Возбуждайтесь и не болейте

Вот он, Казанова, наш соблазнитель. Антон Рафаэль Менгс. Портрет Джакомо Казановы. 1760. Фонд Рау, Кельн, Германия

Во дни карантина, когда зашкаливает посещаемость порноресурсов и растет демография, пора обратиться к прекрасному. Сегодня непревзойденному искусителю, авантюристу, игроку, путешественнику, манипулятору, дипломату, алхимику, священнику, военному, скрипачу, писателю-мемуаристу Джакомо Казанове (1725–1798) стукнуло 295 лет. О сногсшибательных подвигах сексуального итальянца эпохи Просвещения мы знаем благодаря искрометной «Истории моей жизни», которую тот писал на закате жизни на французском языке. 10-томный труд после смерти автора пережил бурную приключенческую жизнь с бесконечными перепродажами, цензурными купюрами и войнами (в 1943-м ее чудом вытащили из сейфа горящего после бомбежек союзников лейпцигского издательства) и увидел свет в полном виде только лишь в 1960 году. Шокирующий факт: на русский мемуары Казановы так и не перевели в полном виде и нам приходится довольствоваться сокращенной версией.

А жаль. В этих 10 томах есть все – и интриги, и схемы наживы на лотерейных билетах, и встречи с самыми яркими персонами эпохи от монархов и папы Римского до Руссо и Вольтера, и бешеное обогащение, и банкротство, и шпионаж, и мистика, и шулерство, и темницы, и пиры. И, разумеется, секс. Секс с женщинами и совсем немного с мужчинами. С девочками-подростками и с дамами в соку. Тет-а-тет и свальным грехом. Многое из перечисленного, включая близкородственные связи, сейчас считается извращением или уголовным преступлением, но тогда – было нормой времени. Но Казанова и тут всех переплюнул, переспав с двумя своими возможными дочерями. Правда, это могло быть литературной бравадой. К примеру, его литературная эманация, Дон Жуан, переплюнул живого альтер-эго во много раз, имея в своей копилке 1800 любовниц. У Казановы их за описанные в мемуарах первые 50 лет жизни насчиталось всего 122. Если считать партнеров-мужчин и близость без проникновения, то 136. Не так уж и много. Байрон потом хвастался, что у него было больше. Так что дело не в количестве, конечно.

«Нельзя хотеть того, чем владеешь. Стало быть, женщины правы, когда отказывают нам». Константин Сомов. Влюбленные. Вечер. 1910. Национальная галерея Армении, Ереван

Впрочем, женщин он обожал и уважал. Его связи, в которых было много модного в порнографической культуре XVIII века вуайеризма, подглядывания и воистину дипломатических интриг, не были просто сексом. Это были романы. Не столько мимолетные ночи, сколько подлинные истории и отношения, в которых наибольший смак состоял в интеллектуальном соперничестве с женщиной, в равноправном поединке остроумий и эрудиций. Он никогда не брал женщину насилием или спаиванием – только лаской, заботой, словесными уловками или сладким обманом. И чем более эмансипирована, умна и внутренне свободна оказывалась его возлюбленная, тем больше он в нее влюблялся – но каждый раз не навсегда. Он начинал скучать и шел к следующей. В эпоху, когда европейская знать держала целые гаремы, в городах устраивались оргии, монастыри превращались в бордели и балом правили распутники, оккультисты и участники тайных братств, Казанова держался собственной стратегии: «Я не завоевываю, я подчиняюсь». Он всегда заботился об удовольствии женщины, а еще принимал роды, дефлорировал юных невест и сексуально просвещал девочек. Презервативам в его мемуарах уделено особое внимание, и, несмотря на их толщину и неудобство, он всячески популяризировал этот перевязанный ленточкой «английский плащ», надувая его перед дамами для проверки целости и оберегая их от нежелательных беременностей, а себя от болезней.

Вырваться из тюрьмы удалось обоим секс-гигантам Просвещения. Тинторетто. Святой Рох в тюрьме, посещенный ангелом (деталь). 1567. Сан-Рокко,  Венеция

Раз уж мы заговорили о тюрьмах, то стоит отметить еще один сегодняшний юбилей: 2 апреля в 1790 году из Бастилии освободили еще одного писателя и секс-экспериментатора, одного из отцов нашей массовой культуры – маркиза де Сада. В тюрьме он провел 14 лет за похищения и изнасилования девушек, избежал там смертного приговора, в тюрьме же начал писать, пока его, наконец, не освободила Французская революция, открыв дорогу к новым любовным победам. Казанова в это самое время как раз работал над своими легендарными мемуарами, которые еще два века будут под полузапретом и превратят его имя в символ, мем, бродячий образ и даже в медицинский диагноз. Он провел последние годы в замке Дукс, работая смотрителем библиотеки одного богемского графа, камергера австрийского императора. В отличие от де Сада Казанова не делил людей на властителей, которым все дозволено, и на их рабов. Хотя элементы ролевых садомазоигр в его арсенале, конечно же, были. Он в этом смысле был гуманистом, жовиалом, филантропом. Даже, поговаривают, излечивал женщин от аноргазмии. Да и сейчас, постмортем, продолжает лечить, возбуждать и просвещать своей литературой.

Поэтому отмечайте двойной юбилей. Читайте, учитесь и не болейте. И экспериментируйте.