Как сокрушили гитлеровскую «Цитадель»

Колонна пленных красноармейцев на Курской дуге. Фото Федерального архива Германии

1943 год вошел в историю Великой Отечественной войны как год крупнейшего и ожесточенного сражения на Курской дуге. В случае поражения под Курском Москва могла вновь оказаться в тяжелом, если не безвыходном положении. Этого не произошло. К разгрому здесь немецких танковых армий советские военные дипломаты имели самое непосредственное отношение. Они нашли ключи к операции вермахта, которую Гитлер назвал «Цитадель», и эта цитадель была повержена.

Вот оценка, которую дал действиям военной разведки генерал армии Сергей Штеменко в своих мемуарах «Генеральный штаб в годы войны»: «Разведка доносила, что Гитлер намерен собрать руководящий состав своих вооруженных сил для окончательного решения вопроса о наступлении на советско-германском фронте. Такой сбор действительно состоялся 3–4 мая (1943 г. – «НВО») в Мюнхене – городе, ставшем когда-то колыбелью нацистской партии. В течение этих двух дней план операции «Цитадель» подвергся последним уточнениям и был утвержден. Теперь полагалось смотреть в оба. Внезапность удара противника при той плотности танков и авиации, которую он имел против нашей Курской дуги, могла стоить нам очень дорого».

ПЛАНЫ СТОРОН

После Сталинградской битвы ситуация на советско-германском фронте выдвигала перед военными дипломатами новые задачи, требовала исключительной оперативности в работе, четкости и высокой результативности. Необходимо было своевременно выявлять особенности обороны противника, добывать сведения о том, откуда и в каком количестве он перебрасывает резервы, какую новую боевую технику немцы планируют бросить против Красной армии. Цена каждого донесения была чрезвычайно высока. Противник был силен и хорошо вооружен. Он мог снова захватить стратегическую инициативу. И в этих условиях военная дипломатия, как и в первые годы войны, не имела права на ошибку...

Ставка Верховного Главнокомандования намечала в летней кампании 1943 года разгромить немецкие группы армий «Центр» и «Юг», освободить Левобережную Украину, Донбасс и восточные районы Белоруссии. Но для того чтобы добиться такого решительного успеха, необходимо было точно знать замыслы германского командования. Перед военной разведкой была поставлена конкретная задача – узнать планы противника на лето 1943 года и выявить замыслы ведения войны на советско-германском фронте.

Обрабатывая донесения разведки, ежедневно поступавшие в Главное оперативное управление (ГОУ) Генерального штаба из Главного разведывательного управления (ГРУ), аналитики в марте 1943 года обратили внимание на то, что германское командование активно перебрасывает на Восточный фронт свежие силы. Немецкие дивизии покидали места дислокации во Франции, Бельгии и Нидерландах. Из западных районов Германии эшелоны тоже интенсивно направлялись на Восток. Об этом сообщали военные атташе И. Скляров, А. Сизов и другие. Необходимо было установить, где немецкое командование сосредоточивает свежие дивизии на советско-германском фронте. Все данные, поступавшие в ГРУ, тщательно анализировались, и на их основе готовились специальные донесения для Генерального штаба. Постепенно вырисовывалась картина, позволявшая сделать вывод: противник накапливает свои силы в районах Орла и Белгорода.

28 марта 1943 года генерал-майор И. Скляров сообщил, что проверенный источник военной информации Долли передал информацию о результатах переговоров министра иностранных дел Германии Риббентропа и Муссолини, которые проходили в Риме. Переговоры проводились по указанию Гитлера. В ходе встречи с итальянским министром иностранных дел Риббентроп потребовал от Муссолини «тотальных военных усилий» в 1943 году. Муссолини согласился с требованиями Германии, «обещал увеличить число итальянских рабочих, направляемых на германские военные заводы, до 750 тыс. человек».

Скляров сообщал также, что, по данным источника, после поражения под Сталинградом германские дипломаты активизировали дезинформационные мероприятия, направленные на ослабление или раскол антигитлеровской коалиции. «В связи с этим, – сообщал Долли, – Риббентроп сказал Муссолини, что еще не настало время начинать мирные переговоры с западными странами, но распространение таких слухов необходимо уже начинать».

Информация Долли имела большое значение. Во-первых, источник сообщал о том, что Германия в 1943 году планирует организовать тотальную мобилизацию всех своих сил для достижения победы на Востоке.

Во-вторых, он сообщал, что в Германии, судя по переговорам Риббентропа и Муссолини, ощущается нехватка рабочей силы, для пополнения которой Германия намерена использовать сотни тысяч итальянцев и рабочих из других стран.

И самое главное, что вытекало из этого сообщения, – Германия планирует летом 1943 года нанести Красной армии «сильный удар», который заставит Советский Союз пойти на мирные переговоры.

В Москве не могли не обратить пристального внимания также на то, что Германия планировала незамедлительно активизировать дипломатические и пропагандистские акции, направленные на ослабление антигитлеровской коалиции прежде всего под лозунгом «тотальной войны против большевизма». Появление в 1943 году тезиса о «большевистской угрозе» было опасной пропагандистской акцией, точно нацеленной в ахиллесову пяту антигитлеровской коалиции.

Данные, поступавшие от советских военных атташе в марте и начале апреля 1943 года, позволяли предположить, что немецкое командование может воспользоваться создавшимся положением между Белгородом и Орлом, где для вермахта складывались благоприятные условия. С севера над выступом в районе Курска нависали войска немецкой группы армий «Центр». Они создавали в этом районе укрепленный орловский плацдарм. С юга у Белгорода этот выступ охватывали войска группы армий «Юг». Противник мог, накопив силы, внезапным ударом срезать Курский выступ под основание и разгромить оборонявшиеся там войска Центрального и Воронежского фронтов. Курская дуга имела исключительно важное значение и для оборонявшихся советских войск, которые могли наносить удары по тылам и флангам как орловской, так и белгородско-харьковской группировкам противника.

ЗАДАЧИ ПОСТАВЛЕНЫ, ЦЕЛИ ЯСНЫ

Согласно директиве Ставки ВГК от 3 апреля 1943 года перед военной разведкой были поставлены следующие задачи: постоянно следить за всеми изменениями в группировке войск противника; своевременно определять направления, на которых он проводит скрытное сосредоточение войск, и особенно танковых частей; добывать сведения о состоянии военной промышленности Германии и ее сателлитов; оценивать производительность танковых, авиационных, артиллерийских и других заводов; не допустить появления на советско-германском фронте новых видов оружия, над созданием которых работали немецкие ученые. Особое внимание обращалось на необходимость «... постоянно следить за всеми намерениями и группировками противника и своевременно определять направления, на которых он производит сосредоточение войск, и особенно танковых частей», а также «...вскрыть резервы противника и их расположение, ход перегруппировки и сосредоточения немецких войск».

Указание Ставки ВГК поступило в ГРУ несколькими днями раньше утверждения Гитлером 15 апреля 1943 года приказа № 6 – Плана летнего наступления германских войск на Восточном фронте. «Я решил, – заявил Гитлер, обращаясь к своим генералам, – как только позволят условия погоды, провести наступление «Цитадель» – первое наступление в этом году. Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на всю весну и лето текущего года. В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира!»

Отсутствие второго фронта развязывало руки Германии, увеличивало ее возможности по ведению активных боевых действий в Европе, позволяло немецкому верховному командованию перебрасывать войска с запада на восток, оставляя минимально необходимое количество дивизий во Франции, Бельгии, Польше, Австрии и в других оккупированных Германией западных государствах.

Предстоящие летом 1943 года военные операции должны иметь решающее значение. По данным советской военной дипломатии, можно было сделать вывод о том, что Гитлер попытается максимально использовать оставшиеся у Германии и у ее союзников возможности для достижения столь необходимой победы на востоке.

Полученные данные о сосредоточении крупных немецких сил в районе Орла и Белгорода были правильно оценены в Ставке. 8 апреля Георгий Жуков по заданию Ставки вылетел в район Курской дуги. Изучив обстановку, он доложил Иосифу Сталину свои соображения о возможных действиях Красной армии: необходимо измотать «противника на нашей обороне», выбить «его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добить основную группировку противника». Таков был первоначальный общий замысел предстоящего Курского сражения.

Начальник Генерального штаба Александр Василевский разделял точку зрения Жукова. Сведения, которые он ежедневно получал из ГРУ о противнике, говорили о том, что немцы готовятся в районе Курской дуги к серьезному сражению, которое по своим масштабам может стать крупнее Сталинградской битвы. 12 апреля в Ставке Верховного главнокомандования состоялось совещание, на котором было принято предварительное решение о переходе советских войск в районе Курской дуги к преднамеренной обороне.

Таким образом, обстановка на советско-германском фронте накануне летней кампании 1943 года была как никогда сложной и непредсказуемой. Германия и Советский Союз продолжали ожесточенную войну, победить в которой должен был тот, кто имел больше сведений о замыслах противника. Победить должен был тот, кто раньше вскроет эти замыслы.

ЗАСУЧИВ РУКАВА…

Несмотря на принятые Гитлером меры предосторожности, сведения о предварительных замыслах германского военного командования на Восточном фронте все чаще стали поступать в Москву от советских военных атташе. Так, через день после подписания Гитлером приказа № 6, то есть 16 апреля 1943 года, генерал-майор И. Скляров докладывал из Лондона:

«По данным источника Дюбуа можно предполагать, что ОКВ пришел к решению, что при настоящей стратегии не только возможно, но также необходимо начать новое большое наступление на Востоке. Основанием для такого решения ОКВ, с одной стороны, является обоснованное предположение, что вторжение союзников на западе в этом году вероятно против Сицилии и Южной Италии, Крита или Греции, однако эти действия не должны отвлечь главные силы Германии.

С другой стороны, у ОКВ есть мнение, что Красная армия оперирует пока еще зимними силами и что ОКВ имеет шанс добиться решительного успеха в этом году. Поэтому летнее немецкое наступление на востоке должно быть последней попыткой ОКВ после этого наступления получить свободу действий, которую он потерял тем, что большая часть сухопутных войск Германии все еще занята на востоке.

Концентрация немецких войск в районе Белгорода и Орла доказывает, что немцы хотят использовать этот сектор для крупного наступления, общее направление которого должно привести примерно в район Воронежа. Это предполагаемое направление наступления привело бы немецкие армии в район Москвы, против ядра сил Красной армии.

По замыслам ОКВ, Кавказский фронт должен отойти на задний план.

Вопрос, имеет ли ОКВ такие силы в своем распоряжении для наступления, с тем чтобы этим наступлением добиться стратегического успеха, будет также освещен...»

Генерал-майор И. Скляров смог так организовать работу, что в его руки стали поступать копии военных сводок, которые ежедневно направлялись британским военным ведомством Уинстону Черчиллю. В этих обобщенных данных излагалась прежде всего оценка ситуации на Восточном фронте. В тот же день из Лондона поступило еще одно срочное телеграфное донесение:

«НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ

16 апреля 1943 г. Молния

Источник сообщил: «14 апреля перехвачен приказ германским ВВС восточного командования (ВВС, оперирующие в секторе примерно от Смоленска до Курска, где, возможно, базируются соединения 8-го корпуса ВВС), в котором указывается, что передовые подразделения для операции «Цитадель» начнут немедленно движение. 8-й воздушный корпус включен в эту операцию, и указанные передовые части выдвигаются из Германии. По имеющимся данным, в британской разведке считают, что эта операция может быть ядром будущего наступления немцев в районе Курского выступа...»

На основании имевшихся в его распоряжении сведений И. Скляров доложил в Центр полные данные (по состоянию на март 1943 года) о количестве и качестве имевшихся в Германии резервов, а также сообщил о результатах совещания имперского комитета, ведающего вопросами производства всех видов вооружений, которое состоялось в конце марта 1943 года.

В работе совещания, которое проходило под председательством Германа Геринга, приняли участие представители крупнейших промышленных групп Германии, руководители основных министерств, связанных с производством оружия, боевой техники и боеприпасов.

«На совещании, – сообщал Скляров, – была принята следующая программа по производству основных вооружений на ближайшие шесть месяцев 1943 года:

1. Выдержать производство самолетов на среднем уровне прошлого года.

2. Увеличить производство орудий на 16%.

3. Сохранить количество бронедивизий на достигнутом уровне и полностью оснастить их боевой техникой.

4. Увеличить производство транспортных средств, особенно паровозов, вагонов и платформ, для переброски личного состава и боевой техники...»

Отдельно рассматривался вопрос о производстве новых моделей танков.

Сведения, поступавшие от генерал-майора И. Склярова в феврале–апреле, несомненно, представляли большую ценность для Генерального штаба, занимавшегося планированием операции советских войск на лето 1943 года.

При планировании в Генеральном штабе пришли к выводу, что Германия, по данным всех видов советской военной разведки, сосредоточивает в районе Курской дуги значительные силы. На Курском выступе, который имел протяженность 550 км, закрепились войска Центрального и Воронежского фронтов. Так с помощью данных военной разведки начала постепенно создаваться база для достижения второй после Сталинградской битвы победы Красной армии.

Воронежский фронт – танкисты во взаимодействии с пехотой контратакуют противника. Фото 1943 года

Сведения, добытые военной разведкой в первом квартале 1943 года, были полностью учтены Ставкой ВГК. Советские войска заблаговременно перешли к обороне, создали многоэшелонированные боевые порядки, сосредоточили необходимые резервы, чтобы обеспечить переход советских войск в решительное контрнаступление в критический для противника момент сражения.

Ставка и Генеральный штаб располагали также сведениями о том, что немецкие армии будут вооружены новыми образцами танков, самоходных установок, новыми типами самолетов, имевших более высокие боевые характеристики.

По данным генерал-майора И. Склярова, немцы в случае неудачного исхода сражения под Курском готовились применить на Восточном фронте химическое оружие. Предостережение разведки базировалось на точных данных о производительности немецких химических заводов, на сведениях о переброске и складировании в отдельных районах, приближенных к Восточному фронту, химических авиационных и артиллерийских боеприпасов.

Благодаря усилиям военной разведки были установлены типы химических отравляющих веществ, которые Гитлер планировал использовать против русских (как оказалось позже, и британских) войск, добыты их точные химические формулы и описание установок по производству химических боеприпасов.

В середине апреля из Швеции от полковника Н. Никитушева поступили сведения о расположении штабов командующих немецкими армиями, которые будут привлечены к операции под Курском, что дополнило картину предстоявшего сражения.

Благодаря усилиям военной разведки был установлен и возможный срок утверждения Гитлером окончательной даты и часа начала германского наступления под Курском, которое должно было решить, по его мнению, судьбу всего восточного похода фашистской Германии. При этом он был обеспокоен возможной высадкой союзников в Европе, но полагал, что до 1 июля ничего серьезного на Западном фронте не произойдет. Эти сведения поступили в Москву из Лондона 17 апреля 1943 года и говорили о том, что возможное наступление немцев под Курском может начаться не раньше 1 июля. Для Гитлера это был приблизительный срок принятия окончательного решения о дате и часе начала сражения. Как оказалось, Гитлер до этого дня вообще никому не сообщал о том, когда он примет окончательное решение о начале германского наступления на курском направлении...

Из данных, поступавших от И. Склярова и А. Сизова, вырисовывались также динамика и общий замысел операции германского командования. Он сводился к тому, чтобы двумя одновременными встречными ударами в общем направлении на Курск – из района Орла на юг и из района Харькова на север – окружить и уничтожить советские войска на Курском выступе. В дальнейшем – расширить фронт наступления на юго-восток и разгромить силы Красной армии в Донбассе.

Готовя летнее наступление 1943 года, Гитлер делал особую ставку на новую бронетанковую и авиационную технику, производством которой была занята вся военная промышленность Германии. Однако фактор внезапного появления на Восточном фронте новых мощных танков был в значительной мере нейтрализован усилиями советских военных дипломатов. Уже в мае источники информации из Германии сообщили, что германская промышленность наладила выпуск новых танков «Тигр», «Пантера», самоходных штурмовых орудий «Фердинанд», которые поступают на вооружение дивизий, направляющихся на Восточный фронт. Были добыты и тактико-технические характеристики новых танков: ширина колеи, мощность двигателя, калибр пушки, боезапас, толщина лобовой брони. Эти сведения были учтены командующими Центральным и Воронежским фронтами. Своевременно на танкоопасных направлениях были сосредоточены специальные подразделения для борьбы против танков. В дни наступившего затишья, образовавшегося на курском направлении в мае и июне 1943 года, эти подразделения противотанковой обороны проводили специальные учения, в ходе которых отрабатывали тактику борьбы против новых танков противника.

К предстоящей операции «Цитадель» по разгрому советских войск на Курском выступе немцы готовились тщательно. 1 июля Гитлер принял окончательное решение – операция «Цитадель» начнется 5 июля. При этом во многом он рассчитывал на внезапность, но этого не произошло. Советская военная разведка за два месяца добыла достаточно сведений о подготовке противником этой операции. А в период между 2 и 5 июля установила точные дату и час начала германского наступления под Курском – 3 часа 50 минут 5 июля 1943 года.

На основании данных, добытых военной разведкой, командующие Центральным и Воронежским фронтами получили указание Ставки упредить противника и нанести массированный артиллерийский удар по районам скопления его войск. На рассвете 5 июля 1943 года войска Центрального и Воронежского фронтов обрушили на боевые порядки немецких войск, изготовившихся к бою, мощный артиллерийский удар. В ходе артиллерийской огневой подготовки был нанесен ощутимый урон вражеской артиллерии и пехоте, разрушены и уничтожены многие командные пункты.

Через некоторое время противник пришел в себя и начал ответную артподготовку, после которой в наступление перешли танковые и пехотные части. Наступление немцев активно поддерживалось авиацией. Началась ожесточенная Курская битва, которая завершилась полным поражением немецко-фашистских войск и стала окончательным переломным моментом в ходе Великой Отечественной войны. После провала операции «Цитадель» немецкое командование утратило всякую возможность проводить атаки и перешло в глухую оборону. Если говорить кратко о значении Курской битвы, то тут можно вспомнить слова из книги «Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии 1939–1945» Гейнца Гудериана. В своих воспоминаниях он говорил, что с провалом операции «Цитадель» на Восточном фронте спокойные дни исчезли. И в этом с ним нельзя не согласиться.

Оценивая вклад военной разведки в достижение победы в Курском сражении, маршал Советского Союза Георгий Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» писал: «Благодаря блестящей работе советской разведки весной 1943 года мы располагали рядом важных сведений о группировке немецких войск перед летним наступлением... Хорошо работающая разведка была также одним из слагаемых в сумме причин, обеспечивших успех этого величайшего сражения».