Дмитрий Горчев Тетушка моя, Татьяна Ивановна, относилась к немногочисленной сельской интеллигенции - она преподавала математику в единственной деревенской школе. Муж ее, Анатолий, без объяснений повесился в шестьдесят шестом году, так что хозяйство она держала самое минимальное: огород с картошкой, огуречник, кур да порося. Тетя Таня выписывала множество газет и журналов: математический журнал "Квант", "Огонек", разумеется, а также толстые литературные журналы - "Новый мир", "Наш современник", "Звезда", "Роман-газета" и еще что-то.
Кроме того, Татьяна Ивановна была единственным посетителем деревенского книжного магазина, в котором, впрочем продавалась почему-то исключительно поэзия - видимо, некто в областных планирующих органах считал, что именно поэзия особо необходима для деревенской жизни. В частности, кстати, там можно было купить такой чрезвычайно дефицитный в те времена продукт, как двухтомник поэта Евгения Евтушенко. Татьяна Ивановна была, однако, совершенно равнодушна к поэзии, но зато была большой поклонницей писателей Владимира Солоухина, Виля Липатова и Василия Шукшина.
Вечерами, после того как баба Дуня приносила двухлитровую банку теплого молока и когда на завалинке сидеть становилось уже невозможно из-за комаров, мы все шли в избу (ударение на первом слоге) и там тетя Таня читала вслух какой-нибудь рассказ. Запомнились рассказы про Алешу Бесконвойного, про то, как плясал поп и, прости Господи, про то, как Владимир Солоухин собирал в лесу не то соленые рыжики, не то иконы. Потом прочитанный рассказ обсуждался. Ну в смысле как обсуждался - обсуждался исключительно с моей матушкой, которая единственная из всей семьи стала городская и, более того, состояла в Коммунистической партии. У бабы же Дуни вообще никогда не было никакого мнения ни по какому поводу, она всегда была всем совершенно довольная и ей все вообще нравилось, а у меня мнений было очень до фига, я к тому моменту прочитал все девятнадцать томов Диккенса, но эти мнения тогда еще никого не интересовали, что меня чрезвычайно раздражало. Так что я тихо сидел в углу, натирал корку хлеба чесноком и ел его с теплым молоком.
С тех пор (опять) прошло много-много лет. Я долго пытался найти где-нибудь ту зеленую толстую книжку "Беседы при ясной луне", но так и не нашел, видимо, она там в том времени и осталась. В прошлом году перечитал двухтомник Шукшина - что-то понравилось, что-то показалось слишком пафосным и, как бы это сказать, сделанным. Я купил себе ди-ви-ди с кинофильмом "Калина красная" и, когда напьюсь совсем пьяный, смотрю его и плачу, потому что этих людей больше никого нет и никогда уже не будет. Мой любимый там момент - это когда Егор Прокудин говорит прокурорше: "Нет, сапоги мне не жмут. У меня другая проблема - ноги очень потеют. А позвольте вам пепелок стряхнуть".
Я не знаю, был ли Шукшин гений или не был. Какая разница.
