Михаил Лифшиц
Кто-нибудь заглядывал в мой внутренний мир?
П.Кончаловский. А.Н.Толстой в гостях у художника. СПб., Государственный Русский музей
Превосходная книга Алексея Варламова «Алексей Толстой» (М., «Молодая гвардия», 2-е изд., сер. ЖЗЛ. 2008), как и всякая книга о судьбе человека, напоминает сериал. На жаргоне создателей телевизионных сериалов это и «горизонтальный», и «вертикальный» сериал. «Горизонтальный» – длинная история, прерываемая в самых захватывающих местах надписью «Конец 36-й серии». «Вертикальный» – последовательность маленьких самостоятельных историй с общим главным героем. Поэтому от прочтения книги получаешь и «горизонтальную радость» (термин бравого солдата Швейка) от мастерски написанного (хорошим языком и со знанием дела) жизнеописания известного писателя, и «вертикальную радость» (термин мой) от блестящих новелл, посвященных разным периодам жизни героя повествования. На некоторых из этих новелл остановлюсь.
Происхождение. Первый вопрос, который интересует всех нас, – настоящий ли Алексей Н.Толстой потомок своего папы, граф – не граф? Не пряча воспоминаний различных деятелей, даже очень уважаемых, показывающих, что мама Александра Леонтьевна перед рождением сына много лет уже как ушла от буйного мужа и только по документам оставалась графиней, Алексей Варламов доказывает, что были попытки примирения, были встречи мужа и жены, было даже изнасилование мужем жены, в результате которого и родился писатель. Метод исследования документов Алексея Варламова внушает уважение, его выводам веришь. Мне, побывавшему в своей жизни и профессором-технарем, и писателем, художественное исследование Алексея Варламова доставляет особенную «вертикальную радость». Алексей Варламов докапывается до истины весьма талантливо и непринужденно. Добросовестный труд Варламова разительно отличается от труда покойного классика. Тот находил в архиве докладную записку вора-чиновника, написанную, чтобы заморочить голову начальству, покрыть свое воровство, представить белое черным. И затем наш классик без тени сомнения объявлял записку историческим документом, чем многократно усиливал вред, который эта докладная уже один раз принесла России.
Воспитание. Глубокие по мысли и совершенные по форме педагогические письма Александры Леонтьевны Толстой (урожденной Тургеневой) вызывают восторг. Мать писателя была свободным и сильным человеком, любила страстно и верно, воспитывала мудро. Правда, как заключает Варламов, толку от ее советов было мало. Но тут уж не мать виновата.
Поэты, писатели и художники Серебряного века. Многие были талантливы, все любили друг друга, женились друг на друге многократно, ненавидели, стрелялись на дуэли, потом дружили, жили втроем, все писали. Алексей Варламов определяет: театр. Приводит искренние талантливые воспоминания участников – кто, где, кого, во что был одет, что читал, как принимали. Про многие воспоминания Алексей Варламов пишет: не может быть, полно анахронизмов и нестыковок – названное творческое сообщество не существовало в том году, названный участник не мог выступать, так как был в это время в другом городе и т.д. Атмосфера, дух, талант, любовь, наполнявшие воздух, которым дышали эти люди, располагали к фантазиям, к воспоминаниям о том, чего не было, но могло бы быть┘ А какие имена! Прочитайте наизусть пять строк пяти современных поэтов┘ Не прочитаете. Прочитайте пять строк поэтов Серебряного века, современников Толстого. Многие прочитают. Ну а то, что они слегка наврали в мемуарах, подправляет Варламов. Не все страницы интересно читать. Отрезали хвост от обезьяньей шкуры, перевернули кресло-качалку┘ Но в кресле сидел Бердяев, и все действующие лица маскарадных эпизодов на слуху сейчас, через 100 лет. Главный итог этого периода для Толстого в том, что он стал своим в этом изумительном сообществе. Благодаря таланту, высокой работоспособности и удачной игре в этом «театре» Алексей Толстой выполнил задачу, которую поставил перед собой на этом этапе – вошел в круг избранных. Добился своего, как всегда продвигаясь по всем направлениям: не нравятся мои стихи, нате вам прозу, не нравятся описания русской природы, нате вам похабные рассказы, не знаете, кто я такой, вот вам верительные грамоты – дружба с самим Максимилианом Волошиным, не принимают в компанию, вот вам обаятельный молодой человек, душа общества.
Революция и эмиграция. В книге Толстой не понимает происходящего, мечется, переезжает из города в город, попадает в Константинополь по случайному стечению обстоятельств. Варламов доказывает это, постоянно сопоставляя мнения Толстого, Бунина и других деятелей эмиграции. Сравнение Толстого с героиней романа «Унесенные ветром» (что бы ни происходило, ни я, ни мои дети не должны голодать) мне кажется очень точным. Толстой не был мыслителем, способным оценить, что происходит в России, тем более непримиримым мыслителем, как Бунин. Толстой искал, где лучше. И в зависимости от этого действовал, играл. Во всех публицистических текстах Толстого чувствуется «задание», заранее определенная направленность, а тексты статей, аргументы – следствие. Письмо к Чайковскому о необходимости принять большевизм как данность, приведенное в книге, производит на современного читателя странное впечатление. Типичная советская статья с жонглированием фактами, искажениями недавних событий и вредными для многих выводами. Но Толстой поставил на кон, сыграл и выиграл! А мог проиграть.
Изучая жизнь своего героя, исследуя документы, Варламов не пропускает чудесные высказывания, перлы, не имеющие прямого касательства к Толстому, и доносит их до читателя книги.
«Юность хороша в воспоминаниях, а сама по себе – без соли. Сейчас я сохранила в себе все, что было во мне в 15 лет, но стала глубже и покойнее». Это Наталья Крандиевская, жена Толстого.
Про 18-й или 19-й год высказывание некоего врага Совдепии о роли интеллигенции: «А войдем в Москву – в первую голову – повесить разных там┘ Шаляпина, Андрея Белого, Александра Блока, Станиславского┘ Эта сволочь хуже большевиков, от них самая зараза┘»
Жалко было бы такие цитаты потерять.
Отрывки из текстов самого Толстого, приводимые в книге, во многих случаях не имеют такой цельности, как эти чужие отрывки. Описывая деревню, Толстой пишет о том, как он любит, понимает, чувствует русскую природу, пишет больше не про деревню, а про себя. Также, когда он пишет о том, какой он враг большевиков, потом, как он принял большевизм, потом, какой он друг большевиков. Опять театр, опять врет. Причем в художественных текстах это вранье более бросается в глаза, чем в публицистических. У современников только дух захватывало от кульбитов маститого писателя. Возмущались, но тут же добавляли, что талантлив, «брюхом талантлив».
Возвращение в Советскую Россию. Это был смелый и рискованный шаг. Но Толстой сделал его и выиграл – стал советским писателем № 2 после Горького. Все «сменовеховцы», вернувшиеся вместе с Толстым, погибли, а он остался жив. Тем или иным способом снова стал деньги зарабатывать, держать хлебосольный дом, жить советским барином.
Описание развода с Натальей Васильевной читать очень интересно. Толстой (по собственным письмам, по воспоминаниям знакомых, по другим источникам, найденным Варламовым) приводит причины этого развода: писатель в семье был одинок, не имел моральной поддержки, думал и заботился о своих домашних, о нем же не заботился никто. «Я для моей семьи – был необходимой принадлежностью┘ через которого шли все блага. Но кто-нибудь заглядывал в мой внутренний мир?» Вот ведь как страдал большой художник! Как его плохо понимала жена, за 20 лет совместной жизни прошедшая с ним войну, эмиграцию (Константинополь, Париж, Берлин), возвращение в Советскую Россию. Все преодолели вместе, сохранили семью с множеством детей от разных браков и родственников. Но┘
Все стандартные аргументы мужа, желающего бросить старую жену и жениться на молодой, Толстой приводит широко, раздольно, с пафосом «большого художника и большого человека». Таким же пафосом полны некоторые произведения писателя. Отрывки, приведенные в книге, порой ужасают. У читателя невольно возникают сомнения в подлинности таланта этого заурядного человека. Но как он тогда вошел в круг писателей Серебряного века, как сохранил себя в эмиграции, как занял высокое положение в СССР? Дав слегка посомневаться, Варламов снова возвращает читателя на твердую и несомненную точку зрения: талант. Кроме таланта огромная работоспособность и четко сформулированная цель, на которую указывало жизнелюбие Толстого. Писал ежедневно, по многу часов. Писал по-разному, и хорошо, и плохо. Написанное продавал, не стесняясь.
Итоги жизни Алексея Толстого, не очень долгой, но очень бурной, Варламов подытоживает, как два романа. Может быть, и один роман, ведь «Хождение по мукам» сейчас читают не очень-то, нельзя сказать, что о Гражданской войне судят по этой трилогии, как об Отечественной войне 1812 года судят по роману Льва Толстого «Война и мир». Но фильм (фильмы) смотрели многие, Дашу, Катю, Телегина, Рощина и других помнят. Зато роман «Петр I» стал основным источником сведений о России того времени. О толстовской обработке русских народных сказок есть разные мнения, но «Буратино» любят все и часто цитируют. «Гиперболоид инженера Гарина» тоже знают многие, часто вспоминают, например, рассказывая о лазерах – изобретении, до которого Алексей Толстой не дожил.
По нескольким свидетельствам, найденным Варламовым, доконало Алексея Толстого, свело раньше срока в могилу участие в комиссиях по расследованию злодеяний немцев, непосредственное знакомство с результатами действий оккупантов на нашей земле. Жена актера Соломона Михоэлса, с которым Толстой дружил в последние годы, называла точную дату начала смертельной болезни – декабрь 1943 года, когда Толстой побывал на первом показательном процессе в Харькове. Были, значит, невытоптанные, чистые пятна в душе этого циника.
