огромный выбор книг, среди которых хочется потеряться, как в джунглях, где снуют обезьянки, летают павлины и зависают вниз головой лисобаки. Нарядиться в сари и потеряться, сев в вагон с никогда не закрывающимися дверями и соленым ананасом в руках.

– Россия! Путин! – даже прощаясь, они будут вам улыбаться во весь рот, выражая искреннюю надежду на новую встречу. И разве можно сюда не приехать вновь?