Банный день с медведем

Люди издавна приспосабливали медведей к своим нуждам. Франц Рисс. Скоморохи в деревне. 1857

Сколько интересных историй можно услышать во время дружеского застолья выпускников Геологического факультета МГУ! Не вспомню сейчас, на каком по счету тосте на очередных наших посиделках прозвучала фраза: «Геолог никогда не скажет: «Еду в экспедицию», он скажет «Еду в поле». После чего, конечно же, была рассказана очередная невероятная история.

События эти произошли в Смоленской области в далеких 60-х годах прошлого века. Мы занимались там съемкой на местности для составления военных крупномасштабных топографических карт, экспедиция наша расположилась в одном из поселков. Экспедиция – в смысле руководство: начальство, бухгалтерия, отдел кадров и прочая «штабная сволочь». Геологи, как обычно, были рассыпаны по окрестностям партиями – и примерно раз в две недели собирались для обработки добытых материалов в камералке, то есть в штабе экспедиции. 

В те времена в местных магазинах «Сельпо» на полках было шаром покати. Но кое-что там все-таки можно было купить. Систематически завозимые дешевый крепленый портвейн розовый, портвейн «Три семерки, «Солнцедар» или в крайнем случае «Плодово-ягодное». А вот с остальными продуктами действительно была проблема! Сельскохозяйственная политика партии и правительства довела дела до такого состояния, что на селе не осталось коз, коров и свиней в частном владении. Да и колхозы (в результате реализации хрущевского лозунга «Догнать и перегнать Америку по производству мяса!») остались практически без молочных буренок – всех пустили под нож.

И смоленские крестьяне научились добывать мясо сами. Они охотились на медведей, которые в те времена еще обитали в смоленских лесах. Удачей считалось убить именно медведицу, и чтобы та была непременно с медвежатами. Медведицу съедали сразу, а медвежат оставляли, откармливали и по мере необходимости забивали зимой. 

Помню одного такого медвежонка-девочку, звали ее Машка, игривая такая. Мужики забавлялись тем, что боролись с ней, бороться она привыкла и требовала этого, как хлеба насущного. Ну, пока она была маленькой, всем было весело. Когда подросла, бороться с ней стало неинтересно – побеждает. А поскольку желающих вступить с ней в схватку добровольно не находилось, то принялась она выслеживать местных мужиков – и ну их мять.  Правда, делала это по-доброму, не рвала, не кусала, просто боролась и побеждала, как с детства привыкла. Бывало, идет Машка по улице, завидит мужика или целую компанию – и семенит к ним, этакая добродушная вся из себя косолапая тварь. А приблизившись, встает на задние лапы – и шасть к самому ближнему, да как обнимет! Ох и крепки же были ее объятия… Раз, два – и мужик уже на лопатках. Кому из представителей мужского рода такое понравится? 

Машка продолжала расти, силы ее – крепчать, а игривости в ней не убавлялось. Народ стал подумывать о том, как бы пресечь эти борцовские Машкины поползновения. И, казалось, решили проблему тем, что посадили Машку на цепь.

Удачей считалось убить именно медведицу, и чтобы та была непременно с медвежатами. Фото Pixabay

Машка сначала металась в панике из стороны в сторону, вставала на дыбы. Затем, не выдержав издевательства над своим тонким музыкальным слухом, сорвалась с цепи и помчалась куда глаза глядят. А мальчишки не унимались и продолжали ее преследовать, и численный перевес был на их стороне. Бедная медведица, оказавшись опять в звенящем окружении, потеряла ориентацию и заметалась по поселку. Люди, услышав непонятные громкие звуки, повыскакивали из изб на улицу. К реву медведицы, звону кастрюль и человеческим крикам добавился неистовый лай собак. Плюс к тому толпа пьяных мужиков, разгоряченных розовым портвейном, со рвением поддержала забаву мальчишек. Окончательно обезумевшая медведица предприняла последнюю отчаянную попытку спасения и залетела в дом на окраине поселка.  

Это была общественная баня. Пятница, мужской день.

Машка влетела в банный зал – увидевшие ее перепугались не на шутку и в чем мать родила повыскакивали вон из бани. Уже все население поселка, привлеченное страшным гвалтом, собралось на улице. Завидев бегущих голых мужиков, выпучивших от страха глаза, толпа принялась улюлюкать и глумиться над бедолагами. Тем временем медведица в панике кружила по бане, наводя дикий ужас на тех, кто не смог выбраться наружу.

Начальник геологической партии в этот момент находился в парилке. Будучи с похмелья, прилег на нижнюю полку и слегка вздремнул. Те из немногих, кто не запаниковал, решили не выскакивать голышом на улицу, а действовать по принципу «лучше смерть, чем бесчестье». Они помнили, что Машка – сильный борец и в одиночку или даже вдвоем с ней не совладать. И тогда – смоленские мужики народ ушлый – они взялись за шайки (тазики) и принялись стучать! Чем перепугали медведицу по новой. И загнали ее в парилку, так как думали, что там никого нет. Захлопнули дверь и для полной уверенности подперли скамейкой.

Представьте себе состояние мирно посапывающего на нижней полке начальника партии. Открывает он глаза – а перед ним, мать честная, морда обезумевшей медведицы, клыки величиной с палец, пена и слюна из пасти летят ему прямо в лицо! Перепугался он не на шутку, вскочил и ну в дверь ломиться, а дверь заперта! Как он выбрался наружу – о том никто не знает. Говорят, что без колдовства там не обошлось.

В центре поселка события развивались своим чередом. В помещении камералки находились только женщины, которые обрабатывали полученную тяжким двухнедельным трудом информацию. Ни с того ни с сего удар в дверь, она резко распахивается… Влетает голый начальник экспедиции и встает как вкопанный посреди комнаты. Немая сцена… Для справки: начальник тот был красавец-мужчина, высокого роста голубоглазый блондин, косая сажень в плечах, женщинам нравился, и где-то в глубине души каждая или почти каждая хотела бы взглянуть на него в голом виде, ну хотя бы краешком глаза. Но не при таких же обстоятельствах! 

Еще одна немаловажная деталь. Ни одна из тех женщин, кто в тот момент находился в камералке, впоследствии так и не смогла вспомнить, как голый начальник экспедиции исчез из комнаты. Они до сих пор считают, что он, подобно иллюзионисту, растворился в воздухе. 

После этого неделю все население поселка обсуждало события прошедшей пятницы. Бабы подначивали мужиков, припоминая, как те голыми метались по всему поселку. А мужики парировали: «Эх, жалость-то какая, что не в субботу случилось, в женский банный день!» А кто-то, у кого воображение побогаче, добавлял: «Представляешь, вот стоим мы, портвешком без закуси давимся, а мимо нас по улице голые бабы с криком бегут! Красотища!» 

Бедная же Машка пала жертвой людской подлости и произвола: погибла в той самой злополучной бане от огнестрельного оружия...