Дервиш Незнайка

Николая Носова обязательно надо читать и взрослым. Фото © РИА Новости

Завтра исполняется 110 лет со дня рождения Николая Носова. Писателя, известного и любимого при жизни (совершенно справедливо). Писателя, которого долго еще будут читать и после, потому что он превосходный детский автор: приключения его героев интересны, а юмор великолепен и совершенно вне времени. Да, уходят некоторые реалии, да, познавательная часть тоже во многом устаревает, но тут уж ничего не поделаешь. Но Николай Носов – что самое, на мой взгляд, удивительное – обрел еще одну литературную судьбу, совершенно взрослую. Он вдруг оказался философом и футурологом. Вторая, как раз уже именно взрослая, волна любви и славы пришла к нему в перестройку и в начале 90-х.

Все вдруг увидели, что лучшего учебника по изменившейся жизни, чем «Незнайка на Луне», нет и быть не может. Просто, понятно, доходчиво и в красках Носов описал нарождающийся капитализм. Или что там у нас тогда нарождалось. Описал политику и экономику, описал возможные риски.

О Носове тогда заговорили. Но не всерьез. 90-летие, даже 100-летие отмечали, но не как национальный праздник. А ведь надо именно так – как национальный праздник. Сейчас 110 лет Николаю Николаевичу. А где памятники? Где улицы и скверы его имени? Насколько я знаю, в Киеве, где он родился, в 2018 году назвали его именем улицу. А у нас?

Тут у меня два лишь предположения. Диаметрально противоположных. Первое. Не осознали до сих пор его величину. И второе. Наоборот, очень хорошо осознали. И потому боятся.

Носов же актуален до сих пор.

И нарушает все современные нормы толерантности, политкорректности и пр.

Ну, вот довольно известный пример. Разжигание ненависти либо вражды и т.д. к социальной группе «полицейские». Итак, роман-сказка «Незнайка на Луне». И вот на Луне ограбили банк. Читатели начали писать письма в газеты с разными предположениями: кто ограбил? где похищенное? Полиция ищет преступников как может. «Однако наибольшее внимание полиции привлекло письмо, в котором некий Сарданапал заявлял во всеуслышание, будто деньги похитили сами полицейские…» Дальнейшее очевидно: полицию не интересует ограбление, она ищет не там, где потеряно, а там, где светло, – ищет того, кто ее, полицию, оскорбил. Выясняется, что хулитель лысый: 

«Ах, вот что! – воскликнул Пшигль. – Так он, значит, был лысый? Для полиции этих сведений вполне достаточно…

Начались поголовные аресты всех лысых…»

Ничего не напоминает? Вот и я говорю. А вот оскорбление чувств верующих. Даже не оскорбление, а глумление. Незнайка (опять же на Луне) прямо-таки издевается над грехопадением Адама и Евы: «…меня поймал какой-то полусумасшедший господин Клопс и стал травить собаками за то, что я сорвал у него в саду яблоко». Здесь уже г-н сказочник «двушечкой» не отделался бы, но он, к счастью, умер еще при большевиках.

Незнайка прежде всего честен. Кадр из мульфильма «Незнайка на Луне».1997

Взрослой сатиры у Носова, как мне кажется, все же больше, чем кажется на первый взгляд. Романы Ильфа и Петрова нравились и нравятся до сих пор еще и тем, что авторы издевались надо всем, что их окружало, – и над революцией (в меру, конечно), и над контрреволюцией. Так и Носов. Он сатирически изобразил в знаменитой своей трилогии не только социализм («Приключения Незнайки и его друзей»), коммунизм («Незнайка в Солнечном городе») и капитализм («Незнайка на Луне»). Там есть и гендерные проблемы: например, в Зеленом городе живут одни малышки, а все малыши – в соседней Змеевке («Приключения Незнайки и его друзей»). Мало того что отдельно, так они еще и поссорились. А один деятель по имени Гвоздик какое-то время притворялся феминистом и жил в городе малышек, а потом не выдержал и показал истинную свою сущность: «В одном доме он подпер дверь снаружи поленом, так что наутро ее нельзя было открыть изнутри, в другом доме подвесил над дверью чурбан, чтобы он ударял по голове каждого, кто выходит, в третьем протянул перед дверью веревку…»

Носов описывает самые разные профессии и занятия, только писателей и поэтов, похоже, любит не очень. На интернет-форуме, посвященном его творчеству, кто-то заметил, что главные писатели и поэты среди коротышек Смекайло, Самоцветик и Пудик (Цветик, напомню, – всего лишь его псевдоним) образуют аббревиатуру ССП. Союз советских писателей. Хотя тут скорее всего совпадение, чем сознательная шутка Николая Николаевича. Но вот еще один классический пример. Незнайка хочет стать поэтом, Цветик, которого на самом деле зовут Пудик, просит найти рифму на слово «пакля». Незнайка не может, но и Цветик не может. А ведь есть. Ну, допустим, слово «сакля» – «сложное». Но что, простите, сложного в слове «спектакля»? Пакля – спектакля. А Цветик не справился. А ведь он лучший, он Маяковский мира коротышек. Поэтесса Семицветик – она явно уже его эпигон. Не знаю насчет поэзии, писал Ильич про Маяковского, а насчет политики ручаюсь, что это совершенно правильно. Так и Семицветик – поэзия в ее стихах, может, и не ночевала, зато в политически все правильно:

«– Очень хорошие стихи, – одобрил Гусля. – В них говорится не только о комаре, но и о том, что надо книжку читать. Это полезные стихи.

– А вот еще послушайте, – сказала поэтесса и прочитала стихи, в которых говорилось уже не о комаре, а о стрекозе и которые кончались уже не словами о том, что «надо книжку почитать», а о том, что «надо платье зашивать».

Потом последовали стихи о мушке…»

Сама фраза – «стихи, в которых говорилось», – уверен, не случайна. Носов, лауреат Сталинской премии, знал цену своим коллегам. Поэзия Семицветика – прикладная поэзия. Годится для рекламы и пропаганды. Для сталинского СССР и для духовной скрепы любого времени и государства.

Теперь «писатель» Смекайло. Он не написал ни одной книги. Ни одной страницы, ни единого слова: «Писателем быть очень трудно. Прежде чем стать писателем, мне, как видите, пришлось кое-чем обзавестись, а это не так просто. Сначала мне пришлось ждать, когда будет готов портативный стол. Это растянулось на долгие годы. Потом я ждал, когда сделают бормотограф…»

Ну да, бормотограф. Диктофон, говоря проще. Смекайло хотел подслушивать, что говорят люди: «Я могу поставить бормотограф в любой квартире, и он запишет все, о чем говорят. Мне останется только переписать – вот вам повесть или даже роман».

Совсем другой тип. Но таких сейчас едва ли не большинство. Нет, кто-то по старинке пишет и пишет себе, печатая свои тексты в интернет-блоге или еще где. Но многие как раз такие смекайлы: им сначала нужна рекламная кампания, бюджет и продвижение. Писать они как-нибудь потом напишут, вы договор на экранизацию заключите сначала.

Вот мы и читаем в Интернете «новость», что роман Финтифлюшкина купили два миллиона человек за полдня, а потом уже узнаем, кто такой Финтифлюшкин. И – да, идем покупать его роман. Который и написал-то наверняка не сам Финтифлюшкин, а его литературный афророссиянин.

Других писателей в мире коротышек у Носова для нас почти нет. В Солнечном городе известен писатель Ластик, по крайней мере упоминается его книжка. И все. Может, он умер или уехал далеко-далеко. На Луне же вообще нет литературы. Есть журналистика и шоу-бизнес, есть газеты, радио и телевидение, есть даже наука, а писателей и поэтов – нет.

Что касается Незнайки, то он, как говорят, перепробовал множество профессий, но нигде не преуспел. Почему? Потому что, несмотря на то что он только и делает, что рассказывает небылицы, он – честен. Стихи его – эпиграммы на знакомых, рисунки – карикатуры на них же. 

Он даже в какой-то миг возвысился, занял руководящую «должность» Знайки (в его отсутствие, конечно). Очень интересный, между прочим, эпизод (см. «Приключения Незнайки и его друзей»). Не буду писать здесь подробно, но захват власти Незнайкой был произведен изящно, быстро и нагло. Как будто наш коротышка читал Макиавелли.

Но власть Незнайке не понравилась. Он – путешественник. И сказочник. Дервиш. Или юродивый. Ведь дервиш и есть – сказочник и путешественник.

Несколько замечаний в конце. Лирическая история Листика и Буковки, мне кажется, столь же прекрасна и возвышенна, как и история кавалера де Грие и Манон Леско.

Один из самых серьезных моментов трилогии находите в финале «Незнайки в Солнечном городе»:

«– Сегодня День рукавичек, или, как его иначе называют, праздник солнечных братьев, – сказал волшебник. – В этот день повсюду разбрасывают рукавички. Все берут эти рукавички и меняются между собой. Те, кто обменялись, становятся солнечными братьями…

День рукавичек бывает каждый год в Солнечном городе, поэтому здесь с каждым годом появляется все больше и больше солнечных братьев. Скоро в Солнечном городе все будут братьями».

Николай Носов – признанный классик, да. Но его обязательно надо читать и взрослым. И тем, кто хочет революции, и тем, кто не хочет революции. Невесомости у нас пока нет, а Носов есть. Я не очень хорошо понимаю, что именно мы празднуем 4 ноября – то ли все еще Великий Октябрь, то ли что-то пока еще довольно туманное, но явно ему противоположное. Зато я прекрасно понимаю, что Дня рукавичек у нас пока нет и скорее всего не будет еще очень долго.