Начало

Мне было пятнадцать лет, я провалился на вступительных экзаменах, и у меня умер дедушка. Я лежал на кровати и думал. Осенью рано темнело, и в электрическом свете желтая и коричневая комната казалась невыносимой. Родители были в командировке, мы жили вдвоем с сестрой - она поступила на вечерний. Я лежал на кровати и волновался, если она задерживалась. Однажды вечером мне показалось, что детство закончилось. Я подошел к книжным полкам и начал читать детские книги одну за другой. Мне нужны были доказательства того, что я еще ребенок. Мне казалось, я не успел ничего из того, что полагается делать детям. Первая часть жизни прошла зря. Я перечитал все книги, где был хоть малейший шанс найти героя-ровесника. Я радовался, когда там называли детьми шестнадцатилетних и злился, когда четырнадцатилетних лицемерно причисляли к юношам. Тогда я понял, какая гнусная, отвратительная книга "Пятнадцатилетний капитан". Когда читаешь Жюля Верна в семь лет, тебе наплевать, какой это капитан - пятнадцати- или двадцатилетний. Числа примерно одного, космического, порядка. В пятнадцать лет ты приходишь в ужас, читая приключения этого маленького старичка. Прошло не детство - прошла уже почти вся жизнь, а ты лежишь на кровати, читая детские книжки, помня, как провалился на экзаменах, и зная, что умер дедушка. Я перечитал Барри, Крапивина, Стивенсона, Стругацких, Киплинга, Макаренко. Я был настоящим экспертом в том, что касается возраста героев. Вы знаете, что брату Малыша Боссе было пятнадцать и Астрид Линдгрен называла его мальчишкой? Астрид Линдгрен - хороший писатель. Я понятия не имел, что мне делать со всей этой информацией. Я не пытался казаться младше, мне было достаточно знать, что я еще не повзрослел - то есть не умер. Я не шел во двор играть с ватагой детворы - я по-прежнему лежал на кровати и читал книги. "Республика ШКИД", "Кортик", "Бронзовая птица", "Подвиг", "Серебряный герб", "Кондуит и Швамбрания". Наверное, это продолжалось несколько месяцев. А потом все прошло.