Знак с изображением кенгуру предупреждает австралийского водителя: в любой момент ему под колеса может с обочины броситься туша с изрядным весом. Фото Pixabay
Мы любим животных – во всяком случае, большинство из нас. Кто-то держит дома собаку, кошку, ручную крысу или морскую свинку, у многих стоят аквариумы и (или) клетки с попугаями… Мы снисходительно называем население животного мира братьями меньшими, совершенно забывая, что многие эти братья и сестры явились в мир задолго до появления там нашего обезьяноподобного предка. Но назвать их нашими старшими братьями по материнской линии (имеется в виду Природа-Мать) как-то язык не поворачивается!
Некоторые люди, воспылав любовью ко всему живому, наотрез отказываются вкушать мясо и птицу, а кто-то спокойно заказывает в ресторане цыпленка табака, не испытывая при этом никаких угрызений совести. И то правда: люди всеядны по рождению, а со времен коллективной охоты на мамонта прошло не так уж много исторического времени…
Впрочем, и в каменном веке всё с охотой и ее жертвами было не так однозначно. В глубокой древности человек, даже промышляя с дротиками и стрелами для собственного пропитания, относился к окружающей фауне с должным почтением и даже неким мистическим страхом. Практически у каждого племени был свой тотем: у кого слон, у кого медведь, у кого – лебедь, тюлень или кенгуру; причем на животное-тотем охотиться запрещалось, с ним следовало дружить.
А сегодня наша любовь к животным чаще всего односторонняя: мы их любим, а они нас боятся и стараются встречаться как можно реже. Исключения в виде давно ставших «друзьями человека» наших любимцев – собак, кошек, а также полезных и симпатичных кур, уток, лошадей и коров с баранами – только подтверждают правило. Но это животные домашние, их мало кто боится. Хотя к собакам или, к примеру, коровам, некоторые люди относятся с опаской и обходят стороной. А вот для наблюдений за дикими животными чаще всего мы выбираем зоопарки, располагаясь по эту сторону клеток, сетчатых вольеров или отгороженных глубоким рвом «островов». «Кормить воспрещается!», а любить можно. Но на расстоянии.
Поэтому, оказавшись волею случая в тех местах, где клеток нет, а дикие животные еще сохранились, мы испытываем некоторое волнение – как бы чего не вышло! Помню, как во время моей работы геологом на Камчатке отправился я в одиночку в не слишком дальний маршрут: по долине реки Паратунки, а дальше – через довольно высокий хребет к интересному для наших дел объекту. Паратунка – что? В ней только кета да горбуша плещутся, к нерестилищу пробираются. Ничего особенного по камчатским масштабам. А потом я стал подниматься на хребет, сталкивая мимоходом мелкую гранитную щебенку (курумник), шуршащую и гремящую под ногами… Поднявшись к водоразделу, я почти нос к носу столкнулся с бурым камчатским медведем, очевидно, одновременно со мной шуршавшем гранитным щебнем по другую сторону хребта. Острый водораздел был достаточно узок, а потому мы с медведем неожиданно оказались метрах в двадцати друг от друга. Несколько секунд мы с мишкой обалдело смотрели друг на друга, а потом я, пренебрегая вежливостью и не попрощавшись, отпрянул назад и почти покатился вниз по склону. Но, остановившись на минуту, услышал, как по ту сторону хребта камчатский абориген улепетывал от меня с еще большей скоростью. Общение не состоялось!
Кормить воспрещается, а любить можно - но на расстоянии. Фото агентства «Москва» |
Животное на гербе государства – это не так просто. Тут ошибиться никак нельзя. Очень важно, чтобы такой живности больше нигде не было. Некоторым странам это сложно сделать (границ ведь для живности не существует), а некоторым – проще. Кто, например, может соперничать с Австралией в выборе двух главных символов страны – кенгуру и страуса эму? Так уж Природа распорядилась, что почти все ископаемые четвероногие и крылатые существа живут на этом континенте, вот они по полному праву и поддерживают щит с гербами шести штатов страны!
Герб красивый, ничего не скажешь. И утверждают, что с глубоким подтекстом: якобы и кенгуру, и эму не могут пятиться назад, а значит, как никто другой могут выразить стремление страны к вечному и необратимому прогрессу. Биологи, правда, утверждают, что это не совсем так, но красивая легенда важнее наблюдений натуралистов…
Впрочем, водружение кенгуру и эму на герб вовсе не заставило австралийцев относиться к этим животным как к неприкосновенным символам. Эму давно уже стали обитателями специальных страусиных ферм, а мясо кенгуру вы можете купить, наряду с лучшей в мире австралийской бараниной, в любом супермаркете. Кстати, изображение кенгуру кроме государственного герба вы можете увидеть практически на любой дороге Австралии. Этот дорожный знак предупреждает водителей, что в любой момент (особенно в сумерках) ему под колеса может с обочины броситься туша с изрядным весом. Для кенгуру такая встреча чаще всего оказывается смертельной, но и автомобилю придется несладко, недаром почти все машины Австралии снабжены специальным усиленным бампером – кенгурятником.
Между прочим, австралийцы вполне могли разместить на своем гербе и других редких обитателей пятого континента – такая уж здесь уникальная фауна. Но, видимо, ни утконос, ни ехидна на гербе слишком выигрышно не смотрятся. Хотя, к примеру, симпатичная коала, еще один абориген Австралии, вполне могла бы претендовать на такое «местожительство». Но, наверное, слишком уж это животное медлительно, что, разумеется, плохо для символа государства.
Тема всяческой живности (и домашней, и дикой, и существующей только на герба, вроде двухголовых орлов) практически неисчерпаема. У каждого из нас есть любимцы в этом мире и даже свои «родственные души», если, разумеется, верить всяким гороскопам и идеям о том, что родиться в год Обезьяны – это одно, а в год Свиньи – совсем другое. Не будем растекаться мыслию по древу. А просто приласкаем вскочившую на колени кошку, дадим вкусняшку верному псу, полюбуемся на прыгающих по веткам белок и попытаемся разгадать, что за животное изображено на гербе какого-нибудь экзотического государства. Ведь оно тоже существует в Природе. Или в нашем воображении, что не так уж и важно!.
комментарии(0)