Слон и слепцы

Кир Булычев-Можейко у каждого его читателя и почитателя свой… Фото Игоря Борисенко

«У меня КПД, как у паровоза, десять процентов», – говорил ученый и писатель Игорь Можейко, известный многим под псевдонимом Кир Булычев. Кажется, так даже называлось одно из его многочисленных интервью… В этой фразе и самоирония, и невинное кокетство. Ведь по трудоспособности с Игорем Всеволодовичем мало кто мог сравниться. Одно только собрание его фантастики (и весьма неполное) составляет почти 16 тысяч страниц – 18 томов по 800 с лишним страниц каждый. А еще сценарии игровых, телевизионных и анимационных фильмов, кандидатская и докторская диссертации по истории Бирмы, научные статьи, работы по геральдике и фалеристике, с десяток всевозрастных научно‑популярных книжек, от которых невозможно оторваться, как от приключенческих романов, серия книг по истории, адресованных детям, многочисленные переводы – от Айзека Азимова до Хорхе Луиса Борхеса…

18 октября исполняется 85 лет со дня рождения Игоря Можейко. Шестнадцать лет, как его уже нет с нами. Он ушел в сентябре 2003‑го, в самый разгар Московской международной книжной выставки‑ярмарки. Ушел неожиданно, полный творческий планов. Ушел, не дождавшись выхода нового большого детского романа «Убежище», который должен был стать началом новой серии, ушел, не закончив всего нескольких страниц романа «Покушение» из главного цикла его жизни «Река Хронос»… И все равно наследие и Игоря Можейко, и Кира Булычева велико. Я уже неоднократно сравнивал его со слоном из притчи про слепцов. Один ощупывает хобот и говорит, что слон продолговатый, второй, ощупав ногу, говорит, что слон столбообразный, третий, которому досталось ухо, говорит, что слон плоский… Вот и Булычев‑Можейко у каждого его читателя и почитателя свой. И его новые грани продолжают открываться.

Несколько лет назад в архивах «Союзмультфильма» исследователь советской анимации Георгий Бородин обнаружил совершенно неизвестный текст сказки «Бумажные герои» Кира Булычева, адресованной самым маленьким. Ее первая публикация состоялась в «НГ‑EL». Потом вышла красочно иллюстрированная книжка. А пару лет назад театр‑студия «Верба» поставил по ней спектакль и регулярно играет его перед малышами.

Стараниями журнала «Если» вышла собранная по черновикам и разрозненным публикациям книга «Падчерица эпохи» – авторская история советской фантастики от Кира Булычева. Он ведь был еще и заядлым библиофилом. А год назад, как раз к прошлому дню рождения, Михаил Манаков из Челябинска подготовил и выпустил книгу, в которой собраны все версии «Падчерицы эпохи» и другие фантастиковедческие работы Булычева. Кстати, это уже не первая подобная работа – Михаил на своем скромном уровне продолжил дело, начатое крупными издателями. Он выпустил еще три таких же массивных тома. В одном собраны различные версии произведений, отличающиеся от тех, что выходили большими тиражами. В другом – произведения, которые вообще большими тиражами не выходили. Вплоть до тех, что печатались только в региональных газетах… К 85‑летию Манаков подготовил новое издание – большой том поэзии Игоря Всеволодовича. Да‑да, он был еще и поэтом. Но стеснялся своих стихов, при жизни издавал их сугубо ограниченными тиражами и дарил только самым близким друзьям. Хотя в букероносном романе Андрея Сергеева «Альбом для марок» есть такие строки: «Первые воспоминания об Ин‑язе. Игорь Можейко. Легкий человек. Кой‑какие стихи». Строки эти и веселили, и немного обижали Игоря Всеволодовича. Он писал и веселые стихи, и грустные… «В чем трагедия травинки?/ Ей нельзя сойти с тропинки./ И любому колесу можно ездить по лицу./ Так и мы с тобой травинки/ Хоть и ходим по тропинке./ И на пятый пункт в ответ пишем: «К сожаленью, нет». Думаю, я еще увижу эту книгу.

* * *

Ну а теперь о том, каким знал Кира Булычева я, каким он был для меня, каким я его вспоминаю… Как известно, редакция «НГ» находится на улице Мясницкой. Прекрасный район, один из моих любимых, доходные дома. Каждый индивидуален и неповторим. Вот знаменитый на всю Москву Чайный домик в восточном стиле, построенный купцом Перловым специально для китайской делегации (контракт на поставки чая, правда, получил другой, более удачливый купец)… Вот лев, сидящий в арке, горделиво оперся лапой о щит, а над ним барельефы мужчин и женщин… А вот – уже совсем возле нашей редакции – антикварный магазин. Он так и расположен здесь с незапамятных времен. Игорь Всеволодович любил бывать в нем, и, проходя мимо, я всегда его вспоминаю…

…и у автора этих строк, он тоже свой.   Фото Игоря Борисенко

По‑настоящему полюбить фантастику меня заставил Кир Булычев. В 80‑м году можно было услышать такую фразу: «Ты уже видел фильм «Через тернии к звездам»?» Говорили не «Советую сходить на фильм», и не «Собираешься ли ты на него сходить?», а именно так – без доли сомнения, что этот фильм рано или поздно посмотреть необходимо каждому. И я сходил. А еще были повести в «Пионерской правде» и «Юном технике».

На многие годы Кир Булычев стал моим любимым автором. Я и сейчас держу на полке самое полное собрание его сочинений.

Помню такую историю. Мой отец уезжал на какое‑то генетическое совещание в Москву, и я категорически заказал ему привезти книг Кира Булычева. Вернувшись, отец обескураженно рассказал о том, как, потеряв надежду найти заказанные книги в обычных книжных магазинах, он зашел в букинистический – в этот самый, на Мясницкой. Он спросил: «У вас Кир Булычев бывает?» «Конечно, бывает! – радостно воскликнул продавец. – Только что видел его. Может быть, еще не вышел, посмотрите в антикварном отделе». Отец был удивлен: «Я имею в виду книги Кира Булычева…» «А‑а‑а, – сразу же погрустнел продавец, – книг его не бывает. А вот сам он частенько заходит…»

* * *

Не только я горд знакомством с Киром Булычевым. Иногда даже мимолетная встреча с ним производила впечатление. Когда я работал в газете «Книжное обозрение», Игорь Всеволодович заходил к нам. А с нами в одном здании селились еще киностудия Сергея Сельянова «СТВ» и какое‑то риелторское агентство. К Сельянову иногда приходили рок‑звезды, музыка которых звучала в фильме «Брат‑2». И вот однажды моего коллегу, журналиста и культуртрегера Константина Мильчина спросили девушки‑риелторши: «Это к вам сегодня «Океан Эльзы» приходил?» Они имели в виду Святослава Вакарчука… «Нет! Не к нам, – сказал девушкам Костя и гордо добавил: – К нам сегодня Кир Булычев приходил!»

* * *

Не удержусь и приведу одну трогательную историю, рассказанную однажды мне Киром Булычевым. Как раз, кстати, после встречи в том самом антикварном. Конечно, перескажу ее, как помню.

Кир Булычев и вся его семья приехали отдыхать на море, на курорт. С супругой, дочкой Алисой и тещей. Не знаю точно, наверное, в Крым. Так же, как ездили отдыхать многие советские люди того времени. То есть дикарями. Не имея приобретенных заранее путевок в санаторий, а с мыслью снять жилье по приезде…

– Пока мы приехали, – рассказывал Игорь Всеволодович, – пока нашли жилье, пока договорились с хозяевами, пока устроились, пока разобрали вещи... Оказалось, что солнце уже клонится к закату и на море идти поздно. Уже начинался вечер. Южный, быстрый. И вот, заметив, что уже темнеет, наша бабушка присела на кровать, сложила руки и тихо произнесла: «Ну вот, и еще один денек сэкономили…»

Есть в этих словах что‑то такое, точно‑точно выражающее ничтожность человека перед временем. И все же есть в этих словах и что‑то оптимистическое, жизнеутверждающее. День прошел, но не пропал, он где‑то сохранился в нашей памяти. Как и те люди, которых мы знали и помним.

Да. Вот и еще один денек сэкономили…