"Тебе еще одна книга зачем?"

Блистальные – Людмила Гурченко и Юлий Райзман.

«Независимая газета» мне не чужая, я пишу для нее столько лет, сколько она существует. В книге «ИМяННОЙ УКАЗАТЕЛЬ» я вспоминаю всех, кого встретил за 80 лет. Из этих встреч и составилась моя жизнь. А еще это краткая история моей страны, сложенная примерно из 3000 историй разных людей. Среди них гении и безвестные обыватели, рабочие, крестьяне, домохозяйки, монахини, проститутки, солдаты, артисты, колхозники, мыслители и доносчики, убийцы и праведники, люди десятков национальностей, профессий, занятий, званий.

Вот очередные истории из моего собрания.

Райзман Юлий Яковлевич (1903–1994) – режиссер, первый фильм – «Каторга» (1928), потом много-много картин, много наград и званий, одних только Сталинских премий – шесть, Герой Социалистического Труда. По-моему, его «Коммунист» – фильм выдающийся; конечно, во многом благодаря актеру Евгению Урбанскому.

Я увидел Райзмана в павильоне «Мосфильма» (январь 1984-го), когда он снимал «Время желаний» (в главных ролях Анатолий Папанов и Вера Алентова). Печальный умный фильм.

Писал я о Райзмане для какого-то киножурнала. Что поразило тогда и навсегда запомнилось в режиссере? Барственность. Ровная, спокойная требовательность ко всем и всему, что касается работы: готовность актера, костюмы, декорации, свет, бутафория. На столе бокал красного вина… Не знаю, было ли сказано в сценарии Анатолия Гребнева, сколько на тот именно момент в бокале граммов, но режиссер недоволен, требует то долить, то чуть отлить вина, пока не добивается того, что нужно, какой-то одному ему ведомой подлинности. В этом – весь Райзман. Ну, не весь, допустим, без улыбки заметил бы Юлий Яковлевич. И был бы абсолютно прав.

В воспоминаниях Бориса Туманова, человека выдающегося, добывшего для страны тонны золота, есть и о Райзмане: «Про Райзмана я вспомнил вот что. Когда он учился, его отец, портной, спрашивал у профессора (возможно, у Якова Протазанова, ассистентом которого юный Райзман был на киностудии «Межрабпомфильм» в 1924-м. – В.В.):

– Скажите, он будет хорошим режиссером?

– Я думаю, да, – ответил мэтр.

– Нет, вы мне точно скажите: он будет хорошим режиссером?

– Наверняка, если будет и дальше прилежно учиться.

– Так я не знаю, каким он будет режиссером, – заявил папаша, – но мы с вами потеряли гениального закройщика.

Став известным режиссером, Юлий Райзман шил себе костюмы сам. Это мне рассказывали Высоцкий и Володарский».

Подтверждаю слова Бориса Туманова: костюм на Райзмане был потрясающий, я больше никогда таких не видел, какого-то стального цвета, очень подогнанный, в две пуговицы; было такое впечатление, что этот костюм мог говорить, и совсем уж точно – костюм умел благородно молчать.

Смеляков Ярослав Васильевич (1912–1972) – поэт. Много он хороших стихов написал, я их рано прочитал и полюбил. О нем самом написано еще больше. Одно воспоминание (Т.Кузовлева. Мои драгоценные дни. М., 2013) мне кажется интереснее многих других: «Когда ему, заведовавшему отделом поэзии в «Дружбе народов», в день смерти Вероники Тушновой позвонил бывший комсомольский работник, чтобы узнать о судьбе своих стихов, Смеляков глухо и раздельно произнес: «Сегодня умерла Вероника Тушнова!» Автор снова набрал телефон мэтра – о смерти Тушновой он уже слышал, а вот как с его стихами… Тем же низким голосом, но более раздраженно Смеляков повторил: «Сегодня умерла Вероника Тушнова!» И снова – теперь уже резко – опустил трубку на рычаг. Когда же автор позвонил в третий раз, Ярослав Васильевич послал его на…»

Ярослав Смеляков читает свои стихи.  Фото © РИА Новости

Шаров Владимир Александрович (1952–2018) – поэт, прозаик, историк. Окончил истфак Воронежского университета (1977); кандидат исторических наук (1984; тема диссертации – «Смутное время», то есть 1598–1613 годы, с воцарения Бориса Годунова до избрания царем первого Романова). Нас познакомила чудо-женщина Зана Плавинская (1940–2010), умевшая связывать самых разных людей узелками взаимной привязанности. От нее я и узнал о прозе Шарова. «Как, вы не читали «Старую девочку»?! Немедленно идите и читайте!» Ну, не немедленно, но я прочитал «Старую девочку». Потом другие романы. Так что, когда Зана вновь допустила меня к вкуснейшим чаепитиям на кухне и познакомила с Шаровым (2008), я уже был его благодарным читателем.

Он сразу мне понравился: рыжебородый, носатый, лохматый, простодушно-искренний, еврейский мудрец, озабоченный судьбами России. Он приносил сухарики, пряники, вафли. И невероятно-интересные мысли. Пожалуй, он – единственный человек из современных мне писателей, который наделен романным мышлением, не вымученным, а естественным. Шаров принадлежит по необыкновенности своего дара к избранникам, способным сотворить словами собственные миры; кто-то его очень точно назвал «открыватель смыслов». Он верил в чудотворную силу слов, как, наверное, только Гоголь.

А однажды я удивил Володю, когда сказал, что был знаком со знаменитым полярным летчиком Фабио Фарихом (1896–1985). А Володин отец как корреспондент «Правды» участвовал в арктическом перелете Фариха вдоль побережья Ледовитого океана зимой 1937-го. Еще я рад, что ему нравились книги моей жены Маргариты Хемлин. Он все собирался к нам, да так и не собрался – ушел в мир иной. А книги, слова остались, смыслы остались. И «смутные времена» все длятся.

Шахвердян Альберт (род. 1945) – директор книжного магазина в Горисе (Армения). В 1983-м я задумал написать повесть о величайшем армянском поэте св. Григоре Нарекаци (951–1003).

Чтобы узнать, как пекут лаваш, приехал в самый дальний район. Автобус остановился на площади. Тут же книжный магазинчик. Зашел и увидел свою книгу «Баллада судьбы». Хотел купить несколько экземпляров, но, оказалось, их всего два – одна на прилавке, за второй продавщица ушла куда-то. Долго ее не было, наконец вышла вместе с хмурым небритым мужиком в громадной кепке. Он держал мою книгу. «Тебе еще одна книга зачем?» – «Это я ее написал». – «Как докажешь? Так любой может сказать». Я показал членский билет Союза писателей СССР. «А в Горис зачем приехал?» – «Хочу увидеть, как лаваш делают». – «Ох, повезло тебе, мой друг как раз собирается ехать в село за лавашем. Сейчас пойдем к нему, он редактор нашей районной газеты. Напиши ему на своей книге: «Уважаемому Сурену Лалаянцу – от писателя из Москвы». Подпись не забудь. А на второй мне напиши: «Альберту Шахвердяну – от его московского друга и писателя».

Ни одной книжки мне не досталось, но ничего не поделаешь. Пошли в редакцию, потом вместе с редактором к нему домой. Там два дня пили водку. На третий поехали в село, к какому-то родственнику Сурена. Там я и увидел, как пекут лаваш.