Про законы выразительного чтения, и не только

Ребята читали спотыкаясь, помогая себе пальцем, чтобы не потерять строчку. Фото Unsplash

Однажды случилось мне преподавать художественное чтение в коммерческом образовательном центре. Группы для занятий были небольшие, человек по десять, в основном из подростков от 13 до 15 лет. И у всех родителей запрос к моему курсу был один – научить ребенка читать «с выражением».

Чаще всего при знакомстве с учеником я понимала, что до чтения «с выражением» тут далеко, для начала – хорошо бы в принципе научиться читать. Большинство к 14 годам читали по слогам (!).

Кстати, к формулировке «чтение с выражением» у меня тоже есть масса вопросов. Насколько я помню свои школьные годы, никто из моих педагогов не мог и не считал нужным рассказать, откуда взялось это «выражение» и каким образом его исполнять. Только в театральном институте я узнала про логику речи, которая определяет расстановку логических ударений. (А логикой, в свою очередь, управляют сквозное действие и сверхзадача.)

Как я понимаю, воз и ныне там: «выражения» от школьников требуют, а диплом по актерскому мастерству от педагогов по литературе – нет, поэтому законов выразительного чтения детям никто толком объяснить не может. Эталоном чтения вслух считается чтение без запинки, с рандомно расставленными акцентами на словах. Эдакое тарахтение звуками, без особого погружения в смыслы.

Конечно, эти соображения я оставляла при себе. Мне было искренне жаль родителей – они мечутся в попытках дать любимой деточке хорошее образование и, вероятно, осознают, что раз ребенок в 14 лет читает с ошибками, значит, что-то пошло не так.

И еще я видела, что им неловко признать, что их ребенок просто не умеет читать. Потому что никто из родителей ни разу не сказал мне: «Ирина Сергеевна, катастрофа! Конец школы на носу, а мой сын читает по слогам! И главное, за этим чтением полное отсутствие мыслительного процесса. Он не понимает, что он читает! Он просто произносит вслух звуки! Сделайте что-нибудь!» Все всегда просто говорили: «Научите его читать с выражением».

Слово «с выражением» они произносили с выражением, а в глазах у них была смесь тревоги и беспомощности. И я понимала, что только моих рассуждений про сверхзадачу и законы декламации этим бедным родителям и не достает. Я их выслушивала и говорила, что сделаю все возможное.

И был еще один вопрос, который мне часто задавали родители: «Как научить ребенка ЛЮБИТЬ читать?» Тут был казус в самом вопросе. Научить любить! Можно дать знания, и то если нет внутреннего сопротивления. Но научить любить?.. Любить – это значит чувствовать. Ты либо чувствуешь, либо нет. Да и как можно полюбить то, что ты не понимаешь?

И когда мы начинали заниматься, это действительно была довольно печальная картина. Дети читали слова, фразы. Спотыкаясь, по слогам, помогая себе пальцем, чтобы не потерять строчку. Когда я их спрашивала, что они поняли из прочитанного, они смотрели на меня с недоумением. Типа: а что, тут еще и смысл нужно было понять? Потом начинали заново копаться в тексте, уже переводя для себя каждое слово, и я чувствовала, как у них в головах со скрипом и стоном происходит мыслительный процесс. Это была боль! Какое уж тут чтение с выражением?

Они мне жаловались, что не понимают, как от чтения можно получать удовольствие. В ответ я им рассказывала, как у меня случился роман с книгой. Вообще очень грустно, когда у человека в жизни не случается роман с книгой, или музыкой, или путешествиями, или вкусной едой. Он тогда словно лишен части жизни.

Мой роман с книгой начался так. Мне было семь или восемь лет. Детская литература была уже освоена. И тут я заболела. Надолго. И чтобы лежать несколько месяцев в кровати было повеселее, папа принес мне «Три мушкетера». Это была первая книга такой толщины в моих руках и без картинок. Только на титульном листе была гравюра. Я себя почувствовала ужасно взрослой. Ну, раз мне уже дают книгу без картинок и такой недетской толщины. Детские книги были тоньше и с цветными иллюстрациями. Я стала читать.

Разочарованию не было предела – в экранизации особо удручал выбор актеров.  Кадр из фильма «Д’Артаньян и три мушкетера». 1978

Когда я читала эту книгу, перед моим мысленным взором бежала яркая кинолента, в которой я как наяву видела все происходящее. Помните эпизод, где д’Артаньян в женском платье удирает от Миледи? Когда я представила, как он в таком виде вваливается к Атосу, а из-под полей женской шляпки у него торчат усы, я первый раз в жизни хохотала до слез. Эту сцену я перечитывала много раз и все время смеялась.

Мое видение героев и событий было настолько выпуклым, что когда спустя пару лет я первый раз увидела фильм «Три мушкетера» с Михаилом Боярским, то разочарованию моему не было предела.

Все было не как в моей голове!

И в первую очередь меня разочаровал выбор актеров. Боярский никак не тянул на 19-летнего парня, Портос в кино был неуклюжим толстяком, хотя в книге он описан как богатырь, а Рошфор у Дюма – это скала, о которую д’Артаньян рискует разбиться, как стекло, что тоже не вязалось с образом Клюева. В сценарии не хватало некоторых героев, событий и целых сюжетных линий. Короче, мне показалось, что мою любимую книгу ополовинили, исказили и упростили. Понятно, что сейчас я смотрю на это кино иначе и отношусь к нему с любовной ностальгией, с которой я смотрю почти все советские фильмы.

Потом я пересмотрела почти все экранизации «Трех мушкетеров», даже немой фильм начала ХХ века, и очень странную версию, где Миледи прячет под юбкой арбалет и использует приемы восточных единоборств, но ни одна из них не показалась мне лучше, чем то, что много лет назад нарисовало мне мое воображение.

…И вот этим мы и занимались на занятиях: пытались включить внутренний персональный кинозал. Попытка объединения текста и фантазии похожа на поиск интернета в тайге: жмешь на кнопку, а там только бесконечно крутящееся колесико. И иногда за двухчасовое занятие получалось освоить лишь небольшой кусочек текста. Было интересно наблюдать, как постепенно из ничего не значащих слов у человека в голове создается кадр. И он уже может его описать, и к этому кадру у него даже рождается самое главное – чувства. И появляется шанс, что из этих кадров составится уникальное кино, благодаря которому у него начнется роман с книгой.