Штрихи к коду Индии

На пляжах Гоа сегодня много отдыхающих из самой Индии. Фото Pixabay

Индия – страна, которая две с лишним тысячи лет поставляет европейцам пряности, экзотику, мифы и сказки. И сегодня верный хлеб журналиста – диковинные индийские сочетания: ядерное оружие, передовые IT-технологии и касты – ровесницы Ветхого Завета. Вот и мне в аэропорту Гоа явилась картина: «Боинг», выгрузивший пассажиров, уводят на стоянку два слона, на яркой упряжи и шапках босых погонщиков – эмблема аэропорта Даболим… Минуту спустя сообразил: сей «контраст старой и новой Индии» пригрезился мне – продолжением видных ранее телерепортажей, путевых очерков, глянцево-журнальных «удачных кадров», построенных именно на таких сочетаниях...

Зайдя от Аравийского моря, мы приземлились, покинули салон, и вполне современные тягачи потянули «Боинг» на технический осмотр, а я отправился на таможенный – к офицерам вовсе не босоногим, наоборот, весьма щеголевато и современно обмундированным: черные лаковые ботинки, брюки-рубашки песочного цвета. Даболим умудряется совмещать функции аэропорта крупного центра мирового туризма и базы ВВС Индии, лайнеры делят время и взлетные полосы с истребителями.

Выложив на стойку паспорт, готовясь к ответу на вопрос «цель вашего визита», вспоминал некоторых своих предшественников. Александр Македонский, первый европеец в Индии, «цель: завоевание мира» не достигнута. Афанасий Никитин, первый европеец новой эры, «цель: бизнес» провалена, но ограбленному в Трабзоне сохранили записки, сделавшие «русского купца и писателя» (Википедия) автором первого отечественного «травелога». Васко да Гама, «цель: бизнес» – полный успех, хоть и не без помощи пушек.

Моя «цель: написание рассказа о новой Индии» показалась офицеру, может, и нелепой, но вполне безобидной, удар штемпеля, и вскоре я вышел на стоянку такси.

Гоа, конечно, весьма нетипичный штат Индии, на его примере раскрыть какие-то черты «новой Индии» сложно. Но и приятно: курорт, всеиндийская (и всемирная) здравница. Даже официальные путеводители, не стесняясь, признают: «Гоа открыли миру в 1960 году – хиппи». Что за этим стояло (свободный секс, наркотики...) понятно и сменившим хиппи – яппи, и консерваторам всех стран. Однако новой репутации Гоа это не вредит.

Даболим стоит ровно посередине штата, встретивший меня писатель, переводчик Александр настоял на варианте Северного Гоа. Там 26 января на День республики открыли крупнейший мост через реку Мандови. Движение по нему откроют сегодня, мы имеем шансы быть в первой сотне, тысяче счастливчиков, сберегших время и бензин. Плюс получающих роскошные виды: с высоты нового гиганта видны зашедшие в устье Мандови красавцы лайнеры. Это плавучие казино: индийцы весьма азартны, но и законопослушны. На территории страны рулетка, покер запрещены... Ласвегасовскому примитиву не место на земле родины шахмат!

На северных пляжах Бага, Калангут, Кандолим сегодня много отдыхающих из собственно Индии. Даже в легком ворчании гоанцев, что теперь большинство купающихся одеты, можно углядеть черту искомой новой Индии. Раньше подавляющее число – туристы из Европы, США, ныне – рост индийской экономики виден не в абстрактных процентах ВВП, а в плещущихся на волнах Аравийского моря мужчинах в рубахах, бриджах, женщинах в платьях до колен и штанишках. И при этом – не мусульмане, «правоверные индуисты». Главное в этом дресс-коде не религия, а мера глубокой патриархальности, сухопутной континентальности индийцев, только недавно открывших вообще вариант отдыха на море.

Плюс индуисты – язычники, они почитали огонь, вода для них – опасная, «загробная» стихия. Интересно: река Ганга хоть и священная, но с явными функциями Стикса, только в Ганге покойники отправляются вдоль, а по Стиксу – поперек. Море же – вообще межзвездное пространство. Так что Россия, поставляющая корабли и подлодки, и наш новый знакомец Ласси, IT-инженер из Дели, вывезший семью на море всего лишь второй раз – всё творцы нового индийского менталитета.

Многие подтвердят: индийцы – самый дружелюбный народ мира. Тут кроме фактора ахимсы (ненасилие) – та же патриархальность. Здороваются, улыбаются – абсолютно все (бездну разницы с известной американской улыбкой не возьмусь и описать).

Уличный трафик? Это как если московские улицы заузить в 4 раза и добавить миллион скутеров. Пассажирки часто едут не верхом, а, как выражались наши крестьяне, «на бочку», водители прижимают плечом мобильники. Меж папой и мамой втискивают ребенка. Однажды видел на подножной площадке скутера спокойно лежащую таксу. К разумеющимся коровам добавьте собак, не «священных», но столь же любимых, вальяжно бредущих, валяющихся на проезжей части.

То, что при таком безумии мало дорожных аварий – проявление индийской кроткой уступчивости. И правда: чего «быковать» на дорогах, если вон и настоящие быки медленно, но все ж уступают дорогу… Так ахимса успешно дополняет параграфы индийских ПДД.

На несколько сот бродячих, домашних собак мне довелось заметить только двух кошек. Воплощенная мечта Шарикова? (Слонов он, помнится, тоже уважал.) Нет! Домашние звери питаются от хозяйского стола, а кошки, мы об этом и не задумывались, гораздо более хищные мясоеды. Только собаки продержались под веганским столом хозяев. Отсюда – их кротость.

Демографическая политика Индии – отсутствие политики. Писаных лозунгов нет, потрудись придумать – вышло бы нечто понятное и дореволюционным нашим крестьянам: «А! Бог дал дитя – Бог даст и на дитя!» (произносится с отмашкой руки, как бы обрывающей все мудрствования и расчеты, заведшие нас и Запад известно куда).

Различие «богов, давших» (религий) подчеркивает: важнее некая мета-религия, патриархальность, деревенскость. Доверие Судьбе в нашем пересушенном ментальном гербарии, пришпиленное под наклейкой «Фатализм».

Дети, «беби-бум», источник трудностей, но и больших надежд придают эту веселость, доверчивость.

Индию можно поздравить: победа над курением почти полная, дымящих мужчин раз в двадцать меньше, чем в Москве, женщин не попалось вовсе. Указывают на огромную роль кино: герои не курят – индийцы тоже. Думаю, объяснение неполное. Болливуд в Мумбае, севернее Гоа – конечно, крупнейшая кинофабрика мира. Есть еще и «вуды» поменьше, вместе выдают 2500 фильмов в год! Их влияние велико, но важнее сама аудитория: доверчивая, детская в лучшем смысле слова. Когда-то ж и у нас верили: «В газете написано!» – и фильмы вели за собой...

По берегу пляжа колесят красные джипы спасателей. Дно очень пологое, и в ста метрах – «по шейку», но все ж... Парень в оранжевой униформе привстает, вглядывается, выдает судейскую трель, и... Картина, замечательная своей постоянностью: одетые купальщики послушно шагают к берегу, прочие остаются.

После семи вечера нахождение в волнах нежелательно. Власти, избегая пляжных мартирологов, запускают смешные, в общем, слухи о ночном наплыве медуз и змей. Интересны их «агенты влияния». Пляжи поделены на «шэки» – бунгало-кафешки. Столики, лежаки бесплатные при любом заказе, хоть стакана джуса. Шеф и пять мальчишек, приносящих снедь, двигают зонтики вслед солнцу. Они-то отчасти и ответственны за отсутствие инцидентов, паче – утопленников. Уговаривают, страшат «гадами морскими» в меру своей сухопутной, континентальной фантазии. Почти все из глубинки, как раз из деревень где «Бог дает и на дитя».

Ну, а пока мы слушаем их (и не слушаемся). Около семи вечера судейские трели спасателей: окончание купального дня, и опять одетые идут на берег, бикини-плавки продолжают купаться. 

Даболим–Москва