Жить под самым небом – это здорово

Когда с потолка льет в ведра, в тазики, в кастрюльки... Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru

Когда я впервые вошла в эту квартиру, меня покорил шикарный вид из окон – с одной стороны на лес, с другой – на Москву, так сказать, с высоты птичьего полета. Казалось, весь город на ладони, и при виде всей этой красоты из уст вырывалось лишь одно – как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию»: «Лепо-о-ота!»

Собственно, мне всегда нравилось жить на верхних этажах – в детстве это был второй этаж деревянного дома под самой крышей, на отдыхе в Крыму – мансарды, комнаты под скошенной крышей, откуда было видно море. А теперь у меня было жилье на последнем, 18-м этаже. Я любовалась сменами сезонов, погодами. «Смотри, – звала я сына, – какой туман, Останкинской башни совсем не видно... О, глянь, как солнце сверху подсвечивает листву!» Перед грозой можно было наблюдать чудную картину, как с одной стороны приближаются черные тучи, а с другой – сияет безмятежное голубое небо.

Радость житья под самой крышей омрачилась, когда муж позвонил мне на работу с сообщением, что у нас в коридоре капает с потолка. Было лето, шел сильный дождь.

Вернувшись домой, я записала видео безобразия и оповестила всех причастных вкупе с управляющей компанией. Потом ходила в ЖЭК, «выбивала» ремонт, подписывала кучу бумаг, принимала у себя одну службу за другой… В итоге – неделю под ногами мешались рабочие, которые клеили купленные нами обои и штукатурили потолок. Коридор обновился, конфликт был улажен. Мы пережили это.

Однако через год, опять летом, с потолка вновь стало накрапывать, причем уже не только в коридоре, но и на кухне. Человек из аварийной службы приехал, зафиксировал, уехал; капать перестало вместе с дождем. Я закрутилась на работе, муж – тоже; вздувшаяся штукатурка в углу потолка иногда попадалась на глаза, каждый раз думалось – «надо все-таки дернуть жэковцев», но как-то лениво было из-за такой мелочи опять браться за штурм госучреждений.

И вот недавно я проснулась от неких звуков. Прислушалась – не показалось ли спросонья? Определенно где-то в коридоре звонко капало. Но ведь на дворе – зима, легкий минус и дождей не обещали. Да, но до этого-то было пятнадцать градусов мороза… Все логично, снег стал таять и сходить с кровли, у нас опять протечка!

Я подпрыгнула на кровати с воплем: «Вода!» И точно, сверху лило, и сколько я ни пыталась обойти лужи, мне это не удавалось. Как есть – голая, я кинулась тряпками и тряпочками собирать воду и выжимать ее в таз. Через пару минут до меня дошло, что таза будет маловато и емкостей для сбора воды нужно много. Из кухонных шкафов выгребла и подоставала все имеющиеся кастрюльки, а из ванной – ведро.

В коридор вышел муж: «Что ты голая-то?» Действительно. Пошла одеваться. Выполз сонный сын. Всем были розданы тряпки, а я стала судорожно искать телефон аварийной службы. «Мам, давай, я поговорю», – сказал сын-подросток и взял из моих мокрых трясущихся рук трубку. Он разговаривал спокойно, без моих истеричных выплесков эмоций. Сообщил диспетчеру адрес.

…Три часа ночи, с потолка льет в тазики, в кастрюльки, в сковородочки и противни. Тряпки выжимаются ежеминутно, пальцы сводит, кружится голова… Сон еще до конца не испарился – ходишь и на автомате выполняешь механические действия: взял швабру, вытер, отжал, вылил кастрюлю воды в унитаз… И – по новой.

Решила позвонить, напомнить о себе: «Скажите, когда прибудет аварийка?» – «Послушайте, ваша заявка поступила всего 20 минут назад. Ждите!» – «Вы серьезно? У нас аварийка в соседнем подъезде!» – разошлась я. «У нас много вызовов», – сухо ответили мне. «Да вы понимаете, сколько сейчас времени? Всем скоро в школу и на работу. Мы что, должны тут тряпками ваш потоп устранять? Какого фига вы там сидите?» – я бросила трубку.

Меня покорил вид из окон на Москву с высоты птичьего полета – казалось, весь город на ладони.   Фото Reuters

Наконец снизу позвонили. Муж пошел навстречу долгожданной делегации. Глухие звуки наверху от шагов, потом стук. «А давай по желе?» – предложила я сыну. Мы оторвались от «приятного» занятия выжимания тряпок, сели за стол и под звуки водных потоков и музыки взялись за приготовленное мной накануне лакомство. «Мне кажется, можно снять фильм в стиле артхаус, – сообщил сын, запихивая в рот очередную ложку. – Мой гипсовый бюст стоит в комнате и наблюдает за дождем в квартире. Все остальные занимаются своими делами, едят, рисуют, зависают в компе, слушают представителей аварийной службы на крыше. Играет классическая музыка».

Я представила нарисованную картину и стала смеяться так, что не могла остановиться минуты две. Вернулся муж: «Чего вы ржете тут? Сейчас они ничего не сделают, уедут до утра».

Я принялась снова звонить в диспетчерскую. Состоялся короткий диалог сторон: «Я с ними еще не разговаривала. А где сейчас мастера?» – «Наверху». – «Значит, они что-то делают. Что вы так беспокоитесь?»

Что ж, отправилась смотреть, что делают люди наверху. На чердаке стояли аварийщики, рядом с ними муж. «У меня 10-й случай на участке. Что я могу с этим сделать?» – один показал рукой на огромное болото под трубой, по которой продолжала течь вода. «Как что? Почините! Мы и так не спим, прыгаем со всем этим уже часа полтора». – «Где вы видели, чтобы кровельщик работал ночью? У меня в бригаде и нет такого специалиста. Ждите до утра». – «И что, вы сейчас просто возьмете и уедете?.. Скажите хотя бы, когда у вас утро начинается?» – «В восемь».

Он пошел вниз, мы за ним. Муж – с полным ведром, чтобы вылить его дома.

Музыку выключили, сын решил все-таки поспать. Я снова принялась звонить в диспетчерскую: «У нас с лампочки уже стало капать и с антресолей. Вы понимаете, что может быть не только потоп, но и замыкание?» – «Ладно, я тоже пошел спать, – заявил муж безапелляционно, – мне завтра еще работать весь день». Он слил в последний раз очередной таз с водой, и через некоторое время стали слышны не только капли воды, но и храп утомленного супруга.

Столько эмоций и впечатлений за ночь я не получала давно. Храп сменился телефонной трелью и басом – это муж разговаривал с соседкой, вода спустилась по стенам уже на два этажа ниже: «Да пусть хоть еще на пять этажей спустится. Чем больше людей подадут на них в суд, тем лучше».

Я продолжала время от времени вытирать воду с пола, с потолка стала отваливаться кусками штукатурка. Мои руки не могли больше выжимать, и я решила тоже лечь спать. Пусть уже наконец наступит восемь утра, кровельщик залезет на крышу, и весь этот бред закончится. «Надо ведь во что-то или в кого-то верить, так пусть это будет чудо-кровельщик, который один на весь район и работает только в дневное, светлое, время суток», – засыпая, думала я.

Пару часов спустя я проснулась от баса, гудевшего наверху. В спальню заглянул муж: «Солнце, ты наконец проснулась? А я там собрал на крыше консилиум, чтобы решить нашу проблему, – делегацию из восьми человек принял. И они заделывают крышу!»

Я не сразу поняла, где реальность, а где сон, и на всякий случай ущипнула себя. Больно! Значит, мы справились и «прошли воду».

И я по-прежнему считаю, что жить под самым небом – это здорово.