Степные повстанцы и рудничные партизаны

Командиры партизанского отряда беседуют с жителями деревни Кольтичеево на границе РСФСР и Украины. Февраль 1943 года. Фото с сайта www.waralbum.ru

Казалось бы, как вообще возможно партизанить в степях? Партизанская война – по определению тайная, подпольная, нелегальная, ее привычный антураж – лес и горы. А в степи ты открыт всем взорам и всем ветрам.

Но практика показала: еще как можно. Например, создать летучую армию, как у батьки Махно: сегодня кавалеристы, завтра мирные хуторяне (у меня на этот счет есть самодельная пословица: куда пейзане, туда и партизане). Тактика – вполне скифская, с ложными отступлениями и засадами, но с применением аналога боевых колесниц, известных еще древним египтянам. Кстати, махновские тачанки очень напоминают шайтан-арбы исламских джихадистов и кочующие пикапы с пулеметами украинских диверсантов.

А легендарный матрос Железняк (Анатолий Железняков) умудрялся партизанить в украинских степях даже на бронепоезде. И не он один. Гражданская война вообще была привязана к железным дорогам. В Сибири – потому что только полоса близ Транссиба была более-менее населенной. На Украине – потому что степи близ Донбасса и азово-черноморских портов уже тогда были покрыты густою сетью железных дорог.

РОЛЬ ЛАНДШАФТА

Кроме того, Донбасс – это не только степь. Это большие агломерации горняцких и заводских поселков. Это сосновые боры и лиственные рощи. Имеются здесь и глубокие балки, и болота с густыми камышами. И меловые скалы, и даже невысокие горы (Святогорский монастырь севернее Славянска). А позднее сталинский план великого озеленения добавил к этому сложносочиненному ландшафту еще и грандиозные лесопосадки. А в этой зеленке, как уверяют участники боевых действий, разглядеть противника не слишком помогают ни спутники, ни дроны.

Наконец, не нужно забывать и про угольные и соляные горные выработки – своего рода катакомбы. А в катакомбах партизаны могут базироваться и вести муравьиную войну достаточно долго, как показал опыт Одессы и Керчи во время Великой Отечественной.

Валентин Катаев и Лев Кассиль даже написали об этих событиях романы («За власть Советов» и «Улица младшего сына»), хотя это не самые яркие их сочинения. Сопротивлению оккупантам непосредственно в Донбассе посвящены «Молодая гвардия» Александра Фадеева и «Непокоренные» Бориса Горбатова – но там выведены скорее подпольщики, чем партизаны, и написаны эти книжки откровенно наспех.

АНАРХИЯ – МАТЬ ПОРЯДКА

Немецкий философ и геополитик Карл Шмитт в труде «Теория партизана» (1963) привлек внимание к фигуре партизана как очередному воплощению гегелевского мирового духа. Партизан, по Шмидту, – последнее «действующее лицо мировой истории». Ему свойственны «нерегулярность, повышенная мобильность, интенсивность политической ангажированности, теллурический характер». Последняя характеристика подразумевает связь со стихией Земли и конкретными земными ландшафтами.

Партизан – непримиримый противник «разжижения цивилизации» и растворения своих «континентальных ценностей». Партизан защищает восточный «теллурократический порядок» в пору тотального наступления западного «талассократического мира».

Этика партизанской войны резко отличается от традиционных форм ее ведения. Партизан пренебрегает военными правилами и находится за гранью законов. Это не комбатант, на которого распространяются международные конвенции, а лицо гражданское, действующее террористическими методами. При этом партизан не чужд военно-техническому прогрессу, применяя все доступные ему новейшие средства ведения боевых действий. «Два рода войны особенно важны в контексте явления партизана и в известном смысле даже родственны с этим явлением: гражданская война и колониальная война... – писал Шмитт. – Русская армия в течение всего XIX века вела войны с азиатскими горцами и никогда не ограничивалась исключительно регулярной войной армий... Русская история знает автохтонную партизанскую борьбу против наполеоновской армии. Летом 1812 года русские партизаны мешали французской армии в ее продвижении к Москве; осенью и зимой того же года русские крестьяне убивали обратившихся в бегство, замерзших и голодных французов. Все это продолжалось немногим более полугода, но этого оказалось достаточно, чтобы стать историческим событием».

Далее Шмитт толкует войну 1812 года по анархистам Бакунину и Кропоткину, по Льву Толстому в романе «Война и мир» и по доктрине революционной войны, выдвинутой Сталиным и развитой Мао Цзедуном. Труд Шмитта доступен в Сети, и его полезно перечитать, но сейчас мы отметим только анархистскую идеологию, вдохновлявшую матроса Железняка и батьку Махно.

СТИХИЯ ЗЕМЛИ

Новейшая техника поставляет все более мощные вооружения, средства передвижения и методы передачи информации – как для партизан, так и для регулярного войска, которое с ними борется, пишет Шмитт. В этом «дьявольском круге террора и антитеррора» все более правильным кажется тезис, приписываемый Наполеону: с партизаном должно бороться партизанскими методами.

Партизан воюет на политическом фронте, само слово «партизан» – от слова «партия». Связи с партией особенно сильно проявляются в революционные эпохи. «Партизан всегда остается зависимым от сотрудничества с регулярной организацией», что подчеркивали и Мао, и Че Гевара.

Но партизан никогда не отождествляет себя полностью «с абсолютной агрессивностью мировой революции или техницистской идеологии». Борьба его по-прежнему носит теллурический характер, пишет Шмитт. «Связь с почвой, автохтонным населением и географическим своеобразием страны – горы, лес, джунгли или пустыня – остается вполне актуальной».

Партизан – это не пират и не корсар, это специфически сухопутный тип. Он борется за контроль над конкретной территорией. Этим он отличается как от мирового революционера, так и от международного террориста, для которых полем боя потенциально является весь земной шар.

«Структурное различие ТВД в сухопутной войне и в войне на море – старая тема. Воздушное пространство добавилось как новое измерение со времен Первой мировой войны… В партизанской борьбе возникает сложно структурированное новое пространство действия, поскольку партизан борется не на открытом поле сражения и не в плоскости открытой войны фронтов. Он скорее заставляет вступить своего врага в другое пространство». Партизан добавляет к поверхности регулярного ТВД «темное измерение, измерение глубины, в котором носимая напоказ униформа становится смертельно опасной». Шмитт сравнивает партизана с подводной лодкой, которая «добавляла неожиданное измерение глубины к поверхности моря».

Партизан, как и корсар, имеющий патент от правительства, «как-то связан с регулярностью». Но стихийная противоположность земли и моря остается слишком большой. Партизан стоит «на последнем посту земли как всемирно-исторической стихии».

Правда, и «автохтонный партизан аграрного происхождения» вовлекается в силовое поле индустриального прогресса. Его мобильность настолько повышается благодаря моторизации, что он может лишиться почвы. «Во времена холодной войны он становится техником невидимой борьбы, саботажником и шпионом». Уже во время Второй мировой имелись отряды диверсантов с партизанской выучкой. «Такой моторизованный партизан утрачивает теллурический характер и является только заменяемым орудием центра, творящего мировую политику».

НОВЫЕ СТИХИИ

Освоение воздушного пространства Шмитт считал важнейшим геополитическим событием. Развитие авиации, по Шмитту, – это шаг к «тотализации войны». А космические исследования, которые Шмитт успел застать, – это и вовсе дверь в неведомое, которое еще рано осмыслять и описывать.

Нынешние военные теоретики добавили к теории партизанских действий понятия «мятежевойна», «информационная война», «прокси-война», к характеристике партизанского ТВД – понятие «серые зоны». В «НВО» эти темы регулярно освещает почтенный Александр Бартош.

А применительно к партизанским действиям последнего времени – от вьетнамской войны до спецоперации (СВО) на Украине – сошлюсь на замечательный анализ Александра Храмчихина («Мятежевойна в изменчивом мире», «НВО» от 01.06.23). Который, в свою очередь, опирается на труды русского военного теоретика Евгения Месснера:

«В ходе мятежевойны главным фактором становится борьба за умы и сердца людей, а не непосредственная победа на поле боя... Практически все поражения [в борьбе с мятежниками] великие державы потерпели именно в информационной сфере, проигрывая собственным СМИ и сформированному ими общественному мнению... Сейчас информационная война все чаще становится «заменителем» войны вообще... Это прекрасно видно на примерах войн в Донбассе и Сирии, вокруг которых, по сути, было сформировано несколько параллельных информационных реальностей. Самих войн за этими параллельными реальностями почти не стало видно.

Мятежевойна очень хорошо вписывается в еще один нынешний мейнстрим – быстрый рост роли спецназа и ЧВК. Как известно, против партизан эффективнее всего воевать их же методами, для этого лучше всего подходят именно силы специальных операций и ЧВК. И им же проще всего маскироваться под партизан. В этом случае «спецы» и наемники заведомо являются иностранцами по отношению как к партизанам, которым они помогают, так и к правительственным силам, которые им противостоят».

Итак, применительно к СВО мы видим сильно возросшую роль воздушного и космического измерений (авиация, особенно беспилотная, разведка и связь), которые в Гражданской войне оставались на примитивном уровне. В то же время информационная война – принципиально новое измерение (предвиденное Месснером, но почти не замеченное Шмиттом). Разновидностью информационной войны можно считать и все виды радиоэлектронной борьбы (РЭБ), играющие столь важную роль в украинском конфликте.

УКРАИНСКАЯ СПЕЦИФИКА

Что же касается прокси-мотивов, они очевидны и в ходе Гражданской, и в ходе СВО.

Большевики в Москве ощущали себя авангардом мировой революции – и за них сражались красные латыши, китайцы, мадьяры и пр. Белых же недвусмысленно поддерживала Антанта – правда, лишь оружием, боеприпасами и обмундированием. До планирования боевых операций и диверсий и предоставления данных разведки и средств связи, как в случае ВСУ, дело не доходило.

Советские партизаны наблюдают за противником. 1942 год.  Фото с сайта www.waralbum.ru

А вот с «повстанческо-партизанскими» гайдамаками Петлюры у махновцев союза не вышло. Армия Петлюры тоже была по большей части селянской, но ее вождь был махровым националистом. Да к тому же Петлюра то и дело норовил вступить в симбиоз то с немцами-оккупантами, то с поляками-агрессорами.

Крестьян новороссийских степей идея «украинства» не увлекла. Махновские партизаны были связаны прежде всего с родной землей. Ими руководил партиотизм территории и почвы, а не языка, крови и умозрительных сущностей вроде нации. А в немцах и поляках на родной земле они видели прямых врагов – махновцы бились, в частности, с вооруженными формированиями немцев-колонистов, созданных германскими и австрийскими оккупантами.

В нынешнем украинском конфликте повстанцы Донбасса с 2014 года пользовались поддержкой России, а майданная киевская власть не скрывала своей ориентации на Запад – сначала на Евросоюз, затем на США и НАТО. Интернационализация этого конфликта также очевидна. На стороне Киева воюют многочисленные западные и восточные (например, грузинские) наемники. То же, в менее явном виде, можно сказать о силах, защишающих Донбасс. Когда Евгений Пригожин рассуждает о воюющих за «музыкантов» финских добровольцах и американских генералах, это чаще всего откровенный троллинг. Но это троллинг не на пустом месте.

Насыщенность сил обеих сторон высокотехнологичными видами оружия, разведки и связи, казалось бы, должна обнулить все рассуждения о партизанских мотивах украинского конфликта. А прокси-факторы, очевидные в случае Киева, окончательно закрыть тему.

Но не тут-то было. При всех технических, стратегических и прочих новшествах теллурический фактор в этом конфликте остается определяющим. Проще говоря, кто бы с кем ни воевал в степях Украины (Новороссии) – всегда получается Дикое поле или Гуляй-поле, кому как нравится.

ТЕЛЛУРИЧЕСКИЙ ФАКТОР

Обратим внимание хотя бы на пестроту рядов обеих сторон конфликта. Кроме регулярных войск со стороны Киева это многочисленные «национальные батальоны», части территориальной обороны (ополчения), иностранные советники и наемники (иногда целые части и подразделения), западные ЧВК и т.п. Это не говоря об украинских диверсионных группах, имеющих двусмысленный статус: их успехи командование ВСУ охотно записывает себе в актив, но в случае поражений всячески от них открещивается.

Примерно то же наблюдается и с российской стороны. Кроме партизанско-добровольческих сил прежних ДНР и ЛНР (по большей части сохранивших свои структуры и названия) есть и новые добровольческие формирования: разнообразные казачьи, чеченские и прочие отряды и целые полки. Знаменитая ЧВК «Вагнер» – тоже лишь верхушка айсберга. В потоке информации и дезинформации нетрудно выловить сообщения о создании других подобных структур – пока не столь заметных и успешных.

Казалось бы, такая чересполосица лишь затрудняет координацию сил и управление войсками. Однако решающей на поле боя оказывается мотивация. И тут снова стоит вспомнить тезисы Карла Шмитта.

Стратегическая эффективность партизана и его методов, утверждал он, является «парадоксальной компенсацией тотальной войны с тотальным врагом». Чем больше нарушается красных линий и писаных и неписаных правил, тем более тотальный характер принимает конфликт – и тем более заметной становится фигура партизана.

ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ МИФЫ

Тут уместно процитировать другого теоретика – Александра Дугина: «Смута и партизанщина в русской истории всегда имели компенсаторный характер, направленный на коррекцию национального курса со стороны политического руководства. Партизаны в России выигрывали проигранные правительством войны, свергали несоответствующий русским традициям экономический строй, поправляли геополитические ошибки вождей... В некотором смысле Россия – это гигантская Империя партизан, действующих вне закона, но ведомых великой интуицией Земли».

Этот цветистый пассаж выражает давно известный тезис классической геополитики: Россия – это Хартленд, «сердцевина суши», главный оплот мировых теллурических сил, противостоящих силам таллассократическим (сегодня это США и «атлантический блок» НАТО). Понятно, что фигура партизана и ополченца на российских просторах должна быть особенно заметной. И так оно, в общем, и было – и в 1612-м, и в 1812-м, и в 1918–1921 годах, и в 1941–1945 годах.

Но тогда Украина и Новороссия – это просто частный случай. Скажем, Гражданская война носила полупартизанский характер и в Сибири, и на Севере, и на Дальнем Востоке. Просто на Украине партизанщина приобрела самое наглядное, эффектное и яркое обличье. В немалой степени его сформировал «социалистический романтизм» в словесности (Николай Островский, Аркадий Гайдар, Исаак Бабель и др.) и кино («Свадьба в Малиновке», «Неуловимые мстители», «Бумбараш» и т.п.).

Разумеется, и классическая геополитика – отрасль мифологии. И советские романы и кинокомедии усердно формировали новейшие мифы. Но роль мифов ни в коем случае нельзя недооценивать. В конечном итоге и «Война и мир» Толстого – грандиозный миф, основополагающий для русского самосознания. И «дубина народной войны», и «рука сильнейшего духом противника» – гениальные мифологемы.

РЕЙД РУДНИЧНЫХ ПАРТИЗАН

В заключение расскажем о двух донбасских партизанских вожаках, которым пришлось повоевать и в Гражданской, и в Великой Отечественной.

В декабре 1918 года немецкие части стали покидать Донбасс. На железнодорожной станции Яма (территория нынешнего города Северска) был создан Оперативный штаб областного ревкома Донецкого бассейна, руководивший борьбой местных партизан против киевской УНР, которая пыталась контролировать Донбасс.

Один из эпизодов этой борьбы – рейд рудничных партизан во главе с Иваном Чаплиным.

Этот вождь повстанцев происходил из села Ново-Александровка Бахмутского уезда, с 10-летнего возраста работал на соляной шахте вместе с отцом. Позднее служил в уланском полку, участник Первой мировой. После Февральской революции вернулся на родину и стал участником бахмутского подпольного ревкома.

На территории местного соляного рудника Чаплин собрал партизанский отряд. Бахмутская уездная рада Украинской державы предложила превратить его отряд в регулярный полк и пообещала выдать оружие. Чаплин на Терещенском руднике собрал тысячу человек и провозгласил их полком украинской армии. Хорунжий из Бахмута принял присягу и выдал 100 винтовок.

Вот каким было боевое крещение рудничных партизан. В ноябре ревком поручил отряду Чаплина очистить Северо-Донецкую железную дорогу. до Харькова от частей петлюровской УНР. Отряд Чаплина, выдвинувшись со станции Яма, добрался до станции Лиман и занял ее без боя. От местных жителей Чаплин узнал, что неуловимые петлюровцы уехали в направлении Харькова. По требованию отряда Чаплина на станции Яма соорудили импровизированный бронепоезд из паровоза и пульмановского вагона, превращенного в броневик.

Отряд направился догонять петлюровцев и по дороге занял город Изюм, опять-таки без боя. На станции подняли красный флаг, в городе расклеили объявления о том, что город занят рудничными красными партизанами. После чего выдвинулись на станцию Балаклея, но и там петлюровцев не застали. Тогда они пешим порядком отправились в Славянск за дальнейшими инструкциями, оставив в Балаклее свой броневик и вагон с оружием.

В пути им удалось связаться с начальником революционного штаба в Харькове Владимиром Антоновым-Овсеенко (со слов которого и известна эта история). Получив от него приказ, партизаны Чаплина вернулись на станцию Лиман, чтобы перехватить неуловимых петлюровцев у станции Константиновка. В таком порядке партизаны начали поход на Константиновку. Между тем харьковский штаб привлек также партизанский полк некоего Савонова – в перспективе тот должен был наступать на занятый петлюровцами Славянск с запада, а отряд Чаплина с востока.

Как бы то ни было, по причине саботажа железнодорожников отряд Чаплина к бою опоздал и успел обстрелять со своего бронепоезда лишь тыл петлюровцев в Славянске, да захватить двух казаков армии УНР.

Вся эта железнодорожная эпопея пока что кажется анекдотической. Снова вспомним Карла Шмитта: «В той мере, в какой партизан моторизируется, он теряет свою почву и растет его зависимость от технически-индустриальных средств». Импровизированный чаплинский бронепоезд как раз и стал таким средством. Если бы его отряд оставался на знакомой базе родных рудников, он, несомненно, действовал бы эффективнее. «Тем самым растет также власть заинтересованного третьего, – продолжает Шмитт, – так что она в конце концов достигает планетарного масштаба». А это уже прокси-мотивы: рудничные партизаны были себе не хозяева, они исполняли приказы разнообразных ревкомов, зачастую путаные и противоречивые. Но в силу планетарного масштаба Коммунистический интернационал в итоге успешно вырос...

Далее отряд Чаплина по заданию уездного ревкома повел наступление на Бахмут, разделившись на две колонны. Город поначалу был занят с незначительными потерями. Партизаны освободили из тюрьмы политических заключенных, захватили почту и телеграф, но довольно долго не могли овладеть гостиницей «Бристоль».

Позднее партизаны не смогли удержать Бахмут и отступили на север. Вскоре отряд влился в 12-й украинский полк Красной армии, где Иван Чаплин стал командиром 2-го батальона и начальником Бахмутского укрепрайона. Позднее Чаплин принимал участие в походе на Врангеля, воевал на Северном Кавказе, трижды был ранен. После Гражданской войны служил на командных должностях. В 1927 году демобилизовался, возглавлял завод «Пролетарий» в Артемовске и ряд других предприятий.

Во время Великой Отечественной войны, осенью 1941 года, Чаплин организовал партизанский отряд «Ч». До августа 1942-го его партизаны совершали диверсии в тылу противника, дезорганизовывали связь и работу транспорта. Отряд был довольно крупным, он даже имел в Серебрянском лесу свою типографию и выпускал газету «За Родину!». Тут уже рудничные партизаны подвизались на родной земле и чувствовали себя в своей стихии. Всего отряд «Ч» уничтожил около тысячи солдат и офицеров противника, разгромил штаб немецкого артиллерийского полка, захватил боевые карты и трофеи. За голову Чаплина немецкое командование назначило вознаграждение в 25 тыс. марок.

В августе 1942 года, когда года линия фронта отодвинулась далеко от Бахмута, Иван Чаплин был схвачен и 8 сентября расстрелян в районе алебастрового комбината. В 1965-м ему посмертно присвоили звание почетного гражданина города Артемовска, его именем назвали одну из улиц города.

ИСТОРИЯ ПАРТИЗАНА КАРНАУХОВА

Другой местный партизанский вожак, Михаил Карнаухов также связан по рождению с Бахмутским уездом, который принадлежал тогда к Екатеринославской губернии. Во время Первой мировой он был призван в армию, но после тяжелого ранения был комиссован. После демобилизации работал фрезеровщиком в Краматорске. В марте 1917-го вошел в местный Совет рабочих депутатов.

Осенью того же года Карнаухов был избран командиром отряда Красной гвардии Краматорска, в который записались более 200 человек. Отряд Карнаухова носил поначалу скорее карательные функции: подавлял мятеж в Славянске и бунт анархистов в Бахмуте. Позднее участвовал в боях против белоказачьего отряда есаула Чернецова под Дебальцево и против оккупационных войск кайзеровской Германии.

Позднее отряд был вытеснен с территории Донбасса и под Воронежем на его основе был сформирован 115-й полк Красной армии. Командир полка Михаил Карнаухов в декабре 1919-го принимал участие в наступлении на Донбасс.

После Гражданской войны Карнаухов работал в Славянске, возглавлял отдел НКВД, позднее – отделение милиции. Затем трудился на Амвросиевском цементном заводе – начальником карьера и директором предприятия. В 1937 году Карнаухова перевели в Липецк, где также назначили директором цемзавода, но вскоре арестовали. Его приговорили его к 10 годам, но в 1939-м оправдали и выпустили.

В годы Великой Отечественной Каранухов занялся привычным делом – в октябре 1941 года он был утвержден командиром Славянского партизанского отряда. Отряд «К» поначалу базировался в Лиманском лесу на севере Донецкой области, а штаб его разместился в Славянской балке Тепленского леса близ Святогорского монастыря, где были заложены склады продовольствия и боеприпасов.

Партизаны Карнаухова устраивали налеты на немецкий транспорт на трассе Изюм-Славянск, разгромили полевой лагерь гитлеровцев. Затем отряд передислоцировался в Святогорский лес, разгромил немецкие гарнизоны в селах Пришиб и Маяки и немецкие заставы в предместьях Изюма. Отдельная эпопея была связана с освобождением села Сидорово, которое на пять месяцев стало партизанской столицей. Только в мае 1942 года после массированных бомбежек партизаны оставили село.

Летом того же года отряд «К» вместе с частями РККА отступил к Ворошиловграду (нынешнему Луганску). Но в сентябре реорганизованный отряд перешел линию фронта и более трех месяцев успешно воевал под Славянском и Красным Лиманом. Но в декабре 1942-го группа партизан во главе с командиром была захвачена немцами в плен. В январе 1943 года немцы расстреляли Михаила Карнаухова в селе Новоселовка Краснолиманского района. Ночью местные жители тайно похоронили его на опушке леса. Через год партизаны из отряда «К» перезахоронили своего командира в Славянске.

Примеры отрядов Ивана Чаплина и Михаила Карнаухова наглядно доказывают, что партизанская борьба – органичная форма боевых действий в Донбассе и его окрестностях. С каким бы противником ни приходилось иметь дело.