Станислав Минаков В субботу, 7 февраля, в Харьковской городской галерее состоялся творческий вечер «Февраль. 45 лет спустя», посвященный 45-летию начала работы знаменитой литературной студии поэта Бориса Чичибабина. В вечере приняли участие Юрий Милославский (Нью-Йорк, США), Раиса Гурина-Беляева (Киев), Генрих Шмеркин (Кобленц, Германия), а также живущие в Харькове Эдуард Сиганевич, Людмила Гальперина, Александр Гуторов, Юрий Козаровицкий.
Удивительно устроена жизнь. Можно по иронии судьбы занять президентское или иное какое кресло, грезить о себе как о мессии, а объективно быть разрушителем общественной жизни. А можно служить клерком нижнего звена в трамвайном управлении, о себе помышлять весьма скромно, а меж тем – объективно же – быть властителем умов и духовным светочем.
Есть личности, которые в общественной жизни играют особую роль. Энергетика их такова, а мы скажем, таков их дар, который, как известно, есть поручение, что значение таких людей огромно, хотя они находятся будто бы на периферии социальной жизни. Таким человеком для Харькова, для культуры Украины (а нам кажется, что и для всей русской литературы) является поэт Борис Алексеевич Чичибабин.
Ровно через два года после начала работы студия была закрыта, однако ее последействие таково, что из студийной среды вышел ряд литераторов, сыгравших и продолжающих играть важную роль в литературе.
Кроме того, уже в новейшие времена, после кончины поэта (1994), в первую очередь благодаря созданию Международного фонда памяти Чичибабина и личным усилиям вдовы поэта, имя Чичибабина активно вошло в пространство русской поэзии.
Его присутствие сохраняется и, похоже, усиливается. Можно сказать, что рядом с ним и вослед ему в Харькове взошла целая плеяда ярких стихотворцев, чьи сочинения наряду с чичибабинскими регулярно публикуются в крупнейших антологиях русской поэзии Украины, России, дальнего зарубежья, в толстых литературных журналах разных стран. Это явление некоторые поэты-коллеги и исследователи назвали «постчичибабинским кругом» и говорят о том, что Харьков сегодня является третьей (наряду с Петербургом и Москвой) столицей современной русской поэзии.
В начале марта – вопреки всяческому кризису – в Харькове пройдет ежегодный Международный фестиваль современной поэзии памяти Чичибабина, состоятся Чичибабинские чтения.
...Гостей на вечере 7 февраля оказалось даже несколько больше, чем ожидалось. Собрание было проведено в виде импровизированного заседания знаменитой студии, которая просуществовала ровно два года – с 1964-го по 1966-й.
«Литературную студию при Доме культуры [работников] связи – это значимое слово обыкновенно пропускалось в кратком именовании названного учреждения, что чрезмерно расширяло его смысл, – студию эту доверили Борису Алексеевичу Чичибабину еще на исходе января 1964 года; об этом Харькову поэтическому стало известно почти тотчас же. Однако первое практическое занятие-знакомство состоялось вечером в среду 5 февраля 1964 года. Я никогда с ним не спорил, но мы никогда с ним не соглашались┘ – рассказал в самом начале вечера Юрий Милославский о Чичибабине тех лет. – Литстудия Чичибабина намного превышала как время, так и место, где она проводилась. Чичибабин был природный учитель; учитель тех харьковских мальчиков и девочек, которые тянулись к литературе. Все, что я знаю о русской литературе, все, что понимаю в ней, – началось с почина Чичибабина. И я не один такой. Я знаю и других людей, в которых этот импринтинг, то есть первое впечатление, о русской литературе пошел от Бориса Чичибабина. И так для меня по сей день, я не скрываю. Я всегда думаю: как бы Борис прочел тот или иной текст, то есть смотрю на текст словно его глазами┘
Однажды после студии мы шли, чуть выпив, по лужам возле Зеркальной струи (а я перед тем напал на какого-то возрастного автора, читавшего на студии слабые стишки). И шлепая по лужам своими журавлиными ногами, Чичибабин сказал мне: «Вот что ты, Юрка, так остро критикуешь графоманов? А если б они не писали стихи, то что бы делали? Они бы пили водку, били жен или хулиганили. Или сидели бы дома, травились хоккейными репортажами, гадкими фильмами, а так они все-таки тянутся к прекрасному. И как ты этого не понимаешь?» Но я ведь ничего тогда не понимал, мне было 16–17 лет. И лишь через много лет понял, насколько он прав! Что литература – вытягивание из довольно скучного и жалкого человеческого бытия, где б оно ни было; это не зависит ни от государственного строя, ни от страны, ни от эпохи; человеку трудно сносить жизнь в чистом виде, как она есть. Так мы задыхаемся от слишком крепкого спирта, так нас жизнь сжигает┘ То духовное средостение, которое обеспечивала литература, тяготение к ней – его-то Чичибабин как-то создавал, давал его нам. Я это не забываю┘ Не головой, я не забываю это костями. А лучшие воспоминания о чичибабинской студии, «Дом для друзей», написаны Раисой Гуриной┘»
В свою очередь, Гурина отметила, что главной фигурой студии был прежде всего сам Чичибабин. «В тот год нам было по 17 лет, а ему был 41 год. Мы встретились с человеком громадного внутреннего масштаба┘ Громадной душевности, громадной энергетики (внешне не проявлявшейся ни в какой в суете)┘ Нам безумно повезло, что в начале 1960-х произошел этот феномен – «студия Чичибабина»...»
Эдуард Сиганевич выразил убеждение, что кончину Чичибабина приблизили острые переживания распада СССР, отделения России. (Напомним чичибабинский выкрик 1993 года в телефонную трубку: «От этого я и подыхаю!»). Нынешнее удушение русского языка оранжевой властью Украины, по словам студийца, это очередной этап атаки на русскую культуру в Украине и вообще на русское культурное сообщество.
Александр Гуторов и Юрий Козаровицкий рассказали о студийной жизни 60-х, а прибывшая к середине вечера Людмила Гальперина напомнила о том, какой огромный общественный резонанс вызвало первое выступление Чичибабина в Большом зале общества «Знание».
Были перечислены практически все литературные студии Харькова 60-х, которыми руководили Зельман Кац, Григорий Гельфандбейн, Роман Левин, Борис Котляров, Револьт Бунчуков и другие. Как сказал Милославский, «это было совсем другое время, можно было ходить на заседания разных студий, благо их было много».
Заметим, что сегодня, в 2009-м, в Харькове осталась единственная студия в ЕКЦ Бейт Дан («Песнь песней»), где возможен высокопрофессиональный разговор о русской поэзии. Однако, по нашим сведениям, ее собираются закрыть.
Чтоб «не пресеклась связь времен», доброхоты думают о возрождении литстудии в Чичибабин-центре или (и) учреждении новой в предполагающемся к открытию в Харькове Русском культурном центре. Эта работа требует финансирования, и отрадно, что такой пункт занесен в Программу Харьковского облсовета по развитию русского языка.
Небольшой зал гостеприимной городской галереи был переполнен: зрители (с немалым числом молодых лиц) и представители СМИ полностью оккупировали и лесенку, ведущую на подиум, и пол подиума, а многие из тех, кому не досталось сидячих мест, смогли даже выстоять все два часа этого действа-общения. Скромно в задних рядах зрителей появился экс-мэр Харькова Михаил Пилипчук, глава Международного фонда имени Чичибабина.
В завершение Милославский (прибывший на вечер специально из Москвы, где от Русской православной зарубежной церкви был делегатом Поместного собора, избиравшего Патриарха РПЦ) прочел четыре стихотворения, тематически связанных с Харьковом. Будучи ведущим вечера, автор этих строк подчеркнул, что фигура Бориса Чичибабина является сущностнообразующим столпом в том духовном пространстве, которое с меткой подачи Юрия Милославского именуется Харьковской цивилизацией. Чему свидетельством стало памятное собрание, вызвавшее такой живой отклик у харьковчан разных поколений.
