Михаил Бойко
Александр Шувалов. Женская гениальность: История болезни.
– М.: Альпина нон-фикшн, 2012. – 228 с.
Книга австрийского философа Отто Вейнингера «Пол и характер» (1903) – это настоящая сокровищница интуиций и озарений. Мне, например, наиболее близка идея о связи этики и логики: «Но в основе своей логика и этика – одно и то же, долг по отношению к самому себе. Они празднуют свое соединение в высшей ценности истины, которой противостоит, с одной стороны, заблуждение, с другой – ложь. Но сама истина едина. Вся этика возможна только в связи с законами логики, вся логика есть в то же время этический закон. <…> Этика является логической заповедью, как логика – этической». Устарела, на мой взгляд, лишь центральная идея книги – о несовместимости чистой женственности и гениальности. Но и у нее есть эрудированные защитники. В частности, психиатр и патограф Александр Шувалов.
«Женская гениальность» – это, по сути, дополнение к внушительной по объему предыдущей книге Шувалова «Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий» (М., 2004). Всего проанализировано 89 персоналий. Собственно, первыми в психиатрическом ключе связь гениальности и безумия затронули Чезаре Ломброзо и Макс Нордау, но логический мостик к Вейнингеру перекидывается очень легко.
Еще Ницше писал: «Если женщина обнаруживает научные склонности, то обыкновенно в ее половой системе что-нибудь да не в порядке. Уже бесплодие располагает к известной мужественности вкуса». Отсюда один шаг до гипотезы Вейнингера, что если женщина обнаруживает признаки гениальности, то это свидетельствует о наличии в ее психике, а очень часто и в телесном строении выраженных мужских черт. Проблемы с половой идентификацией, как известно, предрасполагают к психическим расстройствам.
Шувалов то и дело торжествует: «Так что и в этом случае уместно вспомнить гипотезу Отто Вейнингера, утверждавшего, что гениальность только в той степени досягаема для женщины, в какой последняя обладает мужественностью» (о Марии Складовской-Кюри, с. 63); «Таким образом, известная американская писательница, автор термина «потерянное поколение», тоже подтверждает теорию Вейнингера…» (о Гертруде Стайн, с. 68).
Сначала о фактической стороне. Заслуживает внимания статистический анализ биографий выдающихся женщин, проделанный Шуваловым. Оказывается, что на первом месте (57% случаев) встречаются сексуальные и истерические расстройства. На втором месте (19%) – аффективные расстройства, на третьем (10%) – алкоголизм и наркомания. Шизофрения и шизоподобные расстройства занимают четвертое место (5,6%).
 Мужские фантазмы живут и торжествуют... Фото Михаила Бойко |
Кстати, в проанализированных Шуваловым патографических материалах о знаменитых мужчинах последовательность диагнозов совершенно иная: на первом месте были аффективные расстройства, на втором – алкоголизм и наркомания, на третьем – шизофрения и на четвертом месте – специфические расстройства личности (в том числе сексуальные и истерические).
Надо признать, что в книге много фраз, которые сильно озадачивают. Ограничимся некоторыми примерами.
Из статьи о Хатшепсут: «Речь пойдет о единственной в истории Египта женщине-фараоне» (с. 27). А Нитокрис, Нефрусебек, Таусерт и – с некоторыми оговорками – Нейтикерт? Египтологи называют пять цариц, принявших титул фараона и правивших Древним Египтом единолично. Не считая эллинистической царицы Клеопатры VII, о которой речь пойдет ниже.
Из статьи о Вере Крыжановской: «Исторически является первой женщиной-фантастом…» (с. 91). А, например, Мэри Шелли?
«Путь мазохистического самоуничижения был нужен самой Екатерине Сиенской и был выбран ею, так как удовлетворял доминирующие подсознательные влечения. Благодаря именно этим психопатологическим особенностям она прославилась и была канонизирована» (с. 34). No comment.
Но эти огрехи, конечно, простительны, учитывая масштаб замысла и желание сделать чтение книги более увлекательным.
Главная претензия к книге связана с методологией исследования. Во-первых, что считать гениальностью? Шувалов к этому вопросу, кажется, не проявляет интереса. Никак не объясняется, что делают в книге о женской гениальности венгерская графиня Елизавета Батори и русская помещица Дарья Салтыкова. Очевидно же, что знаменитая женщина и гениальная женщина – это не одно и то же. Непонятно, с помощью какого критерия формируется выборка.
Тут не поможет и ссылка на Вейнингера, потому что тот придает гениальности крайне узкий, далекий от общепринятого смысл. Согласно Вейнингеру, даже если приписать все научные достижения Архимеда, Фукидида, Ньютона, Лапласа, Кювье и так далее одному человеку, то все же этот человек не заслуживал бы эпитета гения («Пол и характер». Ч. II, гл. VIII). Почему? Чтобы объяснить это, пришлось бы надолго углубиться в воззрения австрийского философа…
 Гениальность повсюду... Фото Михаила Бойко |
Во-вторых, непонятно, как Шувалов решает проблему черного лебедя. Напомню, суть ее в том, что сколь угодно много белых лебедей не доказывают пропозицию «Все лебеди белы», но достаточно всего одного черного лебедя, чтобы ее опровергнуть. Учитывая это, следует направлять внимание не на яркие подтверждения, а на наиболее сомнительные случаи с точки зрения рассматриваемой гипотезы. А это подразумевает методологическое сомнение, критическую проверку любых спорных свидетельств.
Возьмем, например, статью о Клеопатре VII. Читаем: «После убийства Цезаря она вышла замуж за другого римского государственного деятеля и полководца – Марка Антония. Последний оставил нам любопытное письменное свидетельство ее любвеобильности: когда у Клеопатры случался припадок нимфомании, она последовательно «совокуплялась» с 106 мужчинами…» (с. 30). После таких обескураживающих «фактов» начинаешь сомневаться в правдивости всех прочих патографий. Во-первых, неизвестное науке письменное свидетельство Марка Антония – целиком на совести Шувалова. Во-вторых, миф о Клеопатре давно деконструирован, изучен, прослежен его генезис. Примером может служить книга Люси Хьюз-Хэллет «Клеопатра: Правда, легенда, ложь» (М., 2000). Проанализировав все античные свидетельства, исследовательница приходит к выводу: «Поэты при дворе Августа обвиняли ее в необузданной похотливости; тема была подхвачена в более позднюю эпоху, но, насколько можно судить теперь, у нее были только два сексуальных партнера, причем обоих она выбрала хладнокровно и расчетливо, преследуя определенные политические выгоды. Клеопатра, героиня многих сотен горячечных сексуальных фантазий, оказывается на поверку и по нормам ее времени образцом если не целомудрия, то воздержания» (с. 30). Миф о нимфомании Клеопатры – отзвук одной из самых грязных и успешных пропагандистских операций античности. С помощью клеветы Октавиан ожесточил римлян против Антония, который воспринимался уже не в качестве реального и грозного претендента на высшую власть, а в качестве жертвы безрассудной страсти, игрушки в руках порочной чужестранки.
По-видимому, в споре о женской гениальности невозможно поставить точку. И исследователям, и исследовательницам приходится иметь дело со слишком мощными мифами, архетипами и фантазмами, чтобы оставаться беспристрастными…
