Амбициозные промышленные планы Таджикистана вызывают вопросы

Электроэнергии, вырабатываемой на малых гидроэлектростанциях, таких как Сангтудинская ГЭС-2, Таджикистану недостаточно. Фото с сайта www.mewr.tj

Во второй декаде июля в Екатеринбурге прошла крупнейшая в году выставка «Иннопром-2023», где министр промышленности Таджикистана Шерали Кабир заявил о намерении привлечь в большие проекты иностранные инвестиции. Проекты названы не были. Кроме этого, было заявлено, что «объем промышленного производства республики в течение пяти лет должен увеличиться вдвое». Под этим следует понимать ежегодный 20-процентный рост, и Sputnik-Таджикистан сразу отметил, что «возрастание показателей в 20% является очень амбициозным». Министр промышленности добавил: «Мы готовы создать самые лучшие условия, чтобы иностранный инвестор в Таджикистане чувствовал бы себя комфортно, был защищен».

Трудно сказать, как и чем будет защищен иностранный инвестор, если республику не перестают пугать вторжением афганских моджахедов в Таджикистан и дальше в Центральную Азию. Но дело не в страхах – республику охраняет 201-я российская военная база, да и Китай, чьи предприятия есть в республике, вторжения не допустит – китайцам нужны мирная экспансия и мирное развитие. Дело в том, что Шерали Кабир озвучил не просто амбициозные цели, а второй раз за последнее время рассказал о беспрецедентном росте промышленности, не объяснив, однако, отчего будет возможен такой высокий рост.

Строго говоря, рост промышленного производства можно зафиксировать и доказать несколькими способами. Первый способ самый простой и надежный – если год назад произвели 100 единиц продукции, а в нынешнем году 200 – вот он, рост годового производства вдвое. Второй способ тоже надежен – если в прошлом году выпустили продукции на 1 млрд долл., а в нынешнем году на 2 млрд – эти цифры тоже фиксируют рост и легко проверяются. Правда, валюта при этом должна быть твердой, а не такой, которая в прошлом году была 45 единиц за доллар, а в этом году – 90 единиц. Потому что если динамику показывать в слабой валюте, двойной рост производства будет обеспечен даже при стагнации экономики.

Третий способ достижения резкого роста производства – публично заявить о высоком росте. При этом, правда, надо помнить, для кого произносятся слова – для экспертов или для народа, который не отличает киловатт от киловатт-часа. Такой подход использовался в советские годы, когда телевизоры оснащались двенадцатью каналами, но смотреть можно было только два, на которых вещали почти одно и то же. Слова и реальность для советских людей были понятиями тождественными. Советского Союза нет уже более 30 лет, за это время выросло поколение, которому верить словам – мало. И слова министра промышленности (или по-научному «прогноз») можно проверить разными способами.

Самый простой – если в отдельно взятую страну придет такой богатый инвестор, как Илон Маск, который в день может потерять 20 млрд долл. капитализации. Придет и купит всю страну (купит – слово нехорошее, но точное). Но ожидать от частного инвестора таких шагов сложно, хотя бы потому, что он за неделю поменяет все руководство.

Экспертам известен еще один способ оценки роста промышленности «в разы», о чем руководство некоторых развивающихся стран предпочитает умалчивать. Логично предположить, что на выпуск единицы промышленной продукции «в прошлом году» был затрачен конкретный объем электроэнергии. Логично также вспомнить, что рост промышленного производства зависит от роста электроэнергии. Эта зависимость не прямо пропорциональная, но она хорошо видна и ее отрицать невозможно.

И если в текущем году выпуск продукции возрос на 20%, то и электроэнергии на ее выпуск должно быть также затрачено примерно на 20% больше, чем в году минувшем. Если через пять лет объем продукции возрастает вдвое, то и электроэнергии тоже должно быть затрачено примерно вдвое больше. Но учитывая, что в зимний период Таджикистан ежегодно испытывает дефицит электроэнергии, и промышленное производство с другими отраслями экономики ежегодно едва сводят концы с концами и работают на пределе потребления электроэнергии.

Известно, что в развитых индустриально-аграрных странах промышленность потребляет до 85% электроэнергии. Рост выработки электроэнергии – это прямой индикатор роста промышленности. Но в аграрно-индустриальном Таджикистане промышленное производство занимает примерно 20% от всех отраслей. Значит, чтобы через пять лет удвоить выпуск продукции, страна должна произвести для промышленности вдвое больше электроэнергии, чем в исходном году, или увеличить генерацию электроэнергии на 20%.

Известно также, что современная суммарная мощность энергосистемы Таджикистана составляет порядка 5190 МВт, причем на ГЭС вырабатывается 94% электроэнергии, а остальные генерирующие мощности дают 6%. Значит, прирост мощностей для промышленности за пять лет должен составлять: 5190 МВт х 0,2 = 1038 МВт. Однако всем, в том числе инвесторам, понятно, что через пять лет ввести в строй дополнительную генерацию мощностью 1038 МВт Таджикистан вряд ли сможет. Ввод в строй новых агрегатов Рогунской ГЭС проблематичен, поэтому о станции больше не вспоминают. Таджикистан и Узбекистан начали строительство двух ГЭС на реке Зеравшан суммарной мощностью 275 МВт, в стране есть техническая документация на средние и малые ГЭС, но и это, вместе взятое, в три раза меньше требуемого. И когда построят новые ГЭС – большой вопрос. И необходимое увеличение объема электроэнергии, а значит, промышленной продукции, из «ниоткуда» не появится. Об этом же говорят и зарубежные показатели – снижение производства электроэнергии сдерживает рост промышленного производства. И от слов «халва-халва» слаще не станет.

Эта статья была бы неполной, если в ней не учесть сообщение Министерства промышленности и новых технологий Таджикистана от 14 ноября 2022 года: «Промышленники Таджикистана обязались в течение пяти лет увеличить производство промышленной продукции в 2,5 раза – с 38,8 млрд сомони (таджикская валюта) в 2021 году до 95 млрд сомони в 2026 году». В этом же сообщении говорится, что в Таджикистане планируют сдать в эксплуатацию 870 новых промышленных предприятий. Как воспринимать эти разные цифры, если тот же министр промышленности Шерали Кабир 16 февраля 2023 года рассказал, что лишь в одном 2022 году в Таджикистане создано 505 новых предприятий и цехов? И если это так, то непонятно, почему за пять лет запланировано создание всего 870 новых промпредприятий.

Судя по разным цифрам, их называют, когда хочется и какими хочется. Впрочем, через пять лет скорее всего прозвучит бессмертное объяснение – «Хотели как лучше, а вышло как всегда».