Почему на Руси ясновидцы страдают куда страшнее, чем шарлатаны

Так наказывали ясновидцев. Кассандра. Сцена Троянской войны. Римская фреска. Иллюстрация из книги Марисы Раньери Панетта «Помпеи: История, жизнь и искусство погибшего города». 2005

Но за этими мечтаниями все-таки стояли более или менее рациональные предложения, а то и проекты. Да и руководство не возражало: все-таки это не жалобы, а скорее блажь. Такие редкие люди в дальние времена определялись народным диагнозом просто: блаженные.

Когда-то ими были старицы, как Матронушка (все имущество в узелке платка), отшельники, как Сергий Радонежский, питавшийся снытью (сорняк, донимающий мою дачу). А в древнем Израиле пророк Иезекииль вообще употреблял то, что лучше не называть.

В блаженных восхищает не мера вдохновенности речей или удача предсказаний, а полная уверенность аудитории в отсутствии их корыстного интереса. Не спорю с атеистами: чудеса пророков не доказаны, процент «угадываний» может быть не выше среднего...

Но разве сегодня, слушая экспертов, мы владеем точной статистикой «сбычи» их слов? Большинство из них уверяет: «Я предупреждал!», не уточняя где, когда и чем это может быть доказано.

Да и нам о нынешнем пророке другое подавай: «Вы от каких будете? На чью мельницу? Какого олигарха лоббируете?»

Помню, опубликовал беседу с экономистом Михаилом Хазиным, предсказавшим кризис-2008. Вот там были все расчеты и интерпретации. Как раз их и сократили. Конечно, прав был редактор: читатель заскучает, отбросит.

А вот обладателю тонны дипломов, званий, солидному, дорого одетому с бархатным голосом аудитория мысленно вменяет: «Видим насквозь! В «НефтеОйлПетролеуме» подъедаешься! В СтройИнцестБанке! Критикуешь правительство или сам туда метишь!» И чем шикарнее эксперт одет, тем больше недоверия.

А вот голому, с веригами, без галстука D&G на шее, внимали цари, верил народ. Правда, цари были придирчивы.

Иван Грозный своего советника, члена Избранной рады протопопа Сильвестра из-за плохих советов прогнал на Соловки. Митрополита Филиппа за его принципы задушил Малюта Скуратов…. Но псковский юродивый Никола публично, в лицо ругая царя, в итоге пробил спасительное для Руси политическое решение. Свидетель сэр Джером Горсей, недоумевая, пишет: «Во Пскове царя встретил колдун или мошенник, которого они почитали как своего оракула, по имени Микула Свят. Он встретил царя смелыми проклятиями, назвал кровопийцей, клялся, что царь будет поражен громом, если коснется хоть волоса на голове последнего из детей города. Царь содрогнулся и просил его молиться об избавлении и прощении жестоких замыслов. Я сам видел того мошенника или колдуна: жалкое существо, нагое зимой и летом, он выносит сильную стужу и жару, совершает многие странные действия, его боятся и почитают все, князья и народ».

В итоге царь помиловал обреченный город. А вскоре Псков спас Россию: в Ливонскую войну Стефан Баторий, разгромив наши армии, вторгся в Россию и… Эти события редко связывают, но именно сохраненные «жалким существом нагим Николой» псковитяне, выдержав жестокую осаду, героически сковав Батория, принесли спасительный мир с Польшей.

Юроды, как правило, от службы государевой отказывались. Правда, и частью народа себя не считали.

Однажды Василий Блаженный, раздвинув молящуюся толпу, бросил камень в икону Божией Матери храма у Варварских ворот. Его едва не убили, но сквозь побои он твердил о черте. И когда с иконы смыли верхний слой краски, увидели: намалеван черт.

Дружно осмеяны в царской России, советской школе «Выбранные места из переписки с друзьями», где «юродствующий» Гоголь бросил мимоходом: «Почему чиновники воруют? Оттого что жены любят наряжаться и тянут из мужей».

Бред вроде: гигантская империя и какие-то дамские кринолины! Я и сам в положенный год за «Письмо Белинского Гоголю», обличавшее юродство Николы (Васильевича), получил на уроке пятерку: в дневник! Не в Сибирь, как Достоевский за пересказ того же письма.

Сегодняшнему нашему мятущемуся народу нужнее гарантии не босых блаженных, а личное бескорыстие официально выбранных или назначенных трибунов.

Но блаженные сегодня тоже нужны. Они объяснили бы всю необычность нашей экономики.

Скажем, остановившимися конвейерами мы часто попрекаем «власть». А кто из нас у этих механизмов смены отстаивал? А если такое и бывало, могли наши люди работать на «ленте» столь же прилежно, как китайцы или вьетнамцы (на советском ЗИЛе)?

Нет, нам свойственно искать нечто грандиозное. А схватив, попытаться обратить это в общенациональное дело.

В XVII веке таким делом была сибирская пушнина (более трети государственного дохода), сегодня это нефть и газ.

Но отвергать, критиковать эту модель могут разве что известные солисты балета, лучшие физики, программисты, знаменитые хоккеисты. Кто еще, как говорится, «лично конвертируем» и может быть самодостаточным без опосредованных сырьевых рент?

Этот город еще поживет. Но плохо.  Иллюстрация Depositphotos/PhotoXPress.ru

«Вы что же, – услышу я, – хотите это все взять и поровну поделить?»

Да, переборы вариантов дележа – вечны, как и сам поиск того, что делить можно. Кто и когда, какой блаженный видел в таких дележах намек на непоколебимую справедливость?

Нет, сам дележ как процесс идет, он вечен. Все делят. Но и все шустрят! От зав. сельским дровяным складом, картофелехранилищем до… далее со всеми остановками.

Злишься, что твои дрова – не «Роснефть»? Так тебя уже раз натравливали на борьбу с привилегиями. Вспомни «Долой спецраспределители!». Или «А кто это у нас живет в квартире в самом центре?».

«Борьба с привилегиями» была официальным предвыборным лозунгом, и победители в той борьбе все, что хотели, получили. В паре рук уж точно не унести!

Было это 30 лет назад (по Геродоту: срок смены поколений). Тут намек: мало того что это была приманка. Так еще и не совсем твоя, не твоего поколения.

Так что в «счетовода» не играй: все равно будешь лишь читатель чьих-то версий подсчета. А вот сравнить свой уровень жизни не с клерком из «Газпрома», а со своим же достатком 1980–1990-х годов можешь и сам, используя лишь свою память и честность пред самим собой! Без экспертов, заботливо подобранных тебе редакторскими группами разноканальных ток-шоу.

Достоевский, тоже причисленный к юродам, сказал: «Материальное люди никогда не разделят ко всеобщему довольству».

Юроды, правда, еще бросали «слоганы в массы». В XIX веке знаменитый Корейша (статья Википедии о нем такая, что любой интеллектуал лопнет от зависти!) брякнул: «Без працы не бенды кололацы!», и вся Россия от Достоевского, Толстого, Островского до Лескова, Бунина истолковывала, спорила! Сегодня Корейша всем, включая делителей активов «Роснефти», бухнул бы что-то вроде: «Не дай зависти себя завести!» – и понимай как хочешь: завести как мотор, завести в болото. Или: «Деньги  есть, но вы все равно держитесь!»

В ту пору я и формулировал свой «Парашютный пакт».

Условия «Парашютного пакта» просты: на 20 лет политэкономы, чьи рецепты приняты и оплачены государством, верхний эшелон власти, «завскладами нефтегаза», вместе с семействами сдают загранпаспорта и «бонусные гражданства». Загранкомандировки: по служебным/разовым (работал во Внешторге СССР, прекрасно помню: съездил – сдал).

Пусть из-за сего дикого «волюнтаризма, тиранства» конкурс в тех эшелонах подсократится: не 950 человек на кресло, может, 130 останется.

Теперь о том, почему пакт «Парашютный».

Дело в том, что когда я много летал самолетами, то углядел там одно странное правило. Ясно же, что в случае катастрофы в воздухе 300 пассажирам не выпрыгнуть с парашютом. Так вот, эта неизбывная опасность гибели привела к правилу: пилотам, которые могли бы выпрыгнуть, парашютов не положено. И от этого взаимодоверие на борту, ответственность, солидарность, по-моему, растут.

Поэтому, когда шла полемика по «золотым парашютам» топ-менеджеров, «спрыгивающих» чиновников, я подумал о «Парашютном пакте», который не дал бы высоким начальниками в случае развала банка, предприятия, прииска попытаться каким-то образом спрыгнуть со своего корабля экономики и оставить людей в социальной опасности. Тогда и «золотые парашюты» не будут критиковаться людьми.

То есть актуальными и важными должны быть не только экономические уравнения и показатели, но линии моральных, эмоциональных связей общества. Бескорыстие, непокидание страны после «заваривания каши» по рецептам квалифицированных и ответственных за свое дело специалистов прибавят последним столько уважения и авторитета, что они будут в почете у всех слоев общества. Включая блаженных одиночек, которые лучше  знают, кто есть кто…