Елена Семенова
|
|
Настоящий человек – Даниил Хармс. Фото с сайта www.d-harms.ru |
Он любил, по секрету, женщин...
Да, я про детей, про детские стихи, если вы еще не забыли!! Просто Хармс, если брался за что-то, то не мог делать это плохо. Вот и книжки выходили – чудесные.
Напомним, между прочим, что Хармс умер в возрасте 37 лет в 1942 году от истощения в психушке «Крестов», куда ему удалось откосить от расстрела после его второго ареста. Вот справка из интернета:
«Чтобы избежать расстрела, писатель симулировал сумасшествие; военный трибунал определил «по тяжести совершенного преступления» содержать Хармса в психиатрической больнице. Даниил Хармс умер 2 февраля 1942 года во время блокады Ленинграда, в наиболее тяжелый по количеству голодных смертей месяц, в отделении психиатрии больницы тюрьмы «Кресты» (Санкт-Петербург, Арсенальная улица, дом 9)».
Но вообще Хармс, конечно, что говорить, был сумасшедший. Вы посмотрите на любую из его фотографий. Он местами очень даже страшен. Но ведь любой талантливый человек – немного сумасшедший, и мне хотелось бы с ним когда-нибудь пообщаться. В этой сумасшедшести как раз и была его гениальность. Я бы сравнила его талант, наверно, с талантом Сальвадора Дали или, быть может, Иеронима Босха. Та же оторванная сюрреалистичность, внемирность. Его образы – как будто бы не из нашего мира. Вспомним хотя бы, например, замечательных «Вываливающихся старушек» (не говоря уже в целом о его алогизме, абсурде и зауми):
|
|
Большая книга Хармса. – М.: Азбука, 2022. – 752 с. |
Из окна высунулась другая старуха и стала смотреть вниз на разбившуюся, но от чрезмерного любопытства тоже вывалилась из окна, упала и разбилась.
Потом из окна вывалилась третья старуха, потом четвертая, потом пятая.
Когда вывалилась шестая старуха, мне надоело смотреть на них и я пошел на Мальцевский рынок, где, говорят, одному слепому подарили вязаную шаль».
«Большая книга Хармса» хороша тем, что в ней собраны все, как уверяют издатели, произведения поэта и писателя. Также она обильно иллюстрирована фотографиями и гениальными рисунками Хармса (талантливый человек талантлив во всем), но составлена, на мой взгляд, несколько сумбурно. Порой кажется, что просто свалили все в кучу, перемешали, как салат, и подали. К тому же у картинок, как это полагается в приличных изданиях, нет подписей непосредственно под ними. Есть, конечно, каталог подписей в конце книги, но это крайне неудобно для читателя.
Но, с другой стороны, некоторая логика, конечно, у издателей таки присутствовала. Вначале идут всем знакомые и влившиеся (впившиеся?) в нас с детства стихи «Иван Иваныч Самовар», «Иван Топорышкин», «Га-ра-рар!», «Миллион», «Врун», «Тигр на улице», «Из дома вышел человек», «Кошки», «Бульдог и таксик». Потом, как бы по возрастанию, начинают появляться и взрослые стихи, рассказы и пьесы.
Что касается самого псевдонима «Хармс» (столетие появления которого мы, кстати, отмечаем), то Даниил Иванович Ювачев (настоящее имя писателя) был огромным затейником (как и в целом в его творчестве). Чтобы не ошибиться, даю еще одну справку из Сети:
«Примерно в 1921–1922 году Даниил Ювачев выбирает себе псевдоним «Хармс». Исследователи выдвинули несколько версий его происхождения, находя истоки в английском, немецком, французском языках, иврите, санскрите. В рукописях писателя встречается около сорока псевдонимов (Ххармс, Хаармсъ, Дандан, Чармс, Карл Иванович Шустерлинг и другие). При подаче заявления для вступления во Всероссийский союз поэтов 9 октября 1925 года Хармс так отвечает на вопросы анкеты:
1. Фамилия, имя, отчество: Даниил Иванович Ювачев-Хармс
2. Литературный псевдоним: Нет, пишу Хармс».
|
|
Рисунки Хармса к стихотворению «Иван Топорышкин». Можно считать, что один из первых комиксов. Иллюстрация из книги |
«Семен Семенович, надев очки, смотрит на сосну и видит: на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семен Семенович, сняв очки, смотрит на сосну и видит, что на сосне никто не сидит.
Семен Семенович, надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семен Семенович, сняв очки, опять видит, что на сосне никто не сидит.
Семен Семенович, опять надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семен Семенович не желает верить в это явление и считает это явление оптическим обманом».
Я очень люблю произведения Даниила Хармса. Потому что он, в очках или без очков, был настоящим человеком.
комментарии(0)