Рай для хиппи

Живопись Бали похожа на европейский реализм, импрессионизм, постимпрессионизм. Фото автора

На небольшом острове Нуса-Пенида близ Бали есть храм автомобилей. Там посреди прекрасной, изысканной индуистской архитектуры стоят ярко раскрашенные фигуры машин. Верующие поклоняются им как великим благам цивилизации, чуть ли не диковинкам европейцев. Европейцы приплывают туда, чтобы посмотреть на этот храм машин – диковинку азиатов...

Метрах в 50 от пляжа нашего отеля, прямо на дне Индийского океана, стоит выброшенная кем-то старая кровать. Я нашел ее случайно, плавая с маской и трубкой. От нее осталась лишь металлическая основа. И вот она покрылась разноцветными кораллами, в которых плавают пестрые тропические рыбки. Так уродство и рухлядь сами собой превращаются в красоту и гармонию на этом острове чудес.

В другой раз я увидел в воде алую морскую звезду, уцелевшую в пяти метрах от оживленного пляжа потому, что она спряталась в морского ежа. Не так ли и красоте приходится порой отращивать шипы, чтобы выжить?..

Первое, что бросается в глаза в жителях острова Бали, – это их спокойствие и доброжелательность. Даже в компаниях подростков нет агрессии и изгоев, которых все гнобят, как принято во множестве других стран.

И вдруг посреди всего этого миролюбия ты видишь ресторан Swastika... И думаешь: а как же пресловутая статья 282 – экстремизм?.. Где ОМОН?.. А потом вспоминаешь: они индуисты. Они действительно имеют в виду древнеиндийский знак благополучия и плодородия.

Второе, что удивляет, – это вездесущие корзинки цветов. Любой магазин, банк, отель, даже самая маленькая захудалая лавчонка по нескольку раз в день выставляет прямо на землю у входа красивые наборы цветов. Я долго не мог понять, что это такое, и в конце концов прямо спросил об этом у работницы супермаркета.

– Это для богов, – ответила она.

– На практике это достанется птицам, – возразил я. – Особенно если добавить туда плодов.

– Мы не возражаем, – улыбнулась она.

Все мы знаем, что истинные буддисты стараются не убивать живых существ. Говорят, что буддийские монахи ходят с метелкой, мягко убирая со своего пути насекомых, чтобы случайно не раздавить их. Мне казалось это каким-то преувеличением и карикатурой. На Бали живут индуисты, но это две родственные веры. Буддизм вырос из индуизма, как христианство – из иудаизма. Так вот, работники магазинов на Бали тоже стараются не убивать насекомых. Они тоже деликатно выметают их на улицу метелкой.

Конечно, не все люди на острове уж так идеальны. Если менять доллары на индонезийские рупии в неофициальном обменнике, вас постараются обсчитать, пользуясь тем, что для нового человека эти купюры непривычны. Нас, правда, пытались обсчитать по мелочи, но мы проявили бдительность и пресекли даже это. Работник отеля сказал нам, что лучше пользоваться официальными обменными пунктами и банками. Там действительно все было очень мило, вежливо и цивилизованно.

Богатый это остров или бедный? В среднем по Индонезии душевой ВВП вдвое ниже, чем в России. Данных конкретно по Бали у меня нет. С одной стороны, там полно отелей, в том числе хороших (в приличном районе Санур, где мы и жили) и даже роскошных (в районе Нуса-Дуа – загончике для долларовых миллионеров). С другой стороны, сами балийцы живут, гуляют и ездят очень скученно. Хотя место на острове как будто есть. Плотность населения ниже, чем в Москве в пределах МКАД, раз в 20. Но похоже, что эта скученность их не смущает: привыкли. Как и другие народы Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии.

Разговор о политике с местными таксистами – любимое занятие отечественных журналистов. Не мог и я пройти мимо этой классики жанра. В долгом пути в город Амед – коралловый рай на Тихом океане – я спросил таксиста:

– Бали – единственный индуистский остров в огромной мусульманской стране. Чувствуете ли вы какое-то давление со стороны мусульман?

– В целом нет. Традиционные индонезийские мусульмане умеренны, – ответил он. – Опасны только новообращенные.

И действительно – не прошло и недели с нашего вылета обратно в Москву, как в Индонезии за два дня прогремело пять взрывов: исламисты атаковали храмы христиан. Правда, было это на другом острове – Ява.

Если вы надеетесь найти на Бали дешевые питье и еду, «поскольку там дешевая рабочая сила», – лучше не надейтесь. Нрав жителей, климат, природа, пожалуй, похожи на Таиланд, но не цены. У меня сложилось впечатление, что цены там выставляют не по принципу «несколько выше себестоимости», а по принципу «сколько за это готовы заплатить те, кто сюда приезжает». А приезжает туда множество зажиточных азиатов, австралийцев, западноевропейцев. Стоит ли удивляться, что порядок цен на острове, как в Москве?..

Если отъехать от своего хорошего и красивого отеля подальше в сторону, можно увидеть много интересного. Например, как два работника другого отеля принимали душ в задней части гостиничного сада. Причем один из них был полностью обнажен – да-да, прямо без трусов. С дороги, по которой я ехал на велосипеде, его было отлично видно – и мне, и сотням других людей. Никто не обращал внимания. Что же, «это норма», как сказала бы незабвенная и неувядаемая Елена Малышева?..

Местных мастеров хлебом не корми – дай вырезать какие-нибудь фигурки из дерева. Ими доверху забиты магазины сувениров. Скульптур продается тоже куча. Местная живопись довольно любопытна и похожа на европейский реализм, импрессионизм, постимпрессионизм. Некоторые картины напоминают гаитянский период Поля Гогена.

До поездки в Индонезию я был уверен, что левостороннее движение только в Британии и Японии. Этакая парочка стран-«отщепенцев» – ничтожный процент от «правильного» населения Земли. Примерно как «чудиков»-левшей в нашем мире правшей. Но там я увидел, что и на Бали ездят слева. «Да что же это такое?» – подумал я в ужасе... и посмотрел карту мира по принципу стороны движения. Оказалось, что по левой стороне ездит треть населения Земли – миллиарды людей.

На Бали съезжаются туристы со всего мира, но сами балийцы почему-то не путешествуют, всю жизнь проводя на своем острове. Западноевропейцы, которых я видел в нашем отеле, показались мне довольно закрытыми, погруженными в себя. Австралийцы были более дружелюбны и расположены к общению. По характеру и манерам они напоминали чем-то американцев. Хотя их английский был ближе к британскому.

Как-то раз, подвыпив, австралийцы залезли в бассейн прямо в футболках, чтобы не обгореть. Они стали откровенно обсуждать со мной национальный характер народов Европы. Немцев они назвали «прямолинейными, но корректными». Французов – «грубыми». Когда я сказал им, что в пяти метрах от них плавает французская семья, они тут же добавили, что «не имеют в виду никого конкретно».

Самое волнующее место Бали – это Кута, точнее, ее гигантский пляж. Днем здесь прыгают в волнах купальщики, скользят по длинной волне прибоя сёрферы. Видел, как один человек лег на спину на дно, где было мелко, положил руки вдоль тела и пафосно закрыл глаза, чтобы «медитировать» и «сливаться с природой». Он корчил из себя просветленного гуру, пока его не накрыло прибоем так, что он вскочил как ошпаренный. Я заржал в голос – и увидел, что другие парни – смуглые, из далеких чужеземных стран – тоже смеются. Мы понимающе переглянулись. Нас объединил этот дикий эпизод в стиле Чарли Чаплина.

По пляжу ходят продавцы мороженого, причем надо еще поторговаться, чтобы сбить цену хотя бы до московской. Есть и продавцы оружия – духовых трубок с дротиками, которые позиционируются там как «сувенир» и «подарок друзьям».

– Кураре, – усмехнулся продавец.

– А, отравленные дротики для тайного устранения врагов? – одобрительно кивнул я. – Полезная вещь в хозяйстве.

– Для птиц, – ответил продавец.

– Нет, тогда не надо, – разочарованно вздохнул я.

Вечером солнце тонет в Индийском океане, озаряя его оранжево-красным сиянием. Люди фотографируют закат – и то, как весь пляж фотографирует закат.

В сумерках кучки хиппи со всего мира жгут ароматические палочки и костры, поют песни, общаются и знакомятся на этом бескрайнем пляже у ревущего океана, под яркими звездами бесконечной Вселенной.

Бали-Москва