Вперед на падающей лире

Обычно здесь шла бойкая торговля. Сегодня цены снижены, но покупателей нет. Фото автора

Турецкая валюта обесценилась более чем вдвое за последние три с половиной года. Если в начале 2015 года за доллар давали 2,3 лиры, то к октябрю нынешнего – 6 с небольшим лир. Турецкая экономика в тяжелом состоянии. О чем думают и как планируют жизнь турецкие граждане, столкнувшись с высокой инфляцией и невозможностью расплатиться по кредитам?

Как стать успешным. Турция, далее – везде

«У нас ничего не работает, практически все остановилось, а ведь текстильная промышленность, химия и фармацевтика развивались так активно! Смотри, даже строительство идет вяло», – говорит давний друг Абдулла. Он работает в туризме – два долларовых кредита остались еще со времен прошлого кризиса, когда он впервые не смог расплатиться с банками, завершив сезон, и уже несколько лет платит лишь по процентам. «Телевидение и газеты сообщают, что все прекрасно. А ты посмотри: моя страна почти перестала выпускать бытовую технику, автомобили, – разъясняет он мне. – И это началось не в августе, а гораздо раньше».

В середине августа-2018 турецкая лира обрушилась. Поводом стали санкции США, введенные в начале месяца в ответ на задержание американского гражданина, обвиненного Анкарой в причастности к подготовке госпереворота в Турции. Далее меры усугубились: Вашингтон повысил пошлины на ввоз турецкой стали и алюминия. И лире стало еще хуже. Американские санкции, не причина турецких проблем, а лишь импульс к их запуску. В последние годы экономика испытывает серьезные трудности.

В марте Абдулла взял кредит под 16% годовых. Теперь, в октябре, ставка повышена до 26%. Совсем недавно невысокие проценты и неплохая перспектива заработать в летний сезон позволяли ему, как и подавляющему числу здешних предпринимателей, спокойно пользоваться этим финансовым инструментом. Теперь необходимость выплатить банку 15 тыс. долл. вместо взятых 10 тыс. ввергает в печальные размышления. Похоже, волна инфляции накрыла не только частный сектор, но и государственный, казавшийся ранее незыблемой цитаделью благополучия.

– Представь, мой брат Олджай работает в министерстве, не последний государственный чиновник, зарплата у него – ого-го! Если в прошлом году он получал 2 тыс. долл. в в месяц, естественно, в лирах, то в этом зарплата эквивалентна 1 тыс.

Абдулла поясняет: сегодня успешен лишь тот, кто близок к партии власти. Это единственный путь к беспечной жизни, уверяет он. А еще вчера мерилом ценностей было образование.

Механика рынка

– Мадам, мадам, всего за 7 лир! Всего за 7 лир чудесный свежий донер! – зазывает меня в самом центре Стамбула в двух шагах от Крытого базара турок средних лет. На бейджике – «Мехмет». Свежий донер – это полбатона, разрезанного вдоль и щедро напичканного горячей шаурмой с овощами. Донер за 7 лир, кофе – за 2. Итого 9 лир. Это 126 руб. – нормально.

– Мехмет, почему так дешево? Для кафе на бойком месте это странно.

– Абла (abla – старшая сестра), здесь дорогие McDonald’s и Burger King, а я людей кормлю…

Вдыхаю аромат кофе. За столиком слева – турецкая мамаша с тремя дочками-школьницами. Старшая увлеклась донером, ее сестренки налегли на мороженое. За столом справа уселась семейка из Африки. От мала до велика с яркими украшениями, оттеняющими смуглую кожу, в красочных одеждах. Жуют, как и я, донер за 7 лир. Запивают колой. Здесь дешево, вкусно и все уместно: по дороге с Крытого базара в порт. Отсюда, из кафешки Мехмета, не видно Босфора, но четко просматривается работа механизмов рынка. Капиталистического рынка с большим стажем и очевидными правилами игры.

Экономия по-турецки

Во время каникул студенты подрабатывают в отелях. Фото автора

Отели Анталии не пустуют. Если 10 лет назад основными гостями здесь были русские, то теперь их 20–30%, остальные – турки. Как же так? Кризис, санкции, инфляция – а турецкие граждане семьями спокойно отдыхают, ни в чем себе не отказывая? На партийных функционеров вовсе не похожи. Обычные люди, такие же, как и я. «Это владельцы малого бизнеса из северных и центральных районов страны, предприниматели-торговцы, – объясняет мне Кемаль. Он давно работает в отелях на Турецкой Ривьере и знает все наверняка. – Им несложно раз в год платить по 20 долл. в сутки за «все включено», тем более дети отдыхают бесплатно. Турки пользуются всей бесплатной инфраструктурой отеля, но ничего не покупают и ни куруша (мелкая турецкая монета) не тратят на развлечения. Кстати, из-за этого их не очень жалуем. Мы любим русских: они живут на широкую ногу. Хотя в последние три года и гости из России стали экономить: максимум, что от них можно ждать, – это заказ кальяна главой семейства или 18-летними девчонками. Ну, платный безлимит подключают, в бильярд сыграть могут. А машины в аренду брать перестали…» Золотой и кожаный шопинг тоже больше не популярны.

Ценники на базаре поражают мое московское воображение: дышащие солнцем персики – 4 лиры (56 руб. кило), прозрачный ароматный виноград – 7 лир (98 руб.). Малолюдно. Ловлю себя на мысли: мне стыдно торговаться с этими усталыми людьми, если цена выставлена в лирах. Возвращаюсь домой с кошелками, полными фруктов, брынзы и маслин. Не могу отказаться от восхитительного турецкого батона – вот уже лет 10 покупаю хлеб здесь. За 1 лиру. Муж пытается умерить мой восторг: «Пять лет назад турецкий белый батон стоил 1 лиру, как и сейчас. Но тогда он был 250-граммовым, а сегодня весит всего 160».

«Двигаться вперед»

Племяннику Али 22 года, он учится в университете на Северном Кипре. Особых пристрастий к наукам не питал, поэтому всей семьей решили: «Стань юристом!» Почему-то он не терзается вопросами, где и как будет работать. Летом подрабатывает в отеле – помогает дядюшке. Таких здесь много: на каникулах почти за гроши подсобить родне – святое дело. Племяннику Эркану 23, бакалавр, юрист. Из отчаянного футболиста и фотографа длинноногих блондинок в одночасье превратился в серьезного и сдержанного мужчину, потеряв отца. Помогает матери справиться с горем и вырастить сестренку. Он трудится сутками в юридической конторе, осваивая адвокатское дело.

– Что дальше, Эркан?

– Магистратура. В этом году. Надо учиться, вникать, иначе грош мне цена. Нужно двигаться вперед.

Привыкшая к разговорам российских тинейджеров на темы «как заработать», «где учиться, чтобы не оказаться на улице», «как найти оплачиваемую стажировку», жду того же от подрастающей родни и здесь. Но тщетно. Почему?

– Рассуждение о перспективах неизбежно ведет к размышлениям о своих правах. А это могут поставить в вину, у нас ведь нет демократии, – пояснил старый друг Аскер. – Если ты не сторонник системы, то можешь запросто оказаться за решеткой. – И, глядя на мою ошарашенную физиономию, добавляет: – Это Турция, детка!

О будущем детей думают, как и у нас, родители. Айше училась в деревне, потом – в городской школе, сдавала единый госэкзамен. Ее баллов хватило только на Университет Северного Кипра. Учеба почти бесплатная.

– Когда мы с женой размышляли, как оплатить дорогу, проживание дочери, ее довольно скромные карманные расходы, то решили, что эти деньги все равно сгорят из-за колебания курса лиры, – признается мой старый друг Бюлент, отец семейства, где кроме Айше еще двое маленьких. – Она хочет стать учителем английского языка, и Американский университет – самый лучший вариант для освоения предмета. Девочка должна выучиться как следует. Это ее будущее. Нужно двигаться вперед.

Анталья–Москва