Таллин, датский город

Одна из настенных надписей мелом гласит: «Гость с толстым кошельком, конечно, король, но хозяйка кабака всегда права». Фото со страницы Kolmas Draakon в Facebook

…Таллин встречал солнцем и чайками. Давно я не была на родине. Ну, конечно, обстоятельства, материальные возможности и прочие сложности бытия, но основное, подозреваю, – обида. Родина не оценила, не сохранила – напротив, выдавила вон. Как и еще полмиллиона русскоязычных; общественно-политические процессы, мать их. Не дай бог жить в эпоху перемен – именно.

Сколько раз прибывала я на этот перрон… Реже в студенчестве (когда  предпочитала летать,  авиабилет стоил копейки, быстрота перемещения –  чуть больше часа), чаще – возвращаясь с театром с гастролей, где с восторгом в те времена трудилась. «За кулисами чуточку теплей, чем где бы то ни было в мире», и все такое прочее. Говорят, сейчас это трансформировалось, как трансформировалось все вокруг.

 И – да, много-много раз, возвращаясь на электричке из Клоога-Ранд - пляжа километрах в 40 от Таллина: сосны, дюны, шиповник, белый песок и наше мелкое море.

От перрона всего 10 минут ходу (справа по курсу Вышгород, слева  улочки Старого города) – и я уже, аллилуйя «Букингу», в своей гостинице. На ресепшене взялась было объясняться на отнюдь не позабытом эстонском, но вся обслуга оказалась русской. Ты смотри, прямо как в реликтовые советские времена…

Это то, что всегда восхищало меня: оккупанты (наше стойкое обозначение) – русские, и русские же трудятся на фабриках-заводах и в прочих непрестижных местах, а бедные оккупированные аборигены – все больше по министерствам и так называемым теплым местечкам. Ну да, у русских же особый путь, в том числе, видимо, и оккупантский…

Внутри дома постройки середины XIX века – современный  среднестатистический отель, только что жила точно в таком же в Питере. С той разницей, что окна номера выходят в переулок метра в три шириной, а прямо напротив на крепостной стене – старинный фонарь. И очень мало людей за окном. Рабочий день: какое-никакое движение здесь наблюдается лишь утром, когда школьники идут на занятия, и вечером, когда молодежь собирается потусить в центре. Днем по Старому городу ходят только экскурсанты.

Экскурсантом по родному городу пошла и я, узнавая, вспоминая… «Эринии. Они не раздирают тебя, они только стоят на каком-нибудь углу и напоминают тебе: вот тут, наверху, на третьем этаже, ты когда-то жил 23 года назад», – любимый Макс Фриш.

На этой короткой улочке, ведущей на Ратушную площадь, был знаменитый Мюнди-бар с непременной очередью (время ожидания от 40 минут) – первый в Союзе, открытый до двух часов ночи и воспетый Сергеем Довлатовым, жившим в ту пору в Таллине и работавшим в газете «Советская Эстония». Сейчас  на месте Мюнди-бара ресторан с говорящим названием «Turg» рынок)… Вообще в городе отличных баров имелось не счесть: свободное время «с приятством» было принято проводить либо в них, либо в финских банях (где справлялись даже дни рождения и свадьбы). Привлекали бары отнюдь не возможностью пития –  возможностью общения с друзьями в великолепных декорациях: старинные каменные своды, свечи, отличная западная музыка. Ты сидел весь вечер с одним коктейлем (шампанское+ликер «Гавана клуб»), чашкой кофе, блюдечком с орешками – и наслаждался окружающей лепотой. Что правда, то правда: по части формы и эстетики эстонцы кому угодно дадут сто очков вперед. Долгое наследие датчан, шведов, немцев (название эстонской столицы, кстати, образовалось в свое время от daani linn, что по-эстонски означает «датский город»). 

А  вот Ратушная площадь без изменений – разве что перед  бывшим ювелирным  появилась кованая скамейка-такса. В Ратуше мы играли «Милого лжеца» Килти (сценическая версия переписки Бернарда Шоу и Патрик Кэмпбелл), моноспектакль на двух великолепных актеров, Тамару Солодникову и Леонида Шевцова; художественным руководителем постановки, на минуточку, был Андрей Тарковский. Арочный вход справа с медным кольцом: стучишь им по внушительной кованой двери, и тебе через паузу открывают… Помню, надо было очень быстро разгружать машину (историческое место!) с реквизитом и костюмами, пошитыми по всем правилам старинной моды: рубашки с пластронами, туфли с пуговицами, котелки  для него, композиции из шелка и аксессуары для нее (по ходу спектакля было несколько переодеваний)… Играли в том самом Бюргерском зале, в котором странствующие актеры давали представления и в Средневековье. Без декораций и в двух метрах от зрителя – с такими ньюансами, на таком накале проникновенности, что… 

А что это за вход появился в Ратуше слева, вроде раньше его не было? И вывеска «III DRAАKON» – с точно таким же драконом, как два  дракона-водослива, торчащие под ее крышей уж лет 600? Или название означает не «три дракона», а «третий дракон»? Ну-ка зайти  на страницу заведения: «Третий дракон» – старомодный кабак, где вся еда стоит 1–3 евро. За это вдвое больше просится за напитки. Поэтому пусть голодный возьмет с собой хотя бы 1 евро и жаждущий – хотя бы 2, иначе можно и не приходить. Кому не лень самому закуску из бочки с огурцами выловить, тот получит ее бесплатно, за старания».  Прелесть, что такое, ну как тут не зайти! 

Внутри – корявые каменные стены, полумрак, в плошках колеблются огоньки, очень тесно. За импровизированной стойкой хозяйка в средневековой одежде из стоящего на огне здорового медного котла наливает черпаком в глиняные плошки что-то, оказавшееся супом из лося, к которому прилагается пирожок (15 сортов на выбор), но не прилагается ложка. Прямо средневековая таверна! «В те времена ложку носили с собой, у нас все по правилам», – балагурит она, причем балагурит одинаково свободно на трех языках – по мере поступления соответствующих клиентов. «Вон бочка, добудь себе огурчик», – обнаруживаю на указанной бочке березовую палку с длинным гвоздем на конце, а в бочке соленые огурцы. Кому рассказать – самый вкусный соленый огурец в жизни был обнаружен  и оприходован в таллинской Ратуше!

Не без сожаления покинув это славное местечко, выхожу на центральную улицу Виру, которую узнаю и не узнаю. Ряженые в эстонские национальные костюмы русские, что-то рекламирующие и куда-то зазывающие. Ряженые в национальные костюмы ростовые куклы, прикованные цепочками к магазинным входам. Везде реклама товаров и скидок, в витрины напихано предметов по максимуму и только что не утрамбовано.

 Господи, я так всегда гордилась витринами улицы Виру! Каждая была оформлена художественно-неповторимо, во многих стояли потрясающей  красоты икебаны, и каждая казалась даже не картиной – выстроенной театральной декорацией. Рассматривая и любуясь, можно было переходить от одной к другой, и так вдоль всей улицы. Композиции эти время от времени менялись, по сезонам года уж точно. Вот же ирония: в советские времена у улицы Виру было чувство собственного достоинства, она никого не зазывала – она демонстрировала вкус, изысканность, элегантность, какую-то свою философию. Сейчас это обыкновенная торговая улица, каких легион. И – я сожалею о той, советских времен.

Появилось много громадных торговых центров, вплотную подступающих к Старому городу, которые не украшают, а загромождают: Таллин тесный, узкий и ему идет бутиковая система маленьких магазинчиков, а не эти современные монстры. Понятно, что все течет и изменяется и что время не остановить, но почему бы не сохранять старые формы при новом содержании?.. Ведь сохранили же Ратушную аптеку, самую старинную в Европе – открытая в XIII веке, она и сегодня торгует, и отнюдь не сушеными ежами. Население не выросло – как в мои времена в Таллине проживали 400 тысяч, так и сейчас почти столько же (450 тысяч 830 человек, по данным на август месяц), так зачем этот глобализм?..

При том что Эстония – член Евросоюза и ей полагается соответствующая квота, в городе совсем не видно так называемых беженцев. Я спросила знакомую эстонку-политика, как им удается обходить эту квоту. «А мы не обходим, – был ответ. – Мы их принимаем, но не селим компактно в столице и не предоставляем никаких привилегий по сравнению с нашими гражданами – например, они получают точно такое же пособие по безработице. Мы-то принимаем: пожалуйста, живите, работайте. Представь, месяца через два они все как-то рассасываются и куда-то исчезают». 

И это все, что надо знать о европейских беженцах. Дать фору идиотически-толерантным Германии и Англии – вот это да! Поистине кое в чем эстонцы достойны восхищения.  

Таллин–Москва