Геннадий Гутман
Ахмед Сукарно, президент и плейбой. Фото из книги Синди Адамс Bung Karno Penjambung Lidah Rakjat Indonesia
Ахмед Сукарно был не только первым президентом независимой Индонезии, но и первым президентом-плейбоем в Юго-Восточной Азии. Подданные откровенно гордились мощью своего президента.
«Девушка с веслом»
Летом 1961 года президент Республики Индонезия Сукарно посетил с официальным визитом Советский Союз. Принимая лидера дружественного государства, проводившего прокоммунистическую политику, Москва не скупилась на награды и подарки. Конфликт с Пекином только разгорался, но политбюро уже подыскивало верного и надежного союзника в Азии. Визит Сукарно совпал с его 60-летием, и Хрущев устроил пышные византийские торжества по этому поводу. Именинник в парадном военном мундире, к которому он испытывал особую слабость, находясь в прекрасном расположении духа, принимал многочисленные подношения. Среди прочих выделялся дар советского правительства – огромная бронзовотелая «Девушка с веслом», статуя работы известного скульптора Манизера. Непосредственный Сукарно, пощупав «девушку», улыбнулся и стал опять как ни в чем не бывало наблюдать за торжественной церемонией, а сидевший рядом с Анастасом Микояном посол Индонезии в СССР Адам Малик наклонился к нему и через переводчика заметил, что в такой памятный для президента день гораздо лучше подарить ему живую девушку. И мягко, по-восточному, добавил – необязательно с веслом. Советское руководство тогда еще не знало о другой слабости своего высокого гостя – пристрастии к женщинам, но на лице хитрого Микояна ничего не отразилось: он только предложил послу отведать поданные только что к столу вышколенными официантами расстегаи и в очередной раз выпить за советско-индонезийские связи…
Первые опыты
В молодости Сукарно был готов бежать за первой встреченной юбкой. Но больше всего ему нравились не низкорослые и смуглые соотечественницы, а длинноногие и белокурые голландки. Дочери тех, чьи предки завоевали Индонезию еще в ХVI веке. Одержимый идеей равенства с людьми белой расы, юноша покорил сердце своей сверстницы, очаровательной Миен Хесселс, но отец девушки выгнал незадачливого жениха – он еще не созрел до мысли о возможности союза белой и желтой расы в одном отдельно взятом голландском доме на индонезийской земле. Неудача не обескуражила юношу. Из несостоявшегося сватовства он извлек один урок: развлекаться можно с белыми девушками, но жениться надо на своих. Что вскоре и сделал, совершив традиционный свадебный обряд с дочерью лидера националистической организации «Союз ислама» Чокроаминото.
В 1921 году уже получивший политическую известность Сукарно без памяти влюбился в жену своего преподавателя в Бандунге Инггид Гарнасих. Зрелая Инггид ответила молодому пылкому постояльцу взаимностью. Когда Сукарно женился на дочери лидера «Союза ислама» Утари, его избраннице было всего лишь 14 лет, она только-только перешагнула лолитовский возраст. Когда Сукарно влюбился в Инггид, хозяйке дома было уже ЗЗ года, она приближалась к бальзаковскому возрасту.
Возвращение к истокам
Инггид было уже за 50, когда 37-летний Сукарно влюбился в годившуюся ему в дочери свою ученицу Фатмавати. Он отбывал ссылку в небольшом городке на юге острова Суматра и одновременно преподавал в местной школе. Сея разумное, доброе, вечное, новый учитель не забывал и о земных делах. Фатмавати, преклонявшаяся перед Сукарно-героем, была вне себя от счастья, когда тот предложил ей руку и сердце. В то же время благодарность к стареющей Гарнасих довлела над Сукарно, и он убеждал ее не разводиться, а остаться в качестве первой жены, что не противоречило исламским обычаям. Но Инггид заупрямилась: посвятившая всю свою жизнь мужу, она не захотела быть первой женой, она хотела быть единственной. И не делить его ни с кем.
Ее упорство оказалось сильнее, чем мощь голландцев, вытесненных с островов японской армией в 1942 году. Сукарно отступил, дал развод Инггид и со спокойной совестью женился на Фатмавати, которая за десять лет последующей семейной жизни родила ему пятерых детей.
Жизнь в Эдеме
Став многодетным отцом и удовлетворив свой чадолюбивый инстинкт, президент вновь начал обращать внимание на хорошеньких женщин. Постоянство он не относил к разряду добродетелей. По индонезийским понятиям Сукарно был красивым мужчиной, и женщины шли в его объятия не только из-за занимаемой им должности. Одной из побывавших в них, красавице Хартини Сувондо, было суждено стать его четвертой женой. Всегда покорная воле мужа Фатмавати ныне поступила так же, как в свое время непокорная Инггид, – она взбунтовалась. И, не получив развода, ушла от мужа, несмотря на свое почетное положение первой леди. Он и Хартини поселились в Богоре на бывшей летней резиденции голландского генерал-губернатора, утопавшей в самом знаменитом во всей Юго-Восточной Азии ботаническом саду. Жизнь там напоминала Эдем. Сад благоухал свезенными со всего мира экзотическими растениями и цветами. Повсюду распевали райские птицы. Невероятной красоты павлины с гордой осанкой, не замечая никого вокруг, важно и неторопливо расхаживали по ухоженной огромной территории, распушив веером свои хвосты.
Восточная мудрость восторжествовала и еще раз доказала: где Запад умывает руки, Восток продолжает действовать. В Индонезии нашли выход, до которого вряд ли додумались американцы, европейцы или русские. Формально Фатмавати осталась первой леди государства. Хартини стала женою Сукарно, но… не президента, а частного лица – гражданина Сукарно. Все стороны были довольны, а больше всех – сам женолюбивый хранитель Завета народных страданий, которому Хартини не замедлила принести двух сыновей.
Сукарно всегда оставался жизнерадостным и энергичным. Загадочная улыбка не сходила с его тонких губ. Кареглазый, более высокого роста, чем обычный индонезиец, он, безусловно, обладал некой харизмой и притягивал к себе всех, с кем был знаком своим расположением и вниманием к собеседнику. Но особенно его харизму чувствовали на себе женщины. А их ему постоянно не хватало. И он постоянно менял их, как Дон Жуан, искренне влюбляясь в очередную пассию. Именно пассию, а не жертву, что и отличало его от известного персонажа. С возрастом предпочитая все более молодых и юных.
Арджуна великолепный
В начале шестидесятых 62-летний Сукарно был объявлен пожизненным президентом. В это же время он женился в очередной, седьмой, раз на 23-летней яванке Харьяти. Разумеется, по любви. И, конечно, взаимной… Индонезийцы начинают обожествлять своего президента. Только богам и героям присущи необыкновенная сексуальная сила – гласят старинные яванские предания. Своего лидера жители островов начинают сравнивать с героем национального эпоса Арджуной, который, согласно преданиям, имел больше 1000 любовниц. В народе верили, что их президент перещеголял Арджуну. Говорили, что жен у него было семь, а сколько не жен?.. Сексуальное поведение Сукарно вызывало гордость у подавляющего большинства населения страны.
Русский след
В 1961-м советское правительство пригласило индонезийского плейбоя в Москву. Оттуда президент улетел отдыхать в Крым, где его разместили в роскошной правительственной резиденции для самых высоких гостей. Он хорошо отдохнул и набрался сил, пришло время возвращаться на родину. В аэропорту Симферополя, украшенного советско-индонезийскими государственными флагами, его провожали все тот же Микоян и другие советские официальные лица. В расшитом золотом военном мундире Сукарно походил на пришельца с другой планеты среди чопорных, не выходящих за рамки официального протокола партийных и советских руководителей. После объятий и дружеских поцелуев, принятых в советской политической жизни, президент Индонезии проворно взбежал на трап стоящего под парами самолета. На полпути он неожиданно обернулся, приложил руки к губам и послал провожающим искренний воздушный поцелуй. Затем от всего сердца громко воскликнул: «Гуд бай, дарлинг!» и исчез в чреве воздушного лайнера.
Партийные и государственные деятели, стоявшие неподалеку от трапа, были несколько смущены и даже обескуражены. Не зная толком английского, они все же поняли смысл произнесенной президентом Сукарно фразы и задумались, отнеся ее к себе. Только Анастас Микоян украдкой улыбался в мелкие и жесткие восточные усы. Позади него стояла светловолосая длинноногая красавица, и именно к ней обращался глава государства Индонезии. Микоян знал это, но молчал. Свою миссию кремлевский царедворец счел выполненной. Ему было доподлинно известно из первых уст, что президент дружественной страны остался доволен. Очень доволен. Его визит в СССР прошел более чем успешно. Русская красавица с честью выполнила задание партии и правительства и не подвела Микояна. Но главное, оставила неизгладимый след в душе даже такого любящего и знающего женщин человека, как президент Сукарно, – главы загадочной и далекой от России Индонезии.
