В чем (не)преуспела Россия

Фото pixabay.com

В гостях хорошо, а дома все-таки лучше. Дома можно напачкать – когда же идешь в гости, приходится считаться с правилами гостей.

Вот и в России дома спокойнее. Ну, разлился дизель, с кем не бывает.

А вот снаружи одни проблемы. Евросоюз санкции не снял; Америка постоянно прессует; цены на нефть из-за неудачных переговоров упали больше, чем хотелось бы; изгнанных русских дипломатов и элит non grata уже давно не сосчитать; поставки СПГ из Америки и собственная добыча в Восточной Европе бросают вызов недостроенной северной трубе и недолюбленной турецкой; Китай, как пес, обнюхивает границы; Вашингтон ответил симметричной разработкой тактического ядерного оружия; НАТО остается сильным игроком и «реинтегрировать Украину в Донбасс» тоже не вышло.

Никто не говорит, что успехов нет. Сотрудничество с диктаторами, часто африканскими, в странах с диагнозами, похожими на российский – ресурсное проклятье – проходит довольно успешно. Как и непрямое вмешательство в политические и финансовые институты некоторых западных стран.

Геополитика же России терпит крах, потому что ведет к изоляции. Открытые и неумело завуалированные атаки раздражают потенциальных партнеров Кремля на Западе.

А дома все-таки хорошо и спокойно. Хоть и немного грязновато. Некоторые эксперты и политики прогнозируют рост протестных настроений в России, а завистники тыкают на падающие рейтинги президента Путина, как будто они что-то значат.

Еще задолго до кризиса-2020 оппозиционные политологи дразнили систему и говорили про разрушение базового контракта между населением и системой. Этот полумифический договор между государством и народом гласит, что Кремль, чаще всего за нефтедоллары, обеспечивает базовые потребности населения и при этом удерживает политический контроль. Идея в том, что нарушения контракта вызывают реакцию общества, которая достаточна для кардинальных изменений.

Но так ли это? Говорят, что если выбирать между бородинским хлебушком и той самой freedom, то можно лишиться и того, и другого, выбрав изделие из ржи.

Мы также знаем, что Россия - это вязкая страна, в которой политические процессы буквально вписываются в реальность граждан, что делает изменения крайне затянутыми.

Самоопределение России, которому пытаются давать различные оценки, тем временем показывает высокую устойчивость к кризисам. Экономически, политически и культурно Россия настроена на выживание.

В 2008 году, когда экономика России пострадала от экономического кризиса, страна успешно выстроила макроэкономический ответ, отмечает Центр Карнеги. Сейчас же Россия имеет большие резервы и применяет аналогичные экономические ходы. Хотя официальная безработица и немного выше, чем в 2008-м, это не критично хотя бы потому, что эти цифры ничего не значат, и не принимают во внимание огромный неформальные сектор. Джереми Моррис в статье для журнала Demokratizatsiya описывает уникальные практики постсоветского общества, где взаимодействие официальных и неофициальных структур обеспечивает существование своеобразного сектора экономики, независимого от макроэкономических тенденций.

Протестный потенциал в стране упал, и политическая альтернатива отсутствует. Несмотря на то, что протесты охватили больше регионов, критическая масса уже не та. Если протестные акции 2011-2013 года собрали на самом пике 38-175 тыс. человек, то на протесты в 2019-м пришли около 12-20 тыс. В отличие от многих других стран, в России пока не наблюдается крупных протестных движений во время пандемии. Алексей Навальный и любая другая оппозиция не имеют широкой поддержки, не могут полноценно участвовать в выборах и ограничены интернетом для коммуникации.

Позиции силовиков сильны: Россия – вторая страна в мире по количеству полиции на душу населения. Более 6% жителей работают в силовых структурах, их финансирование выросло в 5,5 раз во время президентства Путина, а количество сотрудников удвоилось. Силовики также набрали институциональный вес и оказывают сильное влияние на информационное поле.

Шоу продолжается, но не собирается сильно меняться. С Путиным или без, Россия будет сама собой – антидемократичной, связанной социумом по рукам и ногам и упрямой.

Единственное, что может изменить ситуацию - это большая сделка с Западом. Насколько она вероятна? Спросите у Трампа. Ему, правда, хватает домашних проблем.