Антикитайская стратегия Вашингтона

У Барака Обамы и Джулии Гиллард взаимные политические симпатии.
Фото Reuters

Невозможно рассматривать происходящие сегодня процессы на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Восточной Африке вне контекста американо-китайского соперничества. Также нельзя игнорировать тот факт, что внешняя политика США направлена на ослабление Китая – главного конкурента Соединенных Штатов в борьбе за глобальное доминирование в мире.

Общеизвестно, что Китай не располагает большими запасами энергоресурсов на своей территории и поэтому очень зависит от поставок нефти извне. Персидский залив стал для Китая наиболее удобным рынком нефти; китайское руководство, вне всякого сомнения, надеется на то, что он таковым и останется в ближайшие 20–30 лет. Кроме того, все большее значение для обеспечения энергетической безопасности КНР приобретает и Африканский континент, особенно страны Гвинейского залива и Судан.

Танкеры с ближневосточной или африканской нефтью плывут в Китай через Индийский океан, в котором осуществляется до 50% контейнерных перевозок в мире и 70% перевозок нефтепродуктов. В то же время в Индийском океане находится большинство из 11 наиболее уязвимых участков возможного перекрытия поставок углеводородов в мире: Ормузский, Баб-эль-Мандебский и Малаккский проливы, соединяющий Индийский и Тихий океан Ломбокский пролив (Индонезия), Суэцкий канал, отдаленный обходной путь вокруг мыса Доброй Надежды. Неудивительно, что Индийский океан становится одной из важнейших зон рисков, где сталкиваются интересы различных держав.

Относительно дешевая транспортировка нефти и грузов по морю, равно как и возросшее значение морских коммуникаций в мировой экономике в условиях глобализации, повысила роль Индийского океана как стратегически важного региона. С изменением соотношения сил в мире в 90-е годы XX века Поднебесная стала разрабатывать свою долгосрочную и крайне амбициозную стратегию (или лучше сказать концепцию) в отношении этого региона, получившую звучное название «Нить жемчуга». Термин «Нить жемчуга» был придуман американскими экспертами из института Американских стратегических исследований (US Strategic Studies Institute). В 2006 году они опубликовали доклад «Нить жемчуга: решение проблемы растущей мощи Китая на азиатском побережье». В этом докладе амбиции Китая по защите проложенного ими маршрута рассматривались как прямой вызов американской гегемонии в регионе.

Энергетический фактор сыграл ключевую роль в разработке китайцами стратегии «Нить жемчуга». Более 85% нефти и нефтепродуктов доставляется в КНР из Персидского залива и Африки по Индийскому океану через подверженный пиратским нападениям узкий Малаккский пролив. Ощущая столь большую зависимость от поставок нефти извне, Пекин стремится оградить страну от любых попыток перерезать пути энергоснабжения. Суть стратегии «Нить жемчуга» заключалась в создании опорных пунктов Китая в виде военно-морских и военно-воздушных баз или «дружественных» портов, которые протянулись от китайского острова Хайнань до пакистанского порта Гвадар и предназначены для обеспечения безопасности поставок нефти в КНР.

СТРАТЕГИЯ ОБАМЫ

В ноябре 2011 – январе 2012 года Барак Обама озвучил ряд интересных положений своей восточноазиатской политики. В ноябре 2011 года президент США совершил турне по странам Азиатско-Тихоокеанского региона и принял участие в конференции Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и Восточноазиатском саммите (ВАС). Важной темой переговоров стало обсуждение ситуации вокруг спорных островов в Южно-Китайском море. Как известно, на шельф архипелага Спратли, который богат полезными ископаемыми, претендуют сразу несколько государств: Китай, Вьетнам, Филиппины, Малайзия и Тайвань.

Накануне Восточноазиатского саммита, проходившего в Индонезии, Барак Обама подписал с премьер-министром Австралии Джулией Гиллард соглашение о размещении американских военных на военной базе «Дарвин». Уже к 2012 году на этой базе, расположенной на Северных Территориях (административная единица в составе Австралии), будут размещены 200–250 морских пехотинцев, а также корабли ВМФ США и авиация. А уже к 2016 году база «Дарвин» примет 2500 военнослужащих США и «некоторое количество флотских и авиационных соединений», о точной численности которых широкой общественности пока ничего неизвестно. Вполне возможно, что часть стотысячного афганского контингента США в будущем будет направлена на базу «Дарвин».

Выступая в австралийском парламенте, Барак Обама заявил: «Как президент, я принял хорошо обдуманное стратегическое решение. Соединенные Штаты – тихоокеанская нация, и мы будем играть более важную и долговременную роль в формировании этого региона. Мы сохраним нашу уникальную способность проецировать военную мощь и сдерживать угрозы ради мира. США – это тихоокеанская сила, и мы пришли в Азию, чтобы остаться», – и добавил, что «США не боятся Китая, самой большой и сильной страны региона».

Советник президента США по национальной безопасности Бен Родс пояснил слова своего шефа: «Военное соглашение о размещении американского контингента в Австралии – это сигнал, что мы намерены продолжать играть ключевую роль в обеспечении безопасности этой части региона, где растет военная мощь Китая». Вероятно, целям обеспечения безопасности в этой зоне служит создание Пентагоном новой военной структуры Air See Battle Command, в задачи которого, как официально заявлено, будет входить всесторонняя подготовка флота, авиации и частей морской пехоты США к нейтрализации некоего государства X. Поскольку в списке потенциальных угроз в Air See Battle Command фигурируют китайские корабли, подводные лодки, самолеты, противокорабельные ракеты и спутники-шпионы, то нетрудно предположить, что под государством X, с которым собираются воевать разработчики программы для новой военной структуры, подразумевается КНР.

Вопросов по поводу создания новой военной базы США в Австралии осталось гораздо больше, чем ответов. Прежде всего – каковы реальные цели первой после вьетнамской войны милитаризации этого региона правительством США и для чего на территории одного из самых мирных государств региона нужна новая военная база? Руководящий стратегическим планированием военных сил США в Тихоокеанском регионе американский генерал авиации Майкл Келтз обмолвился, что в Австралии будут базироваться истребители F-22, транспортные самолеты C-17, а также стратегические бомбардировщики.

Довольно двусмысленными в связи с этим звучат слова нынешнего президента США о том, что «мы закончили все войны, и поэтому в качестве приоритетной задачи я поручил своей команде национальной безопасности обеспечить присутствие в Азиатско-Тихоокеанском регионе». Госсекретарь США Хиллари Клинтон в журнале Foreign Policy отметила, что на сегодняшний день экономически ослабевшая Америка не может позволить себе быть доминирующей державой одновременно в нескольких регионах мира. Поэтому можно предположить, что усилия внешней политики США будут направлены преимущественно на Азиатско-Тихоокеанский регион. Однако непонятно, какие страны АТР возложили на США миссию «играть значительную и долгосрочную роль в формировании будущего» этого региона.

Политика, которую намерены проводить Соединенные Штаты в АТР, должна вызвать у китайского руководства серьезную озабоченность, поскольку военная база в Австралии замкнет кольцо из американских военных баз вокруг Китая и даст возможность Вашингтону контролировать важнейшие морские торговые пути, через которые проходит товаров общей стоимостью 5 трлн. долл. ежегодно. К военному измерению своей восточноазиатской политики американцы готовы добавить и экономическую составляющую. Как сообщила Аssociated Press, во время прошедшего на Гавайях в 2011 году саммита АТЭС Обама заявил, что США рассматривают идею создания новой региональной торговой организации, в которую не будет допущен Китай. Таким образом, американский политический истеблишмент скорее всего намерен комплексно противодействовать Поднебесной. Окружая Китай по периметру «оборонными союзами» с другими государствами региона (помимо Японии, Южной Кореи и Филиппин еще с Вьетнамом, Мьянмой и Сингапуром), Вашингтон в рамках своей «доктрины сдерживания» также хочет выставить экономические барьеры Пекину в АТР.

По мнению автора книги «Кровь и нефть» профессора Гемпширского колледжа Майкла Клэра, смысл новой стратегии Обамы очевиден: «Отныне главным содержанием американской военной стратегии будет не противодействие терроризму, а сдерживание экономически бурно развивающейся страны – вне зависимости от риска и цены вопроса». В этом смысле американскую базу в Австралии можно рассматривать как один из элементов санитарного кордона, которым США пытаются запереть Китай, отказав ему в доступе к Мировому океану, и поставить под контроль морские коммуникации (sea lanes), по которым в Поднебесную поставляются нефть и сжиженный газ.

Вооруженное противостояние в этих раскладах не является конечной и непреложной целью. Наращивая свой военный потенциал в регионе, США будут провоцировать Китай к симметричным ответам и еще большему увеличению расходов на вооружения. Таким образом, главная цель этой «политики сдерживания» состоит в том, чтобы навязать прессинг и тем самым ослабить Китай экономически, заставив его тратить колоссальные средства на оборону, а не на торгово-производственную экспансию.

РИСКИ НА МОРСКИХ КОММУНИКАЦИЯХ

Доступ к энергоносителям – кровяной системе мировой экономики становится для стран Западной Европы и Северной Америки с каждым годом все более затруднительным. Уже сейчас понятно, что дешевой нефти и дешевого газа в ближайшем будущем точно не будет. В то же время Соединенные Штаты последние десятилетия потребляли до 40% всех природных ресурсов планеты, тогда как аппетиты таких стран, как Китай и Индия, постоянно возрастают. Наметилась четкая тенденция: развивающиеся страны, где сосредоточены основные запасы энергоресурсов нашей планеты, проводят национализацию своих природных богатств ради получения больших доходов в госбюджет. В среде западных аналитиков сложилось убеждение, что если вооруженный конфликт и состоится когда-либо между США и Китаем, то только из-за дележа тающих с каждым днем энергоресурсов. Очевидно, что в ближайшие годы подобное вряд ли произойдет, но тем не менее скрытая борьба за месторождения будет идти постоянно. По прогнозам, в 2020 году Китай будет потреблять до 13,6 млн. баррелей нефти в день, а в 2035 году – до 16,9 млн., когда спрос на привозную нефть в Поднебесной составит 11,6 млн. баррелей. Следовательно, конкуренция за нефть между ее основными потребителями в будущем повысится многократно.

Импорт нефти в Китай с Ближнего Востока, из Африки и Латинской Америки значительно возрастет, а главные риски будут таиться на растянутых морских коммуникациях. Как написал Майкл Клэр в журнале European Energy Review, «обеспечив себе военно-морское превосходство в Южно-Китайском море и окрестных морях, администрация Обамы явно нацелена на то, чтобы обрести в XXI веке энергетический эквивалент того, что в XX веке называлось ядерным шантажом. Только затроньте наши интересы, и мы поставим вашу экономику на колени, перекрыв поток жизненно важных энергоносителей» – таким видится смысл новой политики Обамы американскому эксперту.

Важную роль при транспортировке нефти в Китай играет Йемен, который является стратегически важным районом, примыкающим к Персидскому заливу и Аравийскому полуострову. Китайские официальные лица в последнее время говорили о необходимости установить морские базы в этом важном для себя регионе. Однако дестабилизация в Йемене и американская вовлеченность в йеменский конфликт предотвратили китайские намерения. Единственной страной в регионе, где китайцы могут создать свою военно-морскую базу, является Иран, поскольку во всех остальных странах, представляющих интерес, установлено военное присутствие западных держав. Учитывая сложную политическую ситуацию в Кении и Сомали, можно предположить, что вакуум в совершенно неразделенном пространстве вдоль западного побережья Индийского океана может быть вскоре заполнен ограниченными контингентами натовских военных.

По словам американских военных, основная цель Обамы будет заключаться в установлении длительного военного присутствия в Йемене. Такая политика будет отвечать целому ряду задач, самой важной из которых будет получение абсолютного контроля над портом Аден в Йемене – «воротами в Азию», как его часто называют. Контроль над Аденом и Малаккским проливом поставит США в недосягаемое положение в «большой игре» в Индийском океане. Поставив под свой контроль морские пути Индийского океана, Вашингтон будет сдерживать рост экономической мощи Китая. Поэтому США делают ставку на Индию, которая стремится ограничить аппетиты Поднебесной и обеспечить свои интересы в регионе Индийского океана.

Между тем распространение пиратства в Аденском заливе и в Индийском океане становится определенным инструментом воздействия на энергетическую безопасность КНР. Атаки пиратов на торговые суда не прекращаются, и по некоторой информации, так называемые сомалийские пираты получают информацию из английских морских страховых фирм, а транспорт, оборудование и вооружение получают из США. Когда же некоторые страны предлагают усилить борьбу с пиратством, то США и Великобритания постоянно блокируют на уровне ООН эти инициативы из «гуманитарных» соображений. Таким образом, главными и, по сути, единственными противниками принятия международных правовых норм по борьбе с пиратством являются Вашингтон и Лондон. Этот факт наводит на определенные размышления по поводу заинтересованности руководства США и Великобритании в существовании и процветании пиратства.

АФРИКАНСКИЕ ПОТЕРИ ПОДНЕБЕСНОЙ

В череде арабских революций Ливия занимает особое место. Именно там в 2011 году западная коалиция сумела нанести свой главный удар по китайским интересам в Африке. Как отметил бывший заместитель министра финансов США в администрации Рональда Рейгана республиканец Пол Крэйг Робертс в американском журнале Foreign Policy, «Китай осуществлял масштабные энергетические инвестиции на востоке Ливии и полагается на нее, наряду с Анголой и Нигерией, в плане своих энергетических нужд». Поэтому, по его словам, война в Ливии – «попытка США отказать Китаю в ресурсах». Действительно, к началу 2011 года в Ливии работало 75 крупных китайских компаний, заключивших контрактов в общей сложности на 18 млрд. долл. В результате военной операции НАТО в Ливии КНР пришлось свернуть 50 крупномасштабных проектов, реализуемых в этой североафриканской стране, и эвакуировать 30 тыс. своих специалистов, работавших преимущественно в нефтяном секторе на востоке Ливии. В итоге китайцы безвозвратно потеряли солидные суммы, вложенные в ливийскую экономику.

В депешах, опубликованных WikiLeaks, американские дипломаты фиксировали «всплеск интереса к Ливии со стороны незападных международных нефтяных компаний (в частности, компаний из Индии, Японии, России и Китая), которые получили в последнее время массу концессий от Национальной нефтяной компании Ливии». Эти компании были способны создать серьезную конкуренцию американским и западноевропейским нефтяным гигантам. Накануне боевых действий, развязанных Североатлантическим альянсом в Ливии, среди десятка иностранных компаний, добывающих нефть в этой стране, лидирующее место занимала китайская CNPC. Поэтому задачей ливийской операции было преломить опасную тенденцию переориентации Ливии с американских и европейских нефтяных компаний на азиатские и прежде всего ударить по интересам Китая, куда стало отправляться до 11% всей ливийской нефти. С каждым годом эта цифра, безусловно, только росла бы. К тому же в январе 2009 года Каддафи неосторожно пригрозил национализировать всю нефтяную и газовую отрасль, а до этого вынудил западные нефтегазовые корпорации, работавшие в Ливии, перезаключить свои контракты с ливийским правительством на невыгодных для ТНК условиях. Угроза принудительного перезаключения контрактов создала, по мнению американских дипломатов, опасный международный прецедент, который «может многократно повториться по всему миру в производящих нефть странах». Поэтому следовало наказать Каддафи – заигравшегося возмутителя спокойствия.

Председатель КНР Ху Цзиньтао во главе лидеров стран–членов АТЭС. Фото Reuters

Некоторые эксперты нам долго пытались доказать, что иностранное вторжение в Ливию никак не связано с нефтяными интересами западных держав, а только лишь с фанатичным стремлением военного блока НАТО помочь ливийскому народу обрести желанную демократию. Однако с января 2012 года многочисленные информационные ресурсы из разных стран мира стали сообщать о состоявшейся высадке американского сухопутного контингента в Ливии. Первоисточником этих сведений является, по всей видимости, старейшее международное арабское издание Asharq Al-Awsat, работающее в Лондоне с 1978 года. Кроме того, целый ряд других СМИ и информационных агентств подтвердили эту информацию. Суть в том, что 12 тыс. натовских военных высадились рядом с городом Марса эль-Брега под предлогом «необходимости поддержания стабильности в регионе и обеспечения безопасности мирного населения». По данным израильских сайтов, американские морские пехотинцы были переведены с Мальты для обеспечения непрерывной поставки ливийской нефти на мировые рынки по низкой цене.

Известно, что Марса эль-Брега является одним из важнейших элементов ливийской нефтяной инфраструктуры, там находятся предприятия по переработке и погрузке нефти, работает завод по сжижению газа. В Брега расположен один из двух терминалов, работающих на экспорт ливийской нефти. Второй завод, как известно, размещен в городе Рас-Лануф, расположенном примерно в 70 километрах от Марса эль-Брега. Поэтому высадка американского спецназа, очевидно, вызвана стремлением захватить и установить контроль над ключевыми объектами ливийской нефтяной инфраструктуры, а также направлена на обеспечение бесперебойных поставок ливийских углеводородов европейским союзникам.

Примечательно, что захват нефтяных терминалов Ливии совпал по времени с принятием Евросоюзом экономических санкций против Ирана и добровольным отказом Европы от иранской нефти. Поэтому европейские руководители сейчас должны быть заинтересованы в налаживании поставок ливийской нефти, чтобы минимизировать негативные последствия для европейской экономики от эмбарго на торговлю иранской нефтью. Задача по вбросу дешевой нефти на мировой энергетический рынок не выглядит такой уж невыполнимой. Нечто подобное можно было наблюдать в Ираке после американской оккупации этой страны в 2003 году, когда новые иракские власти под чутким присмотром американских военных обеспечивали своих «освободителей» энергоресурсами по символическим ценам.

Заметно обострилась ситуация и в Нигерии – седьмой стране в мире по уровню добычи нефти, на территории которой находится половина всех запасов природного газа Африки. Нигерия на сегодняшний день – один из важнейших мировых производителей легкой, низкосернистой сырой нефти, то есть очень высококачественной сырой нефти, которую производит Ливия и которая также добывается в Северном море, нефтяные запасы которого иссякают.

Кроме того, Нигерия является одним из ключевых поставщиков энергоресурсов в Китай. Сотрудничество этой страны с Китаем за последние годы набрало невиданные обороты: по самым скромным подсчетам, КНР вложила в Нигерию более 12 млрд. долл. В мае 2010 года руководство КНР подписало внушительное соглашение на 28,5 млрд. долл. с правительством Нигерии о строительстве трех новых нефтеперерабатывающих заводов. Это была крупнейшая сделка, которую Китай заключил в Африке. Китайские компании также участвуют в аукционах. Например, в июле 2010 года CNPC (Китайская национальная нефтяная корпорация) выиграла четыре предлагаемых нефтяных блока – два в дельте Нигера и два на границе с Чадским бассейном. Переориентация Нигерии на Китай не может не беспокоить США и ЕС, которые постепенно утрачивают свои позиции на нефтяном рынке этой африканской страны, ранее являвшейся вотчиной англо-американских ТНК. Последние годы контракты на разработку богатейших нефтегазовых полей получают не западные компании, а китайские.

ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЙ ФАКТОР

Однако политическая ситуация в Нигерии нестабильна. К экономическому кризису, который переживает сегодня эта африканская страна, добавляется межнациональная и межконфессиональная напряженность. Нигерия – страна 250 племен – разделена примерно пополам между христианами и мусульманами. 12 северных штатов Нигерии, где давно и прочно обосновались исламисты, живут по законам шариата. В последний год нигерийские исламисты активизировали террористическую деятельность. Так, в самом конце декабря 2011 года в Нигерии произошел ряд терактов против христиан. До этого исламские радикалы нападали на блокпосты правительственных сил. В этом году атаки террористов продолжились.

3 января 2012 года живущим в северных, шариатских штатах Нигерии христианам был предъявлен ультиматум с требованием незамедлительно покинуть северную часть страны. Авторство этого ультиматума принадлежит террористической организации «Боко харам», взявшей на себя ответственность за декабрьские теракты. «Боко харам» уже около 10 лет регулярно совершает теракты и нападения на христиан и остальных граждан Нигерии, не желающих жить по законам шариата. «Боко харам» часто именуется как «Африканский» или «Черный талибан». В 2004 году эта организация создала базу в нигерийском штате Йобе, символично назвав ее «Афганистан». В таком выборе названия нет ничего удивительного, поскольку «Боко харам» поддерживает тесные связи с «Аль-Каидой» и афганскими талибами, которые еще в 2010 году обещали оказывать поддержку своим «братьям» в Нигерии, а значит, в случае обострения ситуации в Нигерии талибы могут прийти на помощь террористам из «Боко харам».

Кроме того, в Нигерии существуют профессиональные банды, которые постоянно атакуют нефтепроводы. Так, например, боевики из Движения за освобождение дельты Нигера регулярно совершают налеты на нефтепромыслы, требуя от правительства делиться нефтяными доходами с жителями провинций, расположенных в долине реки Нигер. Своими бандитскими вылазками эти местные бандформирования блокируют работу зарубежных нефтяных компаний, и чаще всего, как ни странно, от этих вылазок страдают именно китайские компании, работающие в Нигерии.

Серьезным ударом по китайским интересам в прошлом году стало признание независимости Южного Судана – новообразованного государства, обладающего большими запасами нефти, потому представляющего интерес для КНР. США вполне обоснованно считают Южный Судан, провозгласивший независимость в июле 2011 года, одним из своих ключевых союзников в Африке: американское правительство в течение десятилетий лоббировало создание суверенного Южного Судана и поддерживало сторонников отделения от Хартума. Поэтому власти Джубы – столицы Республики Южный Судан логично воспринимают Вашингтон как главного стратегического союзника и готовы предоставить свою территорию для создания военной базы США, которая может стать крупнейшей в Африке.

Помимо этого американские корпорации разрабатывают амбициозный проект по строительству нефтепроводов из Южного Судана на Атлантическое побережье Африки, в Камерун, откуда нефть могла бы доставляться на танкерах в США. Поскольку себестоимость добычи нефти на северо-востоке Африки одна из самых низких в мире, США смогут получать по Трансафриканскому трубопроводу (Южный Судан – Центрально-Африканская Республика – Камерун) самую дешевую в мире нефть и по кратчайшему маршруту. В Южном Судане находятся основные нефтяные месторождения ранее единого Судана. Сейчас единственный существующий нефтепровод идет с Юга на Север, в Порт-Судан, откуда танкеры везут нефть в Азию, в первую очередь в Китай. Но если появится альтернативный «камерунский маршрут», то КНР может остаться без суданской нефти. Вероятно, для достижения этой цели президент США Барак Обама в октябре 2011 года принял решение отправить американских военных в Уганду по официальной версии для участия в борьбе с религиозными экстремистами. Однако, по мнению некоторых аналитиков, негласная цель США в ходе операции в Центральной Африке состоит в том, чтобы зачистить контролируемые территории для новых нефтепроводов. Барак Обама стремится обезопасить маршруты нефтяного экспорта, установив порядок на территориях, по которым в скором времени могут пройти стратегически важные для Вашингтона трубы из Южного Судана.

Серьезным поражением КНР стал нереализованный проект строительства судано-ливийского нефтепровода – первого трансафриканского нефтепровода, неподконтрольного западным державам, который намечалось осуществить в 2011 году. Этот нефтепровод должен был соединить Красное и Средиземное моря и пройти по маршруту Порт-Судан–Хартум–Феццан–Бенгази. Открытие этого нефтепровода могло переориентировать поставки ливийской нефти с Евросоюза на Китай, который является покровителем нынешних суданских властей. Однако известные события в Ливии в одночасье перечеркнули эти планы.

Таким образом, американо-китайское соперничество в Африке и на Ближнем и Среднем Востоке продолжается, и важным его измерением, становится энергетический фактор и проблемы безопасности транспортировки энергоресурсов. Пока в этом направлении выигрывают США, медленно выдавливая китайские компании из нефтеносных регионов. Представляется, что в ближайшие годы такая борьба будет иметь продолжение и в других странах, богатых природными ресурсами. Кроме того, к борьбе за энергоресурсы добавляются военное и экономическое измерения. США стремятся сдерживать Китай, оказывая на него определенное военное давление и сколачивая «оборонительные блоки» со странами Азии. Задача США понятна: Вашингтону необходимо оставить Китай в полной изоляции, пользуясь страхами отдельных соседей КНР, порождаемыми в первую очередь экономической мощью растущего китайского дракона.