Олег Никифоров
Фото Reuters
Несомненно, упустить такой повод, как 25-летие Международного уголовного суда (МУС), федеральный министр иностранных дел ФРГ Анналена Бербок для популяризации своей личности в собственной стране не могла. Выступая на церемонии в Нью-Йорке, посвященной этой дате, она заявила, что «никто не должен иметь возможность вести агрессивную войну и уйти от наказания в XXI веке». Поэтому она придумывает новые составы преступлений, которые должны подлежать юрисдикции МУС. Главным обвиняемым, по ее версии, должен стать российский президент.
Действия немецкого политика понять можно. Ведь именно рейтинги обуславливают в Германии его политическое будущее. На общем фоне недовольства избирателей деятельностью представляемой Бербок партии «Союз 90/Зеленые» (по последним опросам, она держится на четвертом месте, уступая ХДС/ХСС, «Альтернативе для Германии» и СДПГ) любая инициатива может хоть немного, но повысить ее привлекательность. Рейтинг самой Бербок также существенно пострадал. Ведь еще в 2022 году она лидировала в симпатиях избирателей, и в СМИ даже поговаривали, что именно Бербок возглавит список кандидатов на пост канцлера от «Зеленых» на предстоящих в 2025 году выборах.
Понятно, что она реализовывала главное, ею же сформулированное направление немецкой внешней политики, которое в своей квинтэссенции выглядит как попытка изоляции руководства России. Стержнем новой стратегии национальной безопасности ФРГ является трансатлантическое сотрудничество. Вопрос европейской безопасности трактуется как безопасность от России, а не вместе с Россией. И этот конфронтационный акцент накладывает на германскую внешнюю политику оттенок, от которого пытались избавиться все предыдущие как западногерманские, так и общегерманские правительства.
В центре понимания Бербок современного мироздания стоит 24 февраля 2022 года, когда, по ее мнению, Россия нарушила целый ряд международных договоров, а именно Хельсинкские соглашения, Будапештский меморандум, Минские соглашения. Но, по сути дела, это внешний и формальный взгляд на события.
Как журналист я ждал начала боевых действий с массированного удара украинских вооруженных сил по Донбассу. Сейчас известно, что удар планировался и по Крыму. Другими словами, неизбежность начала боевых действий между Россией и Украиной висела, как говорится, в воздухе. После развала СССР и событий 2008 года на границе Грузии и Южной Осетии Хельсинкские соглашения фактически не действовали. Однако предложения тогдашнего российского президента Дмитрия Медведева о подготовке новой системы безопасности в Европе с учетом сложившихся новых границ после ликвидации СССР были Западом отвергнуты. Минские соглашения, которые еще в 2021 году представляли собой наиболее верное решение тлеющего внутриукраинского конфликта, как оказалось после заявлений бывшего канцлера ФРГ Ангелы Меркель и экс-президента Франции Франсуа Олланда о «выигрыше времени для подготовки Украины», были лишь ширмой для подготовки к широкомасштабному конфликту с Россией.
С Будапештским меморандумом, где Россия и Украина брали на себя определенные обязательства, дело обстоит сложнее. С одной стороны, Москва утверждает, что меморандум не ратифицирован, а с другой – некоторые юристы говорят, что он и не подлежал ратификации. Главным в нем были гарантии, которые должны были бы быть подтверждены Советом Безопасности ООН. При наличии российского вето в нем, как пишет сайт slavicsac.com, «этот документ не стоит бумаги, на которой он написан». Но дело в том, что после развала СССР в Украине оставалось ядерное оружие, правда, без систем управления им. Оружие должно было быть вывезено с территории Украины в обмен на гарантии ее границ и безопасности. Но Украина располагала мощной производственной базой для ядерной индустрии, которая, как известно, всегда считалась «промышленностью двойного назначения». Поэтому появившиеся утверждения, что Киев начал разработку ядерного оружия (что при наличии АЭС не такое уж сложное дело), обеспокоили Москву.
Все эти сложные переплетения российско-украинских отношений должны были бы быть хорошо известны в германском МИД. Но сама министр действует как бы «с чистого листа», то есть без учета всех обстоятельств. Это, с одной стороны, выгодно во внутриполитическом плане, поскольку создает у избирателя иллюзию бескомпромиссного политика, борющегося за правду. А с другой – подталкивает Европу к ядерному конфликту. Однако этот фактор в современной Германии видят не столь уж многие.
Популизм, когда-то удел демагогов развивающегося мира, сегодня прочно обосновался в кабинетах держав «большой семерки», и в этом плане Бербок не одинока. Но краткосрочный успех популистов, как правило, чреват платой большой цены за будущее.
