Светлана Червонная
Выбор новым президентом США Джорджем Бушем-младшим генерала Колина Пауэлла и профессора Кондолизы Райс - двух черных американцев плюс мужчины и женщины, - которым в отпущенный 42-му президенту срок предстоит служить, говоря телевизионным языком, внешнеполитической заставкой заокеанской демократии, более чем знаменателен. Но в случае с генералом Пауэллом дело далеко не только в цвете кожи. Перед Джорджем Бушем-младшим, завоевавшим Белый дом не числом голосов, а решением назначенных его отцом и Рональдом Рейганом верховных судей, нет более важной задачи, чем легитимизация себя и своей администрации, и трудно придумать более удачный ход на пути к этому, чем выдвижение на международную авансцену весьма знаковой фигуры харизматического генерала.
История восхождения генерала Пауэлла к вершине пирамиды власти - это как бы история воплощенной американской мечты. Сын иммигрантов с Ямайки, выросший на улицах Южного Бронкса, сегодня являющегося символом безнадежности социального запустения, он достиг высшей ступени американской военной иерархии и вершины пусть не столь осязаемой, но не менее важной иерархии - общественного мнения, в которой он прочно утвердился как наиболее уважаемый политический деятель.
Колин Пауэлл родился в 1937 г. в нью-йоркском Гарлеме, в 1954 г. он стал студентом городского колледжа Нью-Йорка. Там, на курсах офицеров запаса, он обрел дело, которому посвятит свою жизнь. Выбор военной карьеры открывал возможности, которых черные американцы тогда были лишены в других сферах жизни. За курсами войсковой подготовки в Форте Беннинг (штат Джорджия) последовала трехлетняя служба в Германии, где командир взвода моторизованного стрелкового батальона лейтенант Пауэлл оказался на переднем крае холодной войны, "охраняя крошечную полоску железного занавеса". После дальнейшего постижения "науки побеждать" на курсах командиров пехоты в Форте Девенс, где он встретил свою будущую жену Алму, теперь уже капитан Пауэлл был направлен во Вьетнам в качестве военного советника. Год спустя он возвратился из вьетнамского кошмара в кошмар "перевернутой вверх дном Америки": весть об убийстве президента Кеннеди застала его на пути к жене и родившемуся в его отсутствие сыну.
Пройдя через вьетнамский опыт, Пауэлл продолжил восхождение по ступеням своей карьеры. Закончив престижную Школу управления и делового администрирования Университета Джорджа Вашингтона со степенью магистра, он летом 1971 г. пришел на работу в Пентагон, получив назначение в его мозговой центр - Директорат планирования и стратегического анализа. Пройдя через сито жесткого конкурсного отбора, он вошел в группу стажеров Белого дома на 1972-1973 гг. На дворе была эра разрядки, и в январе 1973 г. Пауэлл в составе группы стажеров посетил СССР, проехав поездом через всю Сибирь от Владивостока до Москвы. Из этой поездки он вынес ощущение "необъятности и мощи" нашей страны, ее способности устрашения собственного народа и неоспоримой возможности сравняться с американцами в любых вооружениях - орудие на орудие, система на систему.
Из чиновного Вашингтона Пауэлл попадает командиром батальона пехотной дивизии расквартированной в Корее 8-й армии. Служба в Корее пришлась на переломный момент в американских вооруженных силах: это был конец "сильно пьющей, бузотерской, чисто мужской культуры", характерной для призывной армии. За Кореей - снова учеба, на этот раз в "военном Гарварде" - Национальном военном колледже в Вашингтоне. После недолгого пребывания в должности командира бригады "Кричащих орлов" - знаменитой военно-воздушной 101-й дивизии - новой зигзаг в карьере: назначение в мае 1977 г. в аппарат министра обороны, где в последующие два с половиной года он "оттачивал зубы на национальной безопасности". А потом - долгожданное возвращение к армейской службе уже в звании бригадного генерала, самого молодого во всех сухопутных силах США.
Но, попав в орбиту большой политики, Пауэлл уже был на примете. Приход в 1981 г. к власти администрации Рейгана обернулся для него новым политическим назначением - помощника по военным делам заместителя министра обороны Фрэнка Карлуччи.
Преодоление "вьетнамского синдрома" означало не только восстановление утраченного престижа армии, но и возврат к ее более активному внешнему использованию, свидетельством чему были установление американского военного присутствия в Ливане, вторжение на Гренаду. В приоритетах Пауэлла военно-стратегические категории постепенно уступали место морально-политическим факторам допустимости военных действий в современных условиях. "Внешняя политика, - рассуждал он, - не может быть парализована страхом возможных потерь. Но нельзя рисковать человеческой жизнью, пока мы не сможем дать родителям, супруге или ребенку погибшего ясный ответ на вопрос о том, за что пришлось отдать жизнь члену этой семьи".
Из работы с министром Уайнбергером Пауэлл вынес правила, которые вскоре лягут в основу того, что к началу 1990-х станет известно как "доктрина Пауэлла": 1) к военной силе следует прибегать только когда речь идет о жизненных интересах США или их союзников; 2) если ее применения не избежать, то следует пустить в ход все ресурсы, необходимые для обеспечения победы; 3) использовать военную силу только при наличии ясных политических целей; 4) быть готовыми изменить решение о применении военной силы при изменении задач; 5) предпринимать только такие действия, которые могут получить поддержку американского народа и Конгресса.
Весной 1886 г. на погоны Пауэлла ложится третья генеральская звезда, и после непродолжительного пребывания в качестве командующего корпусом в Германии он становится заместителем помощника президента по национальной безопасности. На долю Пауэлла и его босса Фрэнка Карлуччи выпала неблагодарная задача наведения порядка в Совете национальной безопасности после скандала, связанного с провалом операции "Иран-контрас", когда СНБ фактически превратился в государство в государстве. Пауэлл стал активным сторонником поворота в американо-советских отношениях с приходом Михаила Горбачева к власти, увидев в нем "нового человека новой эпохи".
В конце 1988 г. Пауэлл занимает кресло советника президента Рейгана по вопросам национальной безопасности. Пауэлл увидел в Рейгане не "махрового поджигателя войны", а "провидца, мечтавшего о том, чтобы обратить вспять угрозу ядерного уничтожения", и именно в этом свете рассматривал Стратегическую оборонную инициативу, в которой видел "не меч, а щит".
Колин Пауэлл считает водоразделом в своей судьбе 22 апреля 1988 г. - день встречи с Михаилом Горбачевым в ходе подготовительного визита в Москву в преддверии предстоявшей встречи в верхах. Наступал "мир без холодной войны", когда "все старые истины были способны лишь ввести в заблуждение". В этом новом мире Пауэллу предстояло подняться на последнюю, высшую ступень своей военной карьеры. В начале 1989 г. на его погоны ложится четвертая, последняя генеральская звезда, а вместе с ней - должность главнокомандующего объединенными вооруженными силами (FORSCOM), а еще через несколько месяцев - председателя Объединенного комитета начальников штабов (JCS), а с ней и масштабная задача реструктурирования американской армии, "потерявшей своего лучшего врага".
Боевое крещение нового председателя Комитета начальников штабов не замедлило себя ждать: первый внешнеполитический кризис администрации Джорджа Буша-старшего повлек за собой вторжение в Панаму, при планировании которого Пауэлл руководствовался "сложившимися у него за минувшие 20 лет убеждениями" в необходимости 1) сформулировать четкую политическую цель и не отходить от нее; 2) не приносить извинения за использование крупного контингента, если он необходим для обеспечения успеха операции; 3) обеспечить решающее преимущество в силах, которое быстро заканчивает войны и в долгосрочной перспективе спасает жизни.
Панамская операция стала испытательным полигоном пауэлловских концепций, которым предстояло решающее испытание операцией "Буря в пустыне". Американский военный историк Джон Кигэн впоследствии назовет "Бурю в пустыне" "триумфом точного планирования и почти безупречного исполнения". Вводя войска в бой, Пауэлл четко отдавал себе отчет в том, что "ведет ограниченную войну под ограниченным мандатом в ограниченных целях". И как только эти цели и этот мандат - освобождение Кувейта - были реализованы, он выступил с рекомендацией остановить военные действия. Еще тогда он вызвал на себя огонь критики за "нерешительность и колебания", и до сих пор его упрекают в том, что он не довел военные действия до окончательного разгрома Саддама Хусейна, за что американские ястребы величают его "генералом, спасшим Саддама Хусейна".
Из этой победы Пауэлл вынес окончательную убежденность в том, что успех приходит тогда, "когда перед военными четко сформулированы цели и задачи, - как в Панаме, во время попытки государственного переворота на Филиппинах и "Бури в пустыне". Тогда же, когда политический курс страны туманен, либо его не существует вовсе, - как во времена Залива свиней, Вьетнама, американского военного "присутствия" в Ливане, - результаты бывают катастрофическими". Этой убежденности Пауэлл остался верен и тогда, когда на смену Бушу-старшему в Белый дом пришел Билл Клинтон - представитель нового поколения политиков, с иной политической культурой и социально-историческим опытом. Впервые в послевоенный период главнокомандующим вооруженных сил стал человек, не только никак не связанный с вооруженными силами, но в свое время сознательно уклонившийся от военной службы. И это не могло не представлять проблемы для председателя Комитета начальников штабов. Пауэлл оставался на своем посту до окончания второго срока, который истекал в октябре 1993 г., продолжая отстаивать свои убеждения. Так, он был против использования американских вооруженных сил для выполнения миротворческих функций в Боснии, пока не будет сформулирована четкая политическая цель: "американские военнослужащие - не оловянные солдатики, которых можно свободно передвигать по мировому игровому полю".
Уйдя в отставку в 1993 году после 35 лет службы и отклонив предложенные ему политические посты, Пауэлл с головой окунулся в работу над мемуарами, вышедшими в свет осенью 1995 г. - одновременно со шквальной волной публикаций в средствах массовой информации относительно его шансов на предстоящих президентских выборах. Несмотря на благоприятные для него данные опросов (на тот момент показывавших, что Пауэлл - единственный республиканский кандидат, способный одержать победу над Клинтоном), Пауэлл еще осенью 1995 г. заявил об отсутствии у него намерений участвовать в выборах 1996 г.
Но ни тогда, ни позднее Пауэлл не исключал своего политического будущего. Другое дело, что его взгляды не вписывались в политический расклад второй половины 1990-х. "Бюджетный консерватор с социальным сознанием" Пауэлл испытывал определенный дискомфорт по отношению к обеим партиям. Его отпугивали "политические страсти на крайне правом фланге республиканской партии" и "снисходительный тон либералов из демократического лагеря, претендующих на знание того, что же лучше для общества, но не дающих себе труда подумать о том, кто же в конце концов будет платить по их счетам". Сам Пауэлл причисляет себя к "разумному центру американского политического спектра". Пять лет назад, раздумывая о возможности возвращения в большую политику, он писал, что никогда не вступит на этот путь, основываясь на своих высоких рейтингах популярности. Он вернется только, если у него будет "ясное видение того, что нужно для страны, и твердое убеждение, что он лучше, чем другие, сможет выполнить работу по решению стоящих перед ней проблем".
Одну функцию генерал Пауэлл уже выполнил, самим фактом своего назначения символизируя преемственность и стабильность американской внешней политики, перекрывая отсутствие у нового президента какого-либо международного опыта, своим послужным списком уравновешивая отсутствие оного у будущего нового хозяина Белого дома. "Мне кажется, я кое-что знаю о политике в области национальной безопасности", - успокоил он Америку и мир в минувшую субботу.
Решимость наращивать американскую военную мощь, нежелание пускать американские войска в ход там и тогда, когда нет непосредственной угрозы жизненным интересам США, и склонность задействовать всю американскую мощь в случае этой угрозы - такова вкратце военно-политическая формула Пауэлла. То есть в случае с Пауэллом о преемственности во внешней политике можно говорить весьма в широком плане: вместе с вице-президентом Чейни (бывшим министром обороны в пору "Бури в пустыне") он скорее символизирует "нарушенную" восемью годами правления демократов преемственность внешней политики Буша-Рейгана. Ничто так наглядно не демонстрирует этот "перерыв постепенности", как отношение к косовскому конфликту. Трудно придумать большее отрицание пауэлловской доктрины, чем клинтоновская формула "ограниченной войны в ограниченных целях". С приходом Паулла следует ожидать пересмотра целесообразности американского военного присутствия на Балканах.
Но стремление облегчить бремя военного присутствия, по словам Пауэлла, не означает, что США собираются "бежать" от своих международных обязательств. Союзники могут не опасаться: США "выйдут навстречу" врагу, "найдут ему достойный ответ" и "его преодолеют".
Важнейшим элементом в обеспечении стратегического баланса сил, по представлению Пауэлла, должно стать развертывание США противоракетной обороны, которое будет первым вопросом, который новый государственный секретарь "собирается обсуждать с Россией", чтобы "разъяснить ей американскую позицию".
Государственный секретарь Пауэлл непременно вернется и к "незаконченному делу" с Ираком, добившись усиления санкций против режима Саддама Хуссейна, а в случае необходимости, и "напрямую выступив против него". "Саддам Хуссейн - глава доказавшего свою несостоятельность режима, и мир, - заверил Пауэлл, - неминуемо с ним покончит".
Одним из главнейших приоритетов Государственного департамента станет ситуация на Ближнем Востоке, где США "должны обеспечить безопасность и мир" Израилю, при этом "в пределах возможного" не забывая и о "чаяниях палестинского и других народов региона".
Государственный секретарь "из Южного Бронкса" весьма серьезно относится к своей роли "вдохновляющего примера" для других черных американцев - символа "отсутствия ограничений" на пути к успеху. Он также с готовностью взялся и за другую предназначенную ему роль - наведения мостов между новой республиканской администрацией и тридцатимиллионным черным меньшинством, свыше 90% которого отдали свое предпочтение кандидату демократов. "Он будет президентом для всех групп американцев. Я знаю, что это - его глубочайшее желание. Американскому народу еще предстоит в этом убедиться", - выдал черный генерал "мандат доверия" своему президенту.
(Отрывки из этого материала были использованы в главной теме "НГ" # 239 (2301) от 19 декабря 2000 года.)
