Александр Шарковский
В СССР структуры контрольно-спасательной службы подчинялись профсоюзам, сейчас альпинистами занимаются подразделения МЧС. Фото с сайта www.mchs.gov.ru
Необъяснимый феномен – кого-то Проведение спасает в совершенно безвыходной ситуации, а кто-то гибнет из-за нелепой случайности. Примеров чему немало, особенно в практике альпинизма. Помнится, в конце одного погожего августовского дня мой товарищ по команде Володя и я сидели в столовой контрольно-спасательного пункта (КСП) Центрального Кавказа и пили чай после удачного восхождения. Насладиться покоем нам в тот вечер не пришлось. Когда в столовую влетел возбужденный заместитель начальника КСП Валерий Клестов – сразу стало ясно, что предстоят «спасы». Его речь была немногословна: «Ребята, я понимаю, что вы только что вернулись с горы, но мне некого больше взять в передовую поисковую группу. Придется идти вам». Минут через 10 мы уже тряслись в уазике. Передовую поисковую группу Клестов возглавил лично, кроме меня и Володи в нее вошли еще два молодых альпиниста.
Машина подбросила нас к альпинистской базе Джантуган, дальше мы двинулись в высокогорную зону пешком, ускоренным шагом. Сначала поднимались по тропе до зоны альпийских лугов, затем преодолели морену (наносные формирования из обломков породы), с нее спустились на Башкаринский ледник, пересекли его и по осыпям направились к началу маршрута Гарфа, это юго-восточный гребень пика Гермогенова, где команда восходителей терпела бедствие. Первую веревку (маршрут у альпинистов измеряется в веревках) по гребню мы лезли уже в полной темноте, используя налобные фонарики. Страховки никакой не было, просто я или Володя поочередно выходили вверх на всю длину веревки (по стандарту того времени – 40 м), делали перила (на альпинистском жаргоне это означает – закрепить в верхней точке веревку, по которой поднимутся остальные члены команды), а за нами по перилам поднимались остальные. Два молодых парня тащили на себе разобранную на две части акью (специальное средство для переноски пострадавшего в горах). Прошли веревок шесть или семь и услышали крики ребят из команды, которую мы искали, – те увидели свет наших фонарей.
Тут выяснилось, что мы поднимались не по тому гребню, на котором они находились, а по соседнему. И между нами – глубокий кулуар, непроходимый в ночных условиях с тем снаряжением, что было с собой. Валера решил, что подняться до вершины, а потом спуститься к пострадавшим по их гребню будет проще, чем лезть через кулуар. Так мы и сделали. Поднялись на вершину и после двухчасового отдыха с рассветом начали спуск. До полки, где находились ребята, мы сделали четыре или пять дюльферов (спуск по веревке на крутых участках измеряется в дюльферах, один дюльфер – одна веревка).
Искомая команда, четыре человека, обнаружилась на круглой площадке диаметром около 6 м. Пострадавший лежал на спине, он был без сознания. Из объяснения его товарищей мы узнали, что парень сорвался и провалился всего-то на полметра, повиснув затем на веревке. Место, где это произошло, было хорошо различимо из-за большого пятна крови, растекшегося по скале. Несмотря на то что травмированный был в каске, он получил сильнейшую черепно-мозговую травму. Деформировались лоб, верхняя и нижняя челюсть, были выбиты все передние зубы, один глаз вылетел из глазницы, из носа, ушей, глаз и рта сочилась розовая пена. По синякам вокруг глаз было ясно, что у него в довершение ко всему перелом основания черепа. Короче, мы поняли сразу, что парень не жилец.
|
|
Первый в связке всегда рискует. Одному богу известно, что произойдет при срыве. Фото из архива автора |
Травмированного сопровождали два спасателя, остальные выдавали (травили) веревку, аккуратно и по возможности без рывков. Работа в таком режиме длилась, однако, недолго.
– У него агония! – донеслось до нас снизу. Мы остановили спуск, чтобы сопровождающие могли провести реанимационные процедуры. Примерно через 10 минут мы услышали: «Все, умер». А ему и 20 лет не было…
Транспортировка пошла быстрее, поскольку прежней аккуратности не требовалось. Небольшой отдых мы себе позволили только после того, как вытащили акью на некрутой травянистый склон. Установили свою ношу так, чтобы она не соскальзывала, и открыли НЗ (неприкосновенный запас продуктов, в том числе алкоголя). Выпили за упокой души новопреставленного, закусили и продолжили спуск. На ледник вышли уже к началу ночи, оставили там акью, прикрыв ее тентом и сверху навалив камней, чтобы птицы не дай бог не добрались до трупа. И пошли вниз. Тело на следующий день забрала транспортировочная группа.
После тяжелого труда и двух суток без сна мы довольно быстро двигались по леднику: в ту неимоверно темную ночь нам казалось, что сверху нас накрыла светлая полусфера. Вокруг черно, хоть глаз выколи, а мы видим друг друга великолепно! И эта световая полусфера сопровождала нас, пока мы преодолевали морену, а исчезла она лишь в тот момент, когда вышли на тропу.
Примерно через два года после описанных событий Володя, я и еще двое наших друзей поднимались на вершину Джайлык по маршруту Ласкавого (альпинистским маршрутам присваиваются имена руководителей команд, совершивших по нему первое восхождение). Параллельно, правее нас по гребню, через «Монаха» (возвышение на гребне фаллической формы) шла связка (двойка) инструкторов из альплагеря Улутау. Один из них сорвался и пролетел вниз более 60 м. Мы прекратили восхождение и поспешили на помощь. Пришлось приспуститься дюльфером по стене и пройти по снежной полке к месту аварии. Затем немного приподняться по скалам, чтобы подойти к пострадавшему, который висел на веревке вверх ногами; каска на его голове была расколота надвое. По нашей команде его напарник стал осторожно выдавать веревку, мы очень аккуратно приняли «клиента», он был без сознания, но дышал, и сердце билось ритмично. К своему удивлению, при первом осмотре никаких травм у него мы не обнаружили. Пострадавший быстро пришел в себя. Прошло не более 20 минут, как «клиент» совершенно ожил, и затем он спускался самостоятельно, мы лишь его страховали.
Еще одну удивительную историю я услышал из уст Валеры Клестова. Он поведал, как один альпинист порхнул (сорвался) с украинских ночевок на маршруте Субартовича, идущего по северо-восточному ребру вершины Вольная Испания. Эти так называемые ночевки – небольшая полка шириной не более 10 см и длиной около 2 м, причем не ровная, а ступенчатая. Расположена она чуть выше ключевого участка. Парень каким-то образом оказался без страховки и не заметил этого, соскользнул и свободно падал более 200 м. Затем он скользил еще метров 250 по крутому леднику и еще метров 300 по снежному склону, постепенно меняющему свою крутизну. В результате парень выехал на центр верхнего плато Кашкаташа прямо к месту, где стояла его палатка. Отделался счастливчик только переломом запястья.
Горы многому учат – кстати, эти знания весьма полезны и в житейском плане. Конечно же, в моих словах нет призыва полагаться лишь на промысел Божий и существовать сложа руки, уповая на небеса. Просто о деснице Всевышнего не стоит забывать и внутри быть готовым ко всему. Такой взгляд на жизнь поможет легче переживать неурядицы, возникающие в силу непреодолимых обстоятельств.
комментарии(0)